Алексей Слаповский - День денег. Гибель гитариста. Висельник
- Название:День денег. Гибель гитариста. Висельник
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вагриус
- Год:2000
- Город:М.
- ISBN:5-264-00164-21
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Слаповский - День денег. Гибель гитариста. Висельник краткое содержание
В оформлении обложки использована картина В. Любарова «Купальщики».
День денег. Гибель гитариста. Висельник - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Один кандидат — Алеша Хворостов. Как поэт — и поймет, и согласится, и даже обрадуется.
Я поехал к Алеше Хворостову, звонил, стучал…
Где его черти носят?
Я не знал, что черти носили уже Алешину душу по ухабам запоя, и в тот момент, когда я рвался к нему, он спал беспробудным глубочайшим сном после пьяного трудного дня.
Что ж, кроме Морошко — никого не остается?
Я затормозил, остановился среди ночной пустой улицы. И подумал: а ведь майор меня убьет. То есть обязательно убьет. Слишком долго мне сопутствовала удача, должна же и расплата прийти. К тому же он, экстрасенс проклятый, обязательно учует своими одаренными пальцами, в каком жребии смерть, а если я буду первый тянуть жребий — наведет мою руку на смертный выбор, для него это пара пустяков! Ай да майор, ай да Александр Сергеевич, ай да сукин сын! — все предусмотрел. Не дуэль это будет, а убийство, самое простое убийство и он ничем не рискует. Почему ж я должен подставлять лоб под пулю? За что? За то, что собираюсь убить Нину? Но, во-первых, будь он сто раз экстрасенс, я не поверю, что он смог угадать мое намерение во всей его конкретности, а во-вторых, может, это моя умственная игра, может, я этим самым возбудил себя для поиска единственной женщины: ЖЕНЩИНЫ, КОТОРУЮ Я ТАК ПОЛЮБЛЮ, ЧТО СПОСОБЕН БУДУ УБИТЬ, ТО ЕСТЬ — ПОЖЕЛАТЬ УБИТЬ, — но не нужно мне теперь никакого убийства, а нужна мне эта женщина во веки веков. Если, конечно, не бросит меня, как бросали предыдущие по непонятным для меня до сих пор причинам. Но верится — не бросит. И мы будем жить долго и счастливо и родим троих детей.
Рассудим холодно и просто. Некий человек, влюбленный в мою невесту, по всем признакам маньяк, хочет убить меня — и убить наверняка — и при этом хитроумно (как все маньяки — я бы вот до такого не додумался, поскольку нормальный человек), оставаясь полностью чистым и невиноватым. Нина ничего не узнает. Пропал человек — и пропал. Ах, Ниночка, мало ли теперь пропадает этого коммерческого люда! Будет около нее, будет терпеливо ждать — и ведь дождется!
Вывод: не дать ему меня убить. Не довести до дуэли.
Но он придумает еще что-нибудь. Или просто прихлопнет меня, как и грозился. А потом — себя? Ну, сказать-то что угодно можно, особенно после бутылки водки…
Вывод: убить его. Не будем залезать в дебри и решать, кто из нас более достоин жить. На меня нападают, я имею право на самооборону.
Тут я вспомнил, что взял с собой пистолет. У меня их два. Этот куплен недавно, случайно и у случайного человека, о нем никто не знает. Есть у меня в «бардачке» и перчатки — для работы с машиной, если вдруг поломка. Перчатки потом можно выбросить, пистолет тоже. А хоть бы и на ту химкомбинатовскую стройку, куда сто лет никто не сунется. Правда, следы от машины… А завтра что — не будет следов?
О чем, собственно, я? Странно устроен человек: думаю о перчатках, о следах, а ведь в голове уже совсем иное — и вот уже сворачиваю в переулок, глухой и темный, где старые двухэтажные дома. Тихо, очень тихо заруливаю в подворотню одного из домов, там оставляю машину — со двора не видно, а на улице прохожих нет, вероятность же того, что кому-то вздумается в третьем часу ночи проехать через подворотню, слишком невелика.
