Владимир Козлов - Родиться Царём

— Нравится она мне очень, — приложил дед обе руки к груди, — а разница в возрасте это ерунда. Испытать хочу и её и себя.

— Кто мудр, испытывать не станет, ни женщин друг мой, ни стекла, — прочитал поучительно Герман. — Это не я сказал, а Лопе де Вега, — пояснил он.

— Плевать, — твёрдо заявил дед.

Олег не стал с ними дискутировать, а пошел молча и пригласил Катю. За ними увязалась и Алиса.

Германа на корме уже не было, там сидел один дед. Они немного посидели вчетвером, а потом дед попросил, чтобы Олег пробил у проводниц свободную каюту, доверив Олегу продажу картошки на остановках. Вручив ему пятьдесят рублей для переговоров с проводницей, он остался, наконец, то наедине с Катей.

Ища проводницу первого класса, он неожиданно наткнулся в одной из кают большую игру в карты, где азарт перемешивался с громкой речью. Олег на всякий случай запомнил окно и продолжил с Алисой поиски проводницы. Её нашли на камбузе ресторана.

Двухместную свободную каюту на сутки он выторговал у проводницы за двадцать пять рублей без всяких проблем.

Вручив деду, ключи от каюты он пошел вместе с Алисой к своим друзьям Мартыну и Цветку.

Те в своей плацкарте скрестив ноги, играли в шахматы. Олег с Алисой присели к ним:

— Откладывайте партию, — сказал им Дорогой. — Надо картошку помочь деду выгодно продать, не то он сильно прогорит.

— А нам, какая забота до его картошки, — недовольно буркнул Мартын.

— Нам забот, нет никаких говоришь? А когда ты пил вчера весь день его вино, он для тебя был, чуть ли не первым другом. А сегодня ты его уже не знаешь. Я вам предлагаю продать, так чтобы вы и себе смогли наварить. Думать надо головой!

— Если так, то это другое дело, — смягчился Мартын, — можно попробовать заняться этим купеческим делом, — подмигнул он Цветку.

— Вы начните вначале с ресторана, — посоветовал Олег, — и подключите к этому делу Толика. Он по деревенским меркам нагл и прижимист. Знает, как торговаться.

А я пойду, попробую поиграть в первом классе. Сейчас ходил по палубе. В одной каюте, через окно приметил солидную игру, где на кон большие бабки ставят.

***

Олег прочитал Алисе инструктаж, как она должна себя вести при картёжниках и что должна говорить. Потом он взял в буфете бутылку армянского пятизвёздочного коньяка с шоколадом, и они подсели на кресла около окна, где шла игра между кавказцами. Сделав вид, что не замечают, что творится за окном в каюте, они демонстративно поставили коньяк на маленький столик и специально начали громко вести беседу, чтобы их разговор долетал в полуоткрытое окно до ушей картёжников.

Картёжники, завидев, что под их окном присели молодые ребята, сразу заговорили на своём кавказском языке.

— Хорош лопотать по своему, — раздался голос русского, — откуда мне знать, может, вы договариваетесь, как меня сообща разуть на картах.

— Нет, уважаемый дантист, ты, что! — заговорил кавказец на чисто русском языке. — Мы девочку небесной красоты обсасываем, что у нас под окном поселилась.

Олег положил один палец на стол и склонился к уху Алисы, это был сигнал для Алисы, чтобы она заразительно засмеялась, после чего должна была последовать её капризная просьба.

Когда она кончила смеяться, громко и артистически сказала:

— Если ты меня не осыплешь золотом через четыре дня, то я брошу тебя и уйду к старому и больному еврею Лазарю. Он меня всегда боготворит и ценит, — надула она губки.

— Браво мне нравится твой план, — ответил Олег, — потом ты его оставляешь без штанов, и мы вместе едем с тобой на Мадагаскар. Покупаем, там плантации сахарного тростника и производим франки, — небрежно размахивал Олег рукой, на которой блестела массивная печатка и часы Карла.

— Тогда ты мне не нужен будешь, — подала голос Алиса. — Я не буду брать у него ни штанов, ни золота, а дождусь, когда он богу душу отдаст и оставит мне своё наследство.

Наступила очередь смеяться Олегу:

— Не смеши меня так сильно, а то я лопну, как пузырь, — сказал Олег. — Запомни раз и навсегда одиноких евреев не бывает. Когда они умирают, то на похороны съезжается куча наследников и тебе в лучшем случае в наследство достанется только его зубная щётка. Да и то я сомневаюсь, что они тебе и её отдадут. Мне кажется, я тебя сильно избаловал деньгами, иногда отказываю себе во многом. Пора думаю урезать смету на твои капризы и купить себе новую машину.

— Правильно дружище, — показалась голова немолодого грузина из окна, — зачем тебе такой избалованный ребёнок? Отдай ей коньяк, а сам с шоколадом, ходи в нашу каюту. Коньяк у нас свой есть, а девочка пусть подумает, как джигитов оскорблядь.

Олег понял, что последнее слово грузин произнёс намеренно, чтобы зацепить его мужское самолюбие и уколоть Алису, что и требовалось доказать. Это было начало большой игры.

— Давай к нам брат? — закричал второй грузин, мелькая перед окном.

— Наверное, я так и сделаю, — произнёс Олег, забрав со стола шоколад, — а ты сиди под окном пока не одумаешься.

— Не напугаешь, иди куда хочешь, — вошла в роль Алиса и помахала ему кокетливо ручкой.

Олегу открыл каюту седоволосый, но не старый мужчина с выделявшими желваками на щеках.

— Я Феликс Ильич, — представился он, — а это Зураб и Каха.

— А я Олег, — пожал он всем руки.

— Садись дорогой, — предложил Зураб, на вид, выглядевший старше Кахи.

— Пей наш коньяк, кушай фрукты, а шоколад, через окно твоей девочке будем торговать. Умный будет, в нашу каюту придёт, — и протянул Алисе в окно большой гранат.

Алиса с ослепительной улыбкой приняла плод и сразу отвернулась от окна.

Выпив по рюмке коньяку, Феликс Ильич предложил Олегу сыграть в азартную игру «Баккара».

— Я помню эту игру. В пионерском лагере, часто в неё играли, — соврал Олег, — но у меня денег в данный момент маловато.

— Сколько хочешь за перстень и часы? — спросил Каха.

— Пока нет нужды продавать с себя вещи, я ведь выигрывать должен всегда. Мне на картах везёт, особенно в дурака и козла.

Феликс Ильич хитро улыбнулся, перетасовывая карты, сказал:

— Тогда держи колоду везунчик — банкомётом будешь, а мы понтеры.

Олег перетасовал колоду ещё раз и снял верхнею карту, затем положил в банк деньги.

— Кто покупает? — спросил он.

— Э давай я без торга куплю, — сказал Каха и бросил сто рублей, равную сумму в банке. Посмотрев на свои карты Каха, прикупил себе ещё карту, но очков у него оказалось меньше, чем у Олега. Банк Олег держал до тех пор, пока не почувствовал, распухший от денег карман. Алиса за окном слышала возгласы отчаяния кавказцев и Феликса Ильича, но ни разу не слышала Олега.

За сорок минут игры, Феликс Ильич не только проиграл свою наличность, но и задолжал Олегу полторы тысячи.