Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций
- Название:Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Роман Солнцев - Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций краткое содержание
Сегодня Р. X. Солнцев — автор двух десятков книг стихов, прозы, пьес. Среди поэтических сборников наиболее известны «Вечные леса», «Скажи сегодня» (с предисловием В. Астафьева), «Волшебные годы». Из повестей — «День защиты хорошего человека», «Дважды по одному следу», «Иностранцы». По пьесам Солнцева ставились спектакли в театрах Москвы, Ленинграда и Красноярска, были сняты фильмы «Запомните меня такой» и «Торможение в небесах» (последняя работа получила Гран-при в Страсбурге).
Роман Солнцев — член Русского ПЕН-центра, главный редактор литературного журнала «День и ночь».
Содержание:
ПОЛУРАСПАД ОЧИ СИНИЕ, ДЕНЬГИ МЕДНЫЕ МИНУС ЛАВРИКОВ ПОПЕРЕКА КРАСНЫЙ ГРОБ, ИЛИ УРОКИ КРАСНОРЕЧИЯ В РУССКОЙ ПРОВИНЦИИ ГОД ПРОВОКАЦИЙ
Полураспад. Очи синие, деньги медные. Минус Лавриков. Поперека. Красный гроб, или уроки красноречия в русской провинции. Год провокаций - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Со стены на Алексея Александровича смотрит щекастая, с бравым взглядом Броня — эту цветную фотографию она повесила в прошлом году. И еще штук десять лежат в пакете на тумбочке. Это ее увлечение — фотография. Ее религия. Она фотографирует мужа, подруг, сына Митьку, облака, деревья в окне и просит, чтобы «щелкнули» ее, и снова ее, то в строгой, то развязной позе, то в белом платье, то в розовом… словно желает каждое мгновение своей уходящей жизни запечатлеть… И все мечтает со своей японской «мыльницей» съездить за границу. Жены других местных знаменитостей где только ни побывали, а она…
Наверное, потому она вспылила, что лето пропало. Алексей Александрович, хоть и считался в отпуске, все жаркие месяцы просидел в лаборатории, никуда с женой не ездил… С ним что-то происходило. Тоска грызла душу, как саранча грызет злаки, — с хрустом и быстро… Только пожаром можно остановить…
Нет, все же он пожалел Броню, на три дня свозил в тайгу, на соленое озеро Тайна, где заодно — чтобы не пропадало время — можно поработать с гаммарусами или, как еще называют это прелестное существо, — бокоплавами, мормышами. Правда, для этого пришлось тащить с собой, помимо необходимых вещей и продуктов, стеклянные банки, микроамперметр и тяжеленный аккумулятор.
Жена с ужасом смотрела, как он ловит у мелкого берега усатых тварей длиною сантиметра три, возится с проводами, сидит босой, часами что-то измеряет.
«Не что-то, а активность метаболизма по их дыханию. Сюда в воду запускаем гаммаруса. И в зависимости от того, сколько тот съел кислорода, меняется сила тока… В данном случае уменьшается».
«Господи, и здесь?! Поручил бы студентам, лаборантам…»
«Ну чего ты дуешься? — ухватив в кулак нос, виновато ухмылялся Алексей Александрович. — Или боишься? Это ж маленькая креветка. На него большая рыба ловится. Вершина пищевой пирамиды. — И, отворачиваясь, бормотал, машинально объясняя, как студентке: — Гаммарусы едят диаптомусов, диаптомусы — дафнию, а дафния ест водоросли. А трава синтезирует биомассу, где и происходит чудо фотосинтеза…»
Бронислава слушала его, кривясь. Правда, она здесь все же позагорала и покупалась, вода в озере такая соленая, что можно лежать на ней, не шевеля руками и ногами. Говорят, такое море в Израиле. Но комары, но страх, что ночью к их палатке кто-то подойдет, а Алексей Александрович даже ружья с собой не взял, да и нет у него ружья…
Через три дня вернулись в город, и он снова с утра до ночи в лаборатории.
Ни один эксперимент, еще недавно радовавший его, не казался интересным — ни управляемое культивирование биомассы на огромных скоростях, о чем писал даже западный журнал «Science», ни создание светящейся кишечной палочки (как воскликнул залетный итальянец из Миланского университета: «Мам-ма миа! Скоро и наше дерьмо будет светиться?!»), ни выращивание особых бактерий, питающихся электричеством (для обогащения бедных руд), — ничто…
И все равно он сидел как прикованный под стеклянным деревом биостенда, который, подрагивая прозрачными пальчиками и визжа моторчиками, сопел и гнал в слив, в «урожай», килограммы дрожжей, пожирая бросовые парафины, привезенные с нефтяных скважин…
«Во мне кончилась страсть к работе. Дело даже не в крохотной зарплате. Просто поделками заниматься тошно, а денег на фундаментальные исследования все равно не дают…»
Летом от него ушли сразу трое научных сотрудников: угрюмый Миша Махмутов, с памятью, как у компьютера, — в охрану филиала «Альфа-банка»; другой, Вася Бурлак, со своими старенькими «Жигулями» двинул на извоз; третий, Роальд Разин, взяв туристическую путевку, полетел в Канаду с решением остаться. И вот уже прислал по электронной почте письмо: «Свет в конце туннеля блеснул. А о тебе все знают. Кстати, много бывших наших. Но занимаются чистой биологией. Все помешались на клонировании…»
«Может, не поздно переменить темы? Бросить все — и начать вторую жизнь? Академик Соболев уверял, что я гений. Хо-хо, парниша!»
Нет, его здесь многое держит намертво. И в двух словах не объяснить, что именно. Или все же уехать к чертовой матери?
4
Бронислава действительно все лето промучилась, после работы долгими вечерами куковала дома. Сына Митьку отправили в лагерь (теперь, слава богу, снова открылись детские лагеря, правда, за деньги), и ей не с кем было поговорить: подруги кто в Испании, кто в Сочи. А когда наступил сентябрь, и вовсе расхотелось их видеть — они-то найдут, что рассказать, а она?
Про свекровь-старуху? Которая все время постится: то мяса ей нельзя, то сыру-молока ей нельзя, а то даже яблок! Утром долго не выходит к завтраку — молится, вечером программу «Время» послушает — и снова молится. И чего она молится, вчерашняя коммунистка?! Слышно, шуршит какими-то бумажками, все бубнит и бубнит.
На днях Броня пришла домой, а по полу везде брызги воды… С потолка накапало? Нет, потолок сух. Наконец, увидев у старухи на подоконнике бутылочку из-под «Пепси» с бесцветной жидкостью, догадалась — свекровь принесла из церкви святой воды и окропила жилплощадь… Зачем?! Что, тут черти завелись? Или она, Броня, ей чем-то не угодила? Она насильно подталкивает старухе сливочное масло:
— Мама, ешь.
— Спасибо.
— Что спасибо? Ешь! Хочешь, сама намажу?
— У меня пост.
— Ну с конфетами пей.
— Спасибо. Сладкое тоже нельзя.
— Ты же сахар кладешь? — ярится Бронислава. — Почему?!
— В конфеты сливки кладут…
Бронислава терпела до сегодняшнего дня, но дальше никак! Старуха, наверное, ненавидит ее. Рассказала бы что-нибудь! Говорят, когда-то была боевая женщина. Но теперь молчит целыми днями, шмыг-шмыг, шурк-шурк мимо. Конечно, ненавидит. Не хочет разговаривать…
Не раз, прибежав поздно вечером к мужу в лабораторию, Броня жаловалась:
— Мне одной тяжело. А подруг позову — она осуждает.
— Осуждает? Почему так думаешь?
— Уставится из угла… и молчит… А то всё молится и молится…
— И хорошо, — не отрываясь от мерцающего монитора компьютера, начинал бормотать муж. — Это, конечно, имеет смысл, если точно кто-то слышит наши молитвы… А если ничего этого нет, налицо процесс самовнушения: что нас как бы слышат, и потому нельзя преступить светлые заповеди, завещанные…
Бронислава, гневно смеясь, хлопала его по худой спине:
— Ну хватит! Идем!
Алексей Александрович выключал свет, и они уходили в центр города, слонялись там, как примерные супруги, машинально глядя на красочные витрины новых бутиков. В непогасшем вечернем небе, пролетая, мигали красными лампочками самолеты, с тополей и берез каркали, сердясь на прохожих, вороны — где-то здесь под кустами скверика их толстые и еще неловкие детки…
Но вот явилась осень, а настроение у мужа не стало лучше, и Броня уж подумала: не замешана ли здесь какая-нибудь аспирантка или лаборантка? Однажды специально подкараулила на улице Кукушкина:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: