Владимир Козлов - Родиться Царём

— С тобой всё ясно, — сказал Павел, — в душе ты царь, а на деле пенсионер. А хрен с горы, хоть и преклонного возраста — пока ещё генеральный директор.

— Плевать! — выругался Олег, — у них денег много пускай пишут, но покупать эти книги никто не будет. Меня только бесит, он в сегодняшней главе, пишет о Мозеле, какой он честный и хороший человек был. Как его силовики за горшочек цветов с должности убрали, вменив ему взятку от специалистов из ФРГ. Уж я, то это историю знаю как «Отче наш». Брешет старый Мозель был и остаётся взяточником и хапугой с большой буквы. А если Гутаров таких шакалов прославляет, то сам такой. Как хорошо, что я партийным не был. Состоять в одной банде с подобными тварями это большой позор! Поэтому считаю, что их всех в своё время поголовно надо было убирать с центровых мест. Сейчас поздно они на денежки народа себе такие пузаны наели, что их с места уже не столкнёшь.

— Олег, доля правды в твоих словах есть, но ты сам посуди, нельзя было сразу одним махом коммунистов убирать. Все производственные, научные и военные посты были у них. Если бы их выкинули с насиженных мест, то Россия бы в такую клоаку попала, в которой мы бы сидели до нового великого потопа. Революционный опыт мы уже имеем, хоть и много тогда из бывших врагов революции перешло на сторону красной армии, но всё же большинство умов нашло своё пристанище у расстрелянной стены. Что, несомненно, отразилось, на дальнейшей судьбе страны. И конечно не в лучшей форме.

— Ты мне давай тут историю не читай? — я и без тебя, её знаю не хило. Я тебе говорю жизнь говно, значит говно!

— А тебе чего обижаться на жизнь? У тебя дома всё есть, машин сменил, наверное, штук десять, а у меня только вторая и то наша Лада. Ты не бедствуешь, одеваешься как лорд, здоровье в порядке, чего тебе ещё надо? Думай о себе и о своей семье. А другие пускай о себе сами позаботятся.

— Так противно тебя слушать, Паха, в рог бы заехать тебе за эти слова. Ты же сам бывший коммунист и профсоюзный лидер, как ты быстро перекрасился. Вон смотри, по телевизору голосуют, кто за коммунистов, а кто за демократов, — показал Олег пальцем на экран.

— Видишь, за коммунистов отдали двадцать девять процентов, а за демократов семьдесят один, — восторженно сказал Павел Петрович.

— Чему ты радуешься там, на телевидении сидят одни москвичи и нажимают кнопки, а если бы туда привезли людей с других областей да захудалых городков, тогда бы посмотрели, чья взяла.

— Ты что за коммунистов стал? — удивлённо спросил Цветков.

— Я за достойную жизнь каждого русского гражданина, — сказал Олег.

— За коммунистов он, за коммунистов, — вошла с улицы Алиса с внуком, — он когда — то ругал их, а сейчас тоскует по ним. Если я не была в партии никогда, то я не скрываю, что мне жилось при них вольготнее. И я бы не жила сейчас на одну свою пенсию, а продолжала бы работать экономистом. А Олег просто неисправимый баламут. Ему ни одна власть не подойдёт, я его уже изучила за нашу долгую, совместную жизнь. Ему надо было родиться царём, тогда бы он строил жизнь в стране по своему усмотрению, только плохо бы пришлось другим государствам от его царствования. Он постоянно бы воевал с ними.

— Черта вечного недовольства в тебе Олег присутствует, — поддержал Алису Цветков.

— Дурак, ты Павел, хоть и начальник цеха. Я реалист и на жизнь смотрю другими не холопскими глазами, как ты. Да я много чем недоволен. Мне, например не понравилось, когда молодой журналист из кремля в телевизионной школе злословия говорил. «Бойтесь справедливых людей. Никогда с ними не разговаривайте». Он предостерегал всю страну об этом, оговариваясь, что в стенах кремля справедливых людей тоже много ходит по коридорам. Мне много чего не нравится. Меня бесит, когда молодой щегол едет на иномарке с сигаретой в зубах и с презрением смотрит на пешеходов. Мне смешно видеть, как поступает точно так — же взрослый мужчина, но сидевший в Оке или Запорожце. Мне противно смотреть, когда талантливый режиссёр кино избивает ногами молодого парня за то, что тот запустил в него сырое яйцо. Ладно бы если драка была по-мужски один на один, но ведь паренька сзади держали десять волосатых рук. И я не исключаю, что пареньку срок за эту выходку впаяют.

Мне страшно смотреть, когда милиция избивает народ. Это ведомство создано для защиты народа, и не должно быть ввергнуто в политические игры властей. Милиция поставлена, чтобы оберегать покой народа. Мне противно смотреть, как наши юмористы в чудотворной уродской форме изображают Брежнева и Ленина. Они смеются над нами всеми. Над народом, который родился не в то время. Мы все частица этих вождей. Мне много, что не нравится. Но люблю наказывать в карты, слащавых дураков, которые год будут хвалиться, что однажды проиграли в карты две или три тысячи долларов. Мне нравиться заходить ночью в ночной магазин и брать, чего душе угодно. Я до сих пор люблю шашлык и пиво. Я люблю свой дружный дом! Видите сколько во мне положительных качеств. А вы заладили не исправимый баламут.

— Хороший ты хороший, — сказало ласково Алиса.

Олег приятно заулыбался.

— Неисправимый баламут, — закончила фразу Алиса.

Павел Петрович Цветков через месяц после разговора с Дорогим на кухне, был уволен с работы и стал ходить по рынку с плакатом. Ремонт телевизоров и радиоаппаратуры.

Мартын, вместе с сыном Генкой занялся кролиководством и возился с внуками, которых ему подарила Галина и Генка. Его бывшею жену Софью, нашли мёртвой в лаборатории, где она работала. Она добровольно ушла из жизни не оставив ни какой записки.

Олег вскоре свернул свой бизнес с книгами, и начал ездить на поезде раз в неделю до Москвы, и обратно. Находя там жирных клиентов, он умно раскручивал их на картах. Дорогой платил с выигрыша проводнице пять процентов премиальных за то, что у неё «случайно» оказывались несколько колод карт, которые он ей вручал перед поездкой.

КОНЕЦ.