Дженнифер Арментроут - Проблема с вечностью

– Да. Я думаю, что люблю. – Я открыла глаза и встретила взгляд Эйнсли. – Нет. Я не думаю, я знаю. Я люблю его. Думаю, я была влюблена в него всю жизнь. И я люблю взрослого Райдера даже больше, чем любила мальчишку, когда мы были маленькими. – Сердце забилось чаще. – И это меня пугает.

– Черт, похоже, ты действительно влюблена, – согласилась она, и уголок ее губ приподнялся в усмешке. – Вот почему мне все равно, что происходит у нас с Тоддом. Я не люблю его. Я даже не знаю, что такое любовь, но догадываюсь, что это, должно быть, страшно.

Я вглядывалась в ее лицо, и мой живот опять скручивался в узел.

– Я думала, что Райдер чувствует то же самое.

– Давай без паники. Договорились? Мы не знаем, что там происходило. Они просто спали на диване, не обнимались…

– Она прижималась к нему. – От этих слов меня затошнило, но я должна была выплеснуть их, облегчить душу. – Он не держал ее в руках, не обнимал, но между ними не было никакого пространства. Ни сантиметра.

– И все равно это еще ничего не значит.

Я подняла брови.

– Хорошо, он может привести чертову дюжину оправданий, но мы действительно не знаем, что там творилось. Пейдж ведь подруга его и Гектора, да? Она знала брата Гектора?

Я кивнула.

– Все могло быть безобидно.

Я бы хотела, чтобы нашлось какое‑то безобидное объяснение. И в то же время не хотела этого. Насколько безумно такое желание? Все очень просто: если бы выяснилось, что он меня все‑таки предал, я бы страдала, но моя жизнь вернулась бы в прежнее русло. Мне бы уже не пришлось беспокоиться о таких вещах. Или о том, что думают о Райдере Карл и Роза. Мне бы не пришлось бороться за него.

И вообще бороться.

Я заерзала. Мне стало неуютно от собственных мыслей.

Эйнсли положила руку мне на плечо.

– Он пытался позвонить тебе, после того как ты ушла?

Я покосилась на свою сумку.

– Телефон звонил пару раз, но я… не смотрела.

Она уставилась на меня, как на недоумка.

– Ты должна посмотреть. Правда.

– Это, наверное, Роза и Карл. – Но я все‑таки сползла с кровати и, схватив сумку, вернулась обратно. Достав из бокового кармана телефон, я коснулась экрана, и разочарование разлилось во мне. – Это не Райдер. Незнакомый номер.

– О. – Она тяжело вздохнула.

– Кто бы это ни был, он оставил сообщение. Давай послушаем.

– Может, Карл и Роза наняли частного детектива, чтобы найти тебя?

Несмотря ни на что, я рассмеялась и открыла голосовую почту.

– Это было бы слишком. Ой! – Я замолчала, когда узнала голос.

– Что? – Ее глаза расширились, и подруга подалась вперед. – Кто это?

Качая головой, я вытянула руку, нажимая кнопку громкой связи. Мы обе вытаращились на телефон, когда глубокий голос Райдера наполнил комнату.

– Мэллори, это Райдер. Я звоню с телефона Гектора. Я забыл, что у меня сдохла батарейка. Совсем вылетело из головы. Я сейчас заряжаю свою трубку. Черт. Все это не имеет значения. Он сказал, что ты была здесь. Что была на чердаке. Почему ты меня не разбудила?

Повисла пауза, и Эйнсли пробормотала:

– Хороший вопрос.

Я выстрелила в нее взглядом, а Райдер продолжил.

– Это ад. Я знаю, почему. Мэллори, позвони мне. Попробуй позвонить по этому номеру или на мой. Но позвони. – Послышался звук хлопнувшей двери, а потом он произнес: – Пожалуйста, Мэллори. Позвони мне.

Звонок отключился, а мы все сидели, уставившись на экран телефона.

Эйнсли заговорила первой.

– Ты собираешься звонить ему?

– Я… – Во мне поднялась надежда, приторная в сравнении с горечью разочарования и злости.

– Райдер сказал, что у него сдохла батарейка. Вот почему он не отвечал, когда ты звонила, – рассудила подруга. – И ведь он никогда не лгал тебе раньше, да?

Я покачала головой. В тот вечер у него в телефоне действительно садилась батарейка. Теперь я вспомнила.

– И он позвонил сам, очевидно, сразу после того как ты ушла, – продолжала она. – Это что‑то да значит.

Я тоже так думала, но, честно говоря, уже не знала, что и думать.

– Позвони ему, – настаивала Эйнсли. – Дай ему шанс объясниться. – Когда я подняла на нее взгляд, она слегка улыбнулась. – Я не эксперт в любовных делах, но, если ты его любишь, ты дашь ему шанс все объяснить. Ты ведь любишь его?

Мое сердце кричало «да».

– Позвони ему.

Я не знала, что мне делать.

Ну, в смысле, я знала, что должна вернуться домой и расхлебывать кашу, но вот что делать с Райдером… понятия не имела. Я хотела поговорить с ним и в то же время не хотела.

Мне не хотелось грузить его… драмой наших отношений. Только что убили мальчишку, которого он считал братом. Ему было совсем ни к чему разбираться со мной и с тем, что происходит или не происходит между нами.

И в то же время я боялась услышать, что он скажет.

Боялась тех чувств, которые могли всколыхнуть во мне его слова.

По всей видимости, он не нуждался во мне.

Я поморщилась. Эта мысль больно ранила. Она царапала грудь, напоминая о том, что, когда пришло время действовать, когда я отказалась от многого, чтобы быть рядом с ним, меня попросту опередили. Может, это звучало и смешно, но так я чувствовала. Такой оказалась реальность.

И она снова убеждала меня в том, что я неудачница.

Возвращаясь домой ближе к ужину, я ожидала застать Розу и Карла на кухне, готовых наброситься на меня, как только я переступлю порог.

Этого не произошло.

Дверь в библиотеку была закрыта, и я слышала, как кто‑то ходит по кухне, скорее всего, Роза. Я остановилась у лестницы, зная, что должна покончить с этим, просто пойти к ней и держать ответ за свой поступок.

Но вместо этого я торопливо поднялась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Вытащив телефон, я бросила сумку на подоконник. Мой телефон звонил, пока я ехала домой. Звонил Райдер, на этот раз уже со своего телефона. Он снова оставил сообщение.

В животе что‑то сжалось, когда я поднесла трубку к уху и прослушала сообщение. Сначала стояла тишина, а потом:

– Проклятье!

Он больше ничего не сказал. Раздались короткие гудки.

Я села на подоконник и уставилась на телефон. Меня подташнивало. В смятении, я закусила губу.

Я любила Райдера.

О боже.

Я была влюблена в него.

Я знала, что это правда. Любовь вспыхивала во мне, распирала меня изнутри каждый раз, когда я видела его. Любовь заставляла меня забывать обо всем на свете, когда я оставалась с ним наедине. Любовь не давала мне дышать, когда я встречала его пристальный взгляд. Любовь была тем наслаждением, которое я испытывала от его самых невинных прикосновений. Любовь дарила мне возможность оставаться собой рядом с ним, зная, что не нужно быть идеальной или беспокоиться о том, что он обо мне подумает, потому что он принимал меня такой, какая я есть. И разве этого мало?