Тихо поднимаюсь по черному ходу (в этих домах еще есть черные ходы), по деревянной лестнице, дверь незакрыта, как всегда: в этом доме не боятся воров. «Сами воры!» — аттестуют себя коммунальные обитатели, но это не так. Если и украдут что-то, то безгрешно — на выпивку, ибо поголовно все пьяницы. Но живет здесь и человек, которого я называю Бен Гурион. Этимология прозвища проста: у него затейливая фамилия Бенгуров. Человек для особых поручений, как охарактеризовал его Морошко. Я общался с ним раза три или четыре, но особых поручений не давал, разве что — сопроводить меня во время некоторых опасных поездок, поприсутствовать при некоторых встречах с ненадежными людьми. Дверь в комнату Бен Гуриона была незаперта — как и положено человеку для особых поручений, который может понадобиться в любой момент. Лишь бы ты не был пьян, просил я мысленно Бен Гуриона.
В комнате, к моему удивлению, горел свет. Бен Гурион, невысокий и даже тщедушный с виду (но я знаю, сколько силы и ловкости в этой тщедушности!), сидел за столом, сложив руки, как примерный ученик, сидел под настольной лампой, стеклянный абажур которой был расколот, — и читал.
— Что это ты делаешь, Бен? — спросил я, от удивления забыв даже поздороваться.
— Читаю, — ответил Бен Гурион. Сам он вообще никогда не здоровался считал лишним неженством.
Оба мы говорили шепотом. Я плотно прикрыл дверь и сел напротив Бена.
— А что читаешь?
— Книгу.
— Интересную?
— Не-а!
— А чего ж читаешь?
— Да зачитался как-то.
— Бессонница?
— Сроду не было. И днем сплю, и ночью сплю.
— Зачем же читать, если неинтересно? Какая книжка-то?
Бен не смог ответить, лишь с недоумением посмотрел на книгу. Перевернул, глянул на обложку. «Лев Толстой. Анна Каренина», — прочел я.
— Ладно, Бен. Раз ты не спишь, то и не спи до утра. Сможешь?
— Запросто.
— А утром к половине седьмого, нет, лучше даже к шести, пойдешь по адресу, который скажу, это старый дом, там при выходе закуток есть, из него все видно, а туда посмотреть — темнота. Выйдет человек, я тебе его опишу. Вот и все.
— Ясно, — сказал Бен Гурион. И назвал цену. Цена была большая, но не чрезмерная. Я согласился и дал задаток.
— Я бы меньше взял, — вежливо объяснил Бен Гурион, — но жилой массив это тебе не лес, не пустырь. Вдруг бабка за молоком пойдет. Да мало ли…
— Давай так. Бабка, наряд милиции — меня не касается. Не сможешь в подъезде, уговори в лес по грибы. Понял?
— Да понял, — добродушно улыбнулся Бен. — Тут только одно хорошее место есть.
Где?
— Да в книге. Одно только хорошее место: как этот, ну… Ну, сено он косит.
— Левин?
— Может быть. Сено он косит — это хорошо. Я бы покосил. А остальное выдумки все. Ну, изменила баба. Ее измудохал, его тоже — все дела.
— Это прошлый век, Бен.
— В прошлом веке не мудохали?
— Случалось, — сказал я, чтобы отвязаться, и стал излагать ему подробности. Повторять не пришлось — у него была замечательная память.
Уходя, но не открывая еще дверь, я шепотом сказал:
— Позвонишь из автомата через полчаса после… Скажешь: майора нет.
— Понял.
— Кстати, а как книжка-то твоя называется? Кто автор?
Бен послушно взглянул на обложку и вслух прочел:
— Лев Толстой. Анна Каренина. Да я сроду на это внимания не обращаю. Было бы внутри интересно.
— Так неинтересно же.
— Неинтересно! — со вздохом согласился Бен Гурион и снова углубился в чтение.
Подъезжая к своему дому, я увидел одно освещенное окно.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: