Анатолий Дроздов - Реваншист. Окончательный вариант

- А вы самоуверенны! - хмыкнул он. - На какой тираж вы рассчитываете?

- Два миллиона. Это в Германии. В остальных странах раз в десять больше.

- Однако! - охнул он.

А вот не стоит удивляться! В той жизни тираж 'Гарри Поттера' исчислялся сотнями миллионов. Нет, я не собираюсь грабить английскую учительницу. Пусть пишет своего Поттера. Возможно, именно он и соберет эти миллионы. В той жизни я эту книгу даже не прочел. Пробовал, но не смог - скучно. Зато клонов российского разлива держал в руках тучу. Начитался по самое не могу. Вот и заимствую идею. Она, к слову, объектом авторского права не является.

- Не боитесь неприятностей с ВААП? - спросил пришедший в себя главный редактор. Как мне показалось, с уважением.

- Нет. Их долю вы перечислите во Внешторгбанк, а своей я могу распоряжаться по собственному усмотрению. Ограничений на этот счет нет.

- Вы неплохо подготовились к этому разговору, - заметил Циммерман. - Что ж, согласен. Только тридцать процентов для неизвестного автора - много. Могу предложить пятнадцать.

- После вчерашнего выпуска новостей я известный. Двадцать пять.

- Двадцать, - вздохнул он. - И это последнее предложение.

- Согласен.

- Когда будет рукопись?

- В феврале.

- Так скоро?

- Мы пишем вдвоем с женой. Она у меня редактор с дипломом университета.

Слово 'диплом' произвело нужное впечатление. Немец. Образованных людей в Германии ценят. Это в СССР нужно учиться пять лет, чтобы получить зарплату в 90 рублей. В то время как рабочему платят в два раза больше. Мы условились подписать договор после того, как в издательство ознакомится с рукописью. На том и расстались.

У меня оставалось еще дело. Нужный адрес мне дали на стенде 'Информация'. Не все ж портье марками подкармливать. Девушка, правда, удивилась, но адрес нашла и выписала на бумажку. И вот я стою перед витриной, кроя себя матами. Дорвался до шопинга, идиот! О подарке хорошему человеку вспомнил, когда денег осталось совсем мало. Да еще вчера их раздавал... Спрашивается, зачем? Обошелся бы Циммерман и без коньяка.

- Могу вам чем-то вам помочь, герр?

Я повернул голову. Рядом стоял невысокий, худощавый немец. Немолодой. Волосы седые, но на вид вполне крепкий. Это кто?

- Я хозяин этого магазина, - сказал он, будто услышав вопрос. - Вы стоите перед его витриной уже пять минут. Желаете что-то приобрести?

- Желаю, - вздохнул я, - но денег не хватает.

- У вас странный акцент, - заметил он. - Англичанин?

- Русский.

- Вот как? - брови его поползли вверх. - Что делает юный русский во Франкфурте?

- Я писатель. Немецкое издательство выпускает мою книгу.

- Гм, - сказал он. - Не хотите кофе?

- С удовольствием! - ответил я.

Мы вошли в магазин. На стенах и стеллажах его красовались образцы товаров. Очень необычные образцы. У не привыкшего к ним человека вызовут оторопь. Но не у меня.

- Моя фамилия Байер, - сообщил немец, двигая ко мне по прилавку чашку. Кофе в нее он налил из блестящего агрегата, как и себе. - Зовут меня, как вы, наверное, догадались, Ганс, - он рассмеялся. - А вы? Иван?

- Сергей. Фамилия - Девойно.

- Где вы живете в России? Москва?

- Минск.

- Вот как? - он поставил свою чашку. - Был я в вашем городе. Признаться, это были не лучшие годы моей жизни.

- Плен? - догадался я.

- Я-я, - кивнул он. - Семь лет. С 1944-го по 1953-й. Здрасвуйте, гражданин начальник, - произнес он на ломаном русском.

Мы помолчали. Допили кофе.

- Кому вы хотели купить костыли? - спросил он.

- Одной фрау. Я ей обязан. Много мне помогала.

- Что у нее с ногами?

- На войне была медсестрой. Однажды их госпиталь обстреляла немецкая артиллерия. Прицельно... - я запнулся.

- Не стоит проявлять деликатность, - сказал Байер. - Я знаю, что Вермахт обстреливал русские госпитали. А вот Красная Армия - нет. Что произошло с фрау?

- Осколок отрубил ей ногу ниже колена. С тех пор она ходит на протезе. Но у нас плохо их делают. Протез тяжелый и натирает культю. Дома она отстегивает его и пользуется костылями. Но они деревянные и неудобные. Эти, - я указал на витрину, - лучше.

- Понятно, - сказал Байер. - Что ж, герр Девойно. Я продам вам костыли со скидкой. За одну марку. Я капиталист и не могу бесплатно, - он усмехнулся.

- Почему? - спросил я.

- В Минске к нашему лагерю приходили русские женщины. Они приносили еду. Мы знали, что они голодают, и что у них есть дети. Но они все равно несли. Мы делали игрушки для их детей, какие-то мелочи, но это было крохотной платой за возможность выжить. Я до сих пор не знаю, почему они так поступали. После того, что мы, немцы, сотворили на вашей земле... - он вздохнул.

- Кем вы были на той войне? - спросил я.

- Врачом. Я е убивал русских, герр Девойно. Я их даже спасал. Иногда в наш госпиталь привозили раненых русских офицеров. Но о том, что делали в России наши солдаты, я знаю. Поэтому не хожу на собрания ветеранов. Мне неприятно вспоминать... - он помолчал. - В 1953-м я вернулся в Германию. Разоренная войной страна, нищета. Платили мало. Но у меня был план. На войне я провел сотни ампутаций, поэтому знал: калекам понадобятся протезы. Их оплачивало государство, оно продолжает делать это и сейчас. Спрос постоянный. Протез со временем изнашивается, его нужно менять. Отличный бизнес! - он усмехнулся. - В русском лагере я познакомился с замечательным инженером, рассказал ему об идее. Курт согласился стать моим компаньоном. Мы разработали модели легких и удобных протезов. К тому же они оказались дешевы. Государство их охотно закупает. У нас с Куртом сеть мастерских. Недавно я передал дело сыну, оставив себе этот магазин. Жена моя умерла, и мне скучно сидеть дома. В магазин приходят калеки, мне интересно с ними общаться. Вот и русского писателя встретил, - он улыбнулся.

- Спасибо, герр Байер! - сказал я.

- Не стоит, - махнул он рукой. - С удовольствием сделал бы вашей фрау протез. Но для этого ей нужно приехать сюда.

- Заочно не получится? - спросил я.

- Как вы сказали? Заочно? - он задумался. - Если произвести точные замеры...

- По первой профессии я слесарь-инструментальщик, - сказал я.

- Гм! - он окинул меня испытующим взглядом. - Можно попробовать. Подогнать по высоте труда не составит - опорная труба регулируется. Стакан для культи сделать с амортизирующими вставками. Поставить ремни для крепления на ноге... - бормотал он, подняв взгляд к потолку. - А что? Может получиться. Вот! - он вытащил из-под прилавка несколько листков. - Произведите все необходимые замеры и впишите данные в нужные клетки. Пришлите их мне. Адрес - внизу. Готовый протез вышлю почте.

- Данке! - я забрал листки. - В будущем году в издательстве S. Fischer Verlag выйдет моя книга. Аванс я уже получил. Со второй выплаты попрошу заплатить вам за работу. Выпишите счет.

- Не нужно, - сказал он. - Еще марка, и вы мне ничего не должны. Мне будет приятно помочь русской медсестре. Мы были по разные стороны фронта, но все же коллеги. И я не забыл русских женщин, носивших нам еду. Не могу отблагодарить всех, но пусть хоть одной станет легче. Я стар, герр Девойно, а с возрастом становишься сентиментальным. Вам это трудно понять.