Михаил Кагарлицкий - Несколько дней в августе

— Тогда поедем! — приказала Марина.

— Видишь ли, — произнес Санек, — я живу здесь.

И он кивнул на соседний дом.

— И ты через улицу на машине? — усмехнулась Марина.

— Во-первых, авто всегда перед глазами, так спокойнее, — рассудил Санек, — а во-вторых, — престиж. Должность обязывает.

— Браво! — похвалила Марина.

В комнате было полутемно, мягко светили бра, из колонок неслась музыка. Марина полулежала на мягком диване, а рядом с ней пристроился Санек. В углу шепталась какая-то пара. Остальные танцевали. Здесь верховодила Томка, крупная, дородная, кажется, студентка. Сейчас она прижимала к себе долговязого, усатого Вадика, пытаясь дотянуться макушкой до его подбородка. Вадик танцевал расслабленно, нехотя.

— Ладненькая, — шептал Санек Марине, — ну давай еще одну рюмашку. Не стесняйся. Какая у тебя красивая ножка. Дай-ка мне свои губки.

— Отстань, — отмахнулась Марина. У нее шумело в голове.

— Потерпи, — просил Санек, еще полчасика, и мы будем одни. И все будет ладно. Пригуби!

Он протянул бокал с какой-то жидкостью.

— Расслабляет…

Марина попробовала и чуть не выплюнула напиток, оказавшийся на вкус приторно-сладким.

— Как хочешь, — усмехнулся Санек. — Не настаиваю — демократия!

Писк звонка показался неправдоподобно жалким.

— Это еще кто? — встрепенулась Томка. — У нас полный комплект.

— Побачим, — Санек нехотя поднялся и вышел в коридор.

— Вот, гражданин требует, — сказал он, пропуская в комнату Тошу.

— Марина, пойдем домой, — попросил Тоша.

Марина привстала и с недоумением посмотрела на него.

— Зачем? — выдавила она. — Вы мне кто? Идите к ней.

— Марина, пойдем, — повторил Тоша. — Ты не понимаешь, что делаешь!

— А вам какое дело? — Марина покачнