Йоханнес Зиммель - Из чего созданы сны

Повсюду лежали журналы, и чтобы не думать о том, как сейчас, в соседнем помещении Ирина лежит на этом кресле и врач ощупывает ее самым мерзким непристойным образом, я взял один из журналов на столике — это оказался «Животный мир и мы» — и начал читать статейку о муравьях.

«В природе существует около пяти тысяч различных видов, — этого я не знал. — Средневерхненемецкий: ameize, у Мартина Лютера: [116] Лютер (Luther) Мартин (1483–1546) — деятель Реформации в Германии. Основатель лютеранства. Перевел на немецкий язык Библию, чем утвердил нормы общенемецкого литературного языка. — Прим. пер. emmeis — насекомое подотряда перепончатокрылых. Олицетворение прилежности и трудолюбия. Муравьи живут в сословных сообществах, состоящих из рабочих муравьев (основная масса), самцов и самок. У самцов и самок крылья рудиментированы (т. е. утрачены). Рабочие муравьи и самки имеют железу, выпрыскивающую едкую жидкость с богатым содержанием муравьиной кислоты, иногда снабженную жалом. Рабочие муравьи — это утратившие свой пол самки. Они обеспечивают строительство муравейника, кормление и содержание потомства».

И еще кучу всякого разного узнал я о муравьях, пока ожидал Ирину. Наконец, они вышли в приемную. Ирина была сосредоточенна, как обычно. Врач потирал руки.

— Великолепно, великолепно, — все просто идеально с вашей уважаемой супругой, господин Роланд. Не должно быть никаких осложнений, я уже успокоил вашу супругу. Однако не будем затягивать с этой мелочью. Как вам среда, восемнадцать — подойдет?

Я посмотрел на Ирину. Она кивнула, и я сказал «подойдет».

— Очень хорошо, очень хорошо, — оживленно сказал доктор, по-прежнему омывая свои руки невидимым мылом. — Вы привезете сюда вашу супругу, но ждать здесь не желательно, вы понимаете?

— Да, доктор.

— Моя жена будет ассистировать. Потом ваша супруга должна будет еще два-три часа полежать, а потом вы ее заберете. Не позже! На ночь она здесь оставаться не может!

Оставаться на ночь не позволялось еще никому из девушек. Для доктора это было слишком рискованно. Я неизменно должен был забирать их вовремя.

— Хорошо, доктор.

— Дома сразу лечь. При малейшем недомогании звоните мне — я тут же приеду, ну да вы знаете!

Я знал. Однажды у одной из девушек к ночи поднялась температура, и он сразу же приехал и принял меры.

— Спасибо, доктор, — сказала Ирина. — Я надеюсь на вас. Вы мне бесконечно помогли.

— Наш долг помогать, где можешь, — благосклонно ответил врач и проводил нас к выходу, а по дороге негромко сказал мне, что в среду же я должен принести чек, только, ради Бога, не расчетный, а обычный, на предъявителя. И он назвал бесстыдно огромную сумму гонорара. Но я был к этому готов, исходя из своего прежнего опыта. Поэтому я просто кивнул. Я всегда приносил ему только открытые чеки. Он был очень хорошим и очень осторожным врачом.

Мы с Ириной вышли на улицу. Небо затянули серые облака, стало очень холодно. Ирина шла нога за ногу, не поднимая взгляда от тротуара, и только в такси, которое я поймал по дороге, она положила свою холодную руку на мою и сказала:

— Теперь я абсолютно спокойна и счастлива. И все благодаря тебе. Я никогда не смогу с тобой расплатиться, Вальтер.

— Нет, не сможешь. Еще и с меня кое-что поимеешь. Я — роскошный экземпляр. С меня надо бы делать плакаты и повсюду их развешивать: «Матери, спокойно доверяйте ему своих дочерей!»

Она зашлась смехом и никак не могла остановиться. Это было похоже на истерику. Шофер уже несколько раз оборачивался на нас. Но все-таки она смеялась — этого я и добивался. Тем же путем через сад мы вернулись в пентхауз. И едва успели снять пальто, как раздался звонок домофона. Пожаловал господин Лео. Он не один час занимался Ириной, а я все это время сидел в своей комнате и, как одержимый, писал «Предательство». Вот тогда-то и позвонил Херфорд.

Это было в пятницу днем, а сейчас, когда мы кружим над Нью-Йорком, уже субботнее утро, и я надеюсь вернуться во Франкфурт ко вторнику, 19 ноября — из-за Ирины. Я должен отвести ее к врачу, а потом забрать оттуда. Ведь он так загружен, этот врач. Если мы пропустим прием, кто знает, когда он назначит следующий. Так что я очень надеюсь быть там вовремя.

Вчера по телефону Херфорд сказал мне:

— Это очень важно, Роланд. Херфорд только что говорил с Освальдом Зеерозе. У Освальда для вас информация. Такие дела! Лучше сядьте. Освальд, подойди!

Директор издательства подошел к аппарату и поприветствовал меня в своей аристократической манере. Потом перешел к делу:

— Новости от моих друзей, господин Роланд. Вы с Энгельгардтом должны немедленно вылететь в Нью-Йорк. Там сейчас заваривается.

— Откуда это известно?

— Мои друзья не идиоты, господин Роланд. После событий в Гамбурге там всех подняли на уши. Всех. Радисты перехватили сеансы связи между коротковолновым передатчиком в Нью-Йорке и советским траулером в Атлантике. Естественно, зашифрованные. Ключ подобрать не удалось, но понятно, что речь идет о пленках. Мои друзья уверены в этом.

— Откуда такая уверенность?

— Так мне сказали. Вам объяснят на месте. Дело идет к развязке. Завтра ночью ждут основных событий.

— Почему именно завтра?

— Мне не сказали. Объяснят все в Нью-Йорке. Как только прибудете, подойдете к стойке Люфтганзы. К центральной стойке. Там вас будут ожидать. Человека зовут Кулей. Мервин Кулей. У него вы узнаете то, что неизвестно мне.

— Ладно, все понял, господин Зеерозе.

Я пошел к Ирине и сказал, что должен ненадолго улететь и чтобы она никого не впускала в квартиру, не выходила и не отвечала на телефонные звонки. Она вдруг кинулась мне на шею.

— Что такое?

— Возвращайся скорее! Пожалуйста, возвращайся поскорее, Вальтер!

— Постараюсь. Сразу, как только смогу. А ты будь пока хорошей девочкой, обещаешь?

Она улыбнулась сквозь слезы…

Наконец самолет получил разрешение на посадку. У центральной стойки Люфтганзы к нам обратился большой нескладный человек, похожий на Джеймса Стюарта, в сером пальто и серой шляпе.

— Мистер Энгельгардт и мистер Роланд?

— Да.

— Очень рад. Меня зовут Мервин Кулей. Идемте. Багаж вы уже получили. Моя машина на стоянке.

Его машиной оказался серебристый «шевроле». Кулей сел за руль, я рядом с ним, Берти устроился на заднем сиденье. Кулей направился по широкой Южной парковой автостраде на запад, по дороге описывая положение дел:

— В последние два дня наши люди особо интересовались радиосвязью, после того как было установлено, что на советском траулере работает передатчик. Мы выслали автомобили с пеленгаторами, чтобы найти вторую рацию. Нелегкая задача. К счастью, передачи шли регулярно. Вы ведь знаете, как можно обнаружить радиопередатчик, если, конечно, повезет… с помощью двух машин?