Владимир Козлов - Родиться Царём

Эта книга написана на реальных фактах. Герой книги, Олег Грачёв, отбывший шестилетний срок в заключения перенял от известного картёжника Паштета шулерские приёмы всех азартных игр. Которые он успешно применял на свободе. По натуре Олег был авантюристом, он наказывал на картах алчных и злобных людей. По причине своего сложного характера, нигде не уживался в местах, где бы он не работал. Но всегда находил в своих действиях правоту и смысл жизни, как и его окружение, — считавшие его правильным и порядочным человеком. В книге много своеобразного юмора.

Владимир Козлов — родился в 1950 году в городе Горьком, ныне Нижний Новгород. Работал строителем, матросом на Севере, тренером. Руководил спортом на самом крупном электрометаллургическом комбинате Европы. Автор трилогии Горькое молоко, Хвост фюрера, Сестра Морфея, Розы для Магистра и многих других произведений.

Всякий человек, есть история, не похожая ни на какую другую. Карель Алексис.

В это утро Олег Грачёв встал с постели и, не умываясь, зашёл в кухню. Выпив стакан кипячёной воды из керамического кувшина, его взор упал на календарь, висевший над маленьким холодильником «Морозко». Дата там стояла 12 июня. Сорвав листок прошедшего дня, и увидав последующее 13 число, он от досады скомкал отслуживший календарный лист и бросил его в открытое настежь окно. Он считал себя закоренелым атеистом, но с суеверием тесно дружил. Даже если голубь — сизарь будет переходить ему дорогу, он всё равно сплюнет через левое плечо, не говоря уже о кошках. Для него число 13 — это недобор, а вот 21 или 33, 36, это было в цвет!!! Это были лучшие очки в его картёжной жизни. Олег по кличке Дорогой хоть был и молод, но известность быстро приобрёл в определённых кругах.

Он слегка потянулся и с радостью вспомнил, что июнь на исходе и начал отрывать один за другим листки календаря. Дойдя, до двадцать восьмого июня он остановился и вспомнил, что сегодня кобелю Цветка, кавказцу Ашоту исполняется восемь лет.

— Надо сегодня начинать отмечать, — сказал вслух Дорогой. — Эту цифру двадцать восемь необходимо сегодня вспрыснуть. Все серьёзные дела по боку!

Он прошёл в спальню и, опустив руку в карман рубашки, извлёк оттуда несколько купюр. Пересчитав деньги, он понял, что этой суммы будет вполне достаточно, чтобы все намеченные планы по корректировке собственного календаря свести к исполнению. Дорогой приятно улыбнулся и стал названивать своим друзьям, Мартыну и Цветку.

Их уговаривать, долго не пришлось. И уже через час в середине фруктового сада, где груши и яблони, дразня своими не доспевшими, но уже вполне розовыми плодами, он приютился со своими друзьями начиная выполнять свой намеченный план. Ароматного запаха от фруктов по причине их не спелости не исходило, но всё равно приятно было себя чувствовать в этом райском саду. Тем более ветки от изобилия румяных плодов, были максимально преклонены к земле. А некоторые ответвления яблок беспардонно прикасались к разбушевавшимся завязям, переплетённых огурцов, будь — то, предлагая создать общую демографию фрукта с овощем. Лето в этот год выдалось неимоверно жарким. Для Олега Дорого этот климат, был родным. Но находясь шесть лет за северным полюсом, он отвык от него. Ежедневная сильная жара допекала его так, что он порой опускался в холодный погреб, что бы там подышать камковым льдом. С утра после холодного душа он себя чувствовал хорошо, но после одиннадцати часов его тело будто подменяли. К нему подкрадывался упадок сил, а продолжительный и донимающий его спокойствие звон в ушах, подталкивал к необъяснимой тревоге. Жажда от жары не покидала его желаний к обильному питью. Выручало всё, что содержало много воды, но больше предпочтения он отдавал вину, особенно сухому. От умудрённых жизнью людей он знал, что в тропиках только это вино спасало от жары советских моряков и строителей. На себе он это сразу испытал, как только освободился из колонии строгого режима. Выпил стаканчик и незаметно все тревоги и жажда покидали его. Он частенько задумывался о смене местного климата, считая, что именно он пагубно влияет на его организм. Хотя бы эту жару пересидеть в более суровом климатическом регионе. Иногда хотелось плюнуть на всё и быстрее упорхнуть к белым медведям, но тут сразу же подкрадывалось смятение, и внутренний протест ему нашёптывал. «Не забывай про мать»!!!

Олег давно уже усвоил, что самые преданные женщины это те, у кого сыновья и мужья попали в волчий капкан закона. Эти женщины, чтобы хоть одним глазом взглянуть на родного человека, ехали на край света во тьму тараканью. Пересекали северный полюс и при этом тащили за собой неподъёмные сумки с продуктами. Олег помнил про сыновний долг. Хоть у него и была гражданская жена, но мать его Вера Александровна Грачёва была и остаётся единственно близким и родным ему человеком. Ей тоже выпала тяжкая доля навещать своего непутёвого сына вдали от родного края, и он это ценил. Она ни на минуту не забывала о сыне, когда он был вдали от неё. Переживала, что вместо наваристого борща, он хлебает баланду, и вместо логарифмов и котангенсов познаёт тюремные университеты. Он рос всесторонне развитым мальчиком. Способности к математике привели его в класс одарённых детей. В шахматы Олег мог обыграть взрослого и опытного кандидата в мастера спорта, но долго не заигрывался. Любил играть быстро — не задумываясь. Поэтому и в соревнованиях не участвовал. А, ловко махая у себя во дворе палками и будучи замеченным приезжим тренером, с берегов Волги — рапиристом Германом Смеховым, определило его спортивное будущее.

Ему было уже семнадцать. Он пошёл покорять юношеские пьедесталы спортивных высот и это у него хорошо получалось. Но вот страсть к наживе и нездоровый интерес к заброшенным церквям перечеркнули все его намеченные перспективы. Попалась на глаза с виду убогая, не напоминающую действующую церковь в селе Кульки. Купол у неё был разобран. Вход из бетонных ступеней был покрыт мхом и кое — где пробивались ростки тополей. А главное рядом не было сторожа. Все эти предательские приметы заставили его проникнуть в церковь. На самом же деле там шёл длительный ремонт, осуществляемый жителями села. Через день после его «паломничества» в Кульки в их доме был произведён обыск, где нашли целый иконостас из этой церкви, а главные залежи, которые под опилками были закопаны на чердаке, остались неприкосновенными, так — как никто из органов не догадался в куче опилок лопатой ковырнуть.