Дженнифер Арментроут - Проблема с вечностью

Телефон зазвонил снова.

Затем звонки стихли, и пришло сообщение голосовой почты, но я не отрывала глаз от дороги.

Просто ехала вперед.

Моя поездка все же привела меня к цели. Спустя полчаса я обнаружила, что подхожу к дому Эйнсли. К счастью, она открыла дверь… в легких шортиках, высоких носках по колено и безразмерной толстовке.

Даже в таком наряде она умудрялась выглядеть мило.

– Привет, что с тобой… – начала было Эйнсли и затихла. Она схватила меня за руку и потащила в дом, к лестнице, крикнув по дороге: – Мам! Мэллори здесь. Мы идем наверх.

Уютное тепло едва согрело мою озябшую кожу.

– Хорошо. – Возникла пауза, и в гостиной приглушили телевизор. – Хотите горячего шоколада?

Горячий шоколад , произнесла подруга одними губами, закатывая глаза.

– Нет, мам. Нам же не десять лет!

Хотя от горячего какао я бы сейчас не отказалась.

– Вы уверены? – Голос ее матери прозвучал ближе, когда мы уже преодолели половину ступенек. – У меня есть зефирки, которые вам так нравятся.

– О боже, – прошептала Эйнсли. И добавила, уже громче. – Да, мам. Мы уверены.

– Просто уточнила, – вздохнула ее мама.

– Я бы предпочла текилу, – пробормотала Эйнсли уже на самом верху.

Ее мама мгновенно нарисовалась внизу.

– Что это было?

– Ничего! – Эйнсли сверкнула быстрой улыбкой и потащила меня в свою комнату, закрывая за нами дверь. – Господи Иисусе, у этой женщины слух, как у летучей мыши. Не знаю, правда ли, что летучие мыши обладают хорошим слухом, но, кажется, да. – Она отошла от двери. – Что с тобой? У тебя грипп или еще что?

– Нет у меня никакого гриппа. – Я бросила сумку на пол и, подойдя к кровати, плюхнулась лицом вниз.

Эйнсли устремилась ко мне.

– Ты уверена? Надеюсь, что ты не заразная, потому что мне совсем не хочется проводить дезинфекцию своей постели.

Я выдавила из себя улыбку и перекатилась на бок.

– Да. Уверена.

Она запрыгнула на кровать, и меня качнуло.

– Что случилось? Только не говори мне, что ничего, потому что, сколько я тебя знаю, ты никогда не появляешься просто так. – Ее глаза расширились. – О! Постой‑ка. Вы с Райдером поссорились? И я должна его побить?

Грудь стянуло обручем.

– Нет. Не совсем.

– Не совсем? – Она ткнула меня ногой, когда я не ответила. – Это мне ни о чем не говорит.

Приподнявшись, я схватила подушку и прижала ее к себе.

– Я… еще вчера собиралась тебе позвонить, но у тебя своих забот хватает.

Эйнсли выгнула бровь.

– Еще неизвестно, ослепну я или нет, Мэллори. И это вовсе не означает, что у меня полно забот.

Я посмотрела на нее с сомнением. Она могла делать вид, будто не парится из‑за диагноза, но плотно сжатые губы и уклончивый взгляд говорили об обратном.

– Давай, выкладывай, – потребовала подруга.

Сделав глубокий вдох, я рассказала все, начиная с того, что случилось вчера с Джейденом, как повели себя Карл и Роза этим утром и заканчивая визитом на чердак, где я обнаружила спящих голубков.

Эмоции захлестнули Эйнсли так же, как и меня. Она не была знакома с Джейденом, но ее глаза наполнились слезами.

– О боже, ему же всего… я даже не знаю, что сказать. – Она прижала руку к груди. – А как Гектор? Ладно. Глупый вопрос. Как ты? Ты все видела… ладно, это тоже глупый вопрос. – Подавшись вперед, она шлепнула меня по руке.

Я дернулась, отстраняясь.

– За что?

– Ты должна была позвонить мне вчера! – шепотом завопила Эйнсли. – Ты пережила чрезвычайно травмирующее событие. Ты видела того… боже, я даже не могу это произнести. После всего, что ты пережила, ты еще стала свидетелем такого ужаса!

– Ничего… ничего из того, что пришлось пережить мне, не сравнится с тем, что случилось с Джейденом. – В горле занялся пожар. – Это так… это настолько бессмысленно, понимаешь? Меня не волнует, что он сделал или не сделал, в любом случае это не стоит его жизни.

– Не стоит, – согласилась подруга, вытирая глаза ладонью. – Ты не знаешь, полиция арестовала того, кто это сделал?

Я покачала головой.

– Не знаю. Гектор… думает, что никого не найдут, но они должны найти. Все знали, что… эти парни, Брейден и Джером, охотились на него.

Эйнсли содрогнулась.

– Это так страшно.

Ожог в горле не уменьшался, но стоявшие в глазах слезы так и не пролились. Как всегда. Что бы ни случилось, они не капали из глаз. Видимо, мои слезные протоки все‑таки с дефектом.

Я и сама с дефектом.

– Бедный Джейден. – Она обхватила себя руками. – Бедный Гектор. Боже, я даже представить себе не могу, как пережить такое. И не хочу. Ты знаешь, когда похороны? Или еще слишком рано говорить об этом?

– Думаю, рано, – сказала я, заправляя за ухо упавшую на лицо прядь волос. – Я не спросила у Гектора, когда встретила его. Но обязательно выясню. И дам тебе знать.

Мы долго молчали, а потом Эйнсли вздохнула.

– Ладно. Теперь про Райдера.

Грудь будто сжали тисками.

– Прямо не знаю, что сказать. – Подруга покачала головой. – Я имею в виду, это могло быть что‑то совершенно безобидное.

Я подняла брови.

Эйнсли поморщилась.

– Слушай, давай рассуждать логически. Они ведь были в одежде, верно?

О, Господи. У меня перед глазами сразу возникла картинка с обнаженными Пейдж и Райдером, и к горлу подкатила тошнота.

– Да, они были одеты.

– С другой стороны, это ничего не значит. Когда мы с Тоддом занимаемся сексом, то не раздеваемся догола. И потом, они могли одеться уже после того, как все произошло.

Я подумала о том, чем мы с Райдером занимались вчера, будучи одетыми. В основном. Постой‑ка. Я зацепилась за слова Эйнсли.

– Ты думаешь, у них был секс?

– Что? Нет. Я имею в виду, что это худший сценарий. Что в своем горе и все такое… он с ней переспал. – Она уставилась на меня. – Разве ты не об этом подумала?

– Я… – По правде говоря, я и сама не знала, о чем думала. Но после вчерашнего признания Райдера я не верила в то, что они занимались сексом. Мои плечи поникли. – Я увидела их и просто психанула. Не знаю. – Я стиснула подушку. – Просто… я так защищала его перед Розой и Карлом. Ушла из дома, чтобы поехать к нему, быть рядом с ним, а, выходит, я ему на фиг не нужна. У него… – Дыхание сбилось. – У него есть Пейдж, и он не отвечал ни на мои звонки, ни на эсэмэски. Он был с Пейдж, Эйнсли, а ведь вчера мы… мы зашли довольно далеко, и я… – Сжав губы, я умолкла.

– Что? – тихо спросила подруга.

Я не хотела говорить, потому что это причиняло еще большую боль и еще сильнее пугало. Даже приводило в ужас, потому что я знала, что мое чувство слишком велико, а признание вслух лишь подтвердит его.

– Ты любишь его, да? – сказала она.

Зажмурившись, я еле слышно выдохнула. Вчера одна только мысль о любви повергала меня в ужас и в то же время возносила до небес. Теперь осталось одно из двух.