Роман Солнцев - Золотое дно

В общежитии № 4, в коридоре первого этажа, у выхода, группа солдат в серозеленых ватных куртках сидела на рюкзаках, ждали автобуса до вокзала. Туровский спросил:

— Кто комсорг или староста? Давайте оба со мной, на минуту к начальнику стройки.

— А зачем? Все равно уедем, — был дерзкий ответ.

— Ну, хоть проститесь. Выскажете ему, что хотите.

Когда на попутном грузовике доехали до управления, в кабинете Васильева вновь сидел грузный и значительный Титов. Надо же! Опять здесь! Валерий глянул на часы — скоро взрыв, нужно проследить за эвакуацией. И на комсомольском собрании побывать. Он уже направился к двери, но Васильев жестом остановил его.

— Сказали, сразу дадут работу, — бубнил в свое оправдание высокий солдат. — Я — шофер, а тут в бетоне копайся…

— Машины будут через месяц, — проворчала Титов.

Второй солдат, грузин или армянин, комсорг, грустно смотрел под ноги.

— Говорили, общежития удобные… — сказал он. — Музыка, девушки встретят с букетами багульника…

— В роли девушки я никак не могу выступить, — усмехнулся Васильев. — А насчет багульника… тонны растут на скалах.

— Он красивый, — поддакнул Титов. — И от простуды хорош.

Высокий солдат угрюмо твердил:

— Документы отобрали, в список — и погнали.

Валерий не выдержал:

— Что вы мелете?! Как стоите? — воскликнул он. — Смирно! Наверное, первыми руку тянули — хотим на Южно-Саянскую ГЭС?! Вам пошли навстречу, демобилизовали раньше срока… Р-раньше ср-рока!!!

Титов хмыкнул:

— Вот напишем в часть…

— Пишите, — демонстративно вскинулся высокий солдат.

— Как ваши фамилии? — спросил Туровский. Солдаты молчали.

— Велик труд — узнаем, — подмигнул, вставая, Александр Михайлович. — Документы у вашего лейтенанта… Ишь, распустились! Нет, не та теперь армия.

— Товарищи солдаты, будет митинг, — мягко сказал Васильев. — Объявление видели? Потом, кто хочет, пусть уезжает. В ваших словах есть правда. Но не вся. Идите.

Солдаты вышли, оставшиеся в кабинете некоторое время молчали.

— Не надо их так просто отпускать, — пробурчал Титов. — Подумают, никакой у нас дисциплины.

Васильев пристально смотрел на Титова. Тот снова закашлялся, как если бы все-таки был очень болен. Машинально закашлялся и Туровский, и вдруг ему стыдно стало. Словно он через этот кашель в сговор вступил с Титовым. Валерий на секунду почувствовал себя автором какой-то жуткой двусмысленной пьесы, на которую идут, платя не копейками, а человеческими судьбами. «Что я натворил? А при чем тут я? Титов ведет себя так, как хочет вести. И не преувеличивай значение своего пребывания в штабе».

— Садитесь поближе, — кивнул Васильев Титову. — Надо решить с водолазами. А ты беги!

( Вырвана страница — Р.Х .)

…и едва успел на митинг. Васильев как раз в этот момент вызвал на трибуну высокого солдата и, сняв со своей руки часы, подарил ему, сказав в микрофон:

— На память о великом времени, которого вы лишились!

Туровский тоже выскочил на деревянный помост, сделал то же самое со своими электронными часиками — отдал какому-то рядовому. «Может, совесть замучит. Уедут, подумают — и вернутся? А то и сразу останутся».

Но после митинга остаться на ГЭС изъявили желание только двенадцать парней из двухсот. И то хорошо…

Жал крепкий морозец, стемнело, когда поезд уволок цепочку огней из Кантегира.

Валерий, торопясь, проехал на гребень плотины, на ледяной ветер, отпустил бурильщиков с верхнего бьефа (уже перед четырьмя донными отверстиями плотины обнаружился сплошной лед!..) и увидел — в стороне, метрах в сорока, плотники из бригады Валевахи водружают огромную брезентовую палатку на воткнутых в ледовые скважины шестах, электрики тянут кабель, волокут электрический калорифер… что это?!

На естественный вопрос Туровского один из парней бросил:

— Будут водолазов спускать, сейчас майну вырубим, здесь лед тонкий… метр.

Валерий не поленился, сходил посмотреть — буровики прошлись со своими сверлами по периметру, чтобы плотникам легче долбить полынью. Но как только представил Валерий, что в этот мороз в угрюмую таинственную воду на 30–40 метров будут опускать людей в скафандрах, ему страшно стало. Есть ли специалисты? Он не помнил. Конечно, Титов-то все знает.

Вернувшись в штаб, Туровский устроил надоевшего Владика Успенского в гостиницу и, не чуя ног от усталости, побрел по ночной Вире к себе домой. Ему недавно дали однокомнатную квартиру. «Может быть, Васильев уже у меня. Ничего, Анечка встретит прекрасно».

Аня — белокурая девица, с милой улыбкой, обычно в джинсовом брючном костюме, обтягивающим крепкое тело.

Валерий толкнул дверь — она как раз несла к столу электросамовар. Увидев Туровского, едва не споткнулась.

— Ой, привет! — Аня говорила нараспев, как маленькая девочка. Глазки мигают, синие, как фиалки. Волосы зачесаны гладко и собраны в косу-крендель на затылке.

— Никто не приходил? Я жду Васильева.

— Да? Странно, человек точный.

«Ах, у него же нет часов». Валерий снял куртку, стянул с шеи галстук и надел черный старый полушубок.

— Холод собачий! Волчий!

— А у тебя, кстати, тепло. Водку будете пить? — Аня ушла на кухню и принесла брусники в деревянной плошке. — Прямо как горох. Девочки послали.

Голодный Валерий взял в ладонь мерзлую, твердую ягоду, высыпал в рот. Зубы заныли, во лбу стиснуло.

— Железный человек, — невнятно бормотал Валерий, корчась от наслаждения и озноба. — Сегодня не узнаю его. Грустный ходит, нос повесил, как гусь больной.

— Может, и заболел.

— Н-ну! — Валерий не стал даже объяснять, что они с Васильевым не те люди, которые могут позволить себе заболеть в подобной обстановке.

— А как вода ваша?

Туровский не ответил. Нечего пугать комсомолку.

— Что гидрологи говорят? — спросила Аня и, поняв, что ответа не будет, засмеялась. — Я бы не хотела быть твоей женой.

— Почему? — засмеялся и Туровский. Сжав кулаки, крутанул ими по привычке перед собой, как бы защищаясь по-боксерски, — почти забытая привычка.

Но начальника стройки все не было. Валерий сел к столу и выпил рюмку водки — намерзся, и поэтому водка казалась разведенной.

— Ну, что? Что? — Он вдруг озлился. — Бурим! Понимаешь? А он ходит, как мешком ударенный… Нужны водолазы, сегодня с Головешкиным говорили на штабе. Васильев спрашивает: «У нас найдутся добровольцы?» Разве можно так сегодня?! Ты прикажи — и все полезут смотреть донные. А если так… когда так, каждый задумается: черт его знает, что там, в воде…

— А что Головешкин? — вздохнула Аня.

— Конечно, согласился, — резко ответил Валерий.

— Молодец Головешкин.

Туровский знал его еще по Красноярску. Худощавый ловкий парень, вечно в штормовке и вязаной шапке с помпончиком, скалолаз, взрывник, лет двадцати пяти, а может быть, и тридцати пяти. Валерий покосился на Аню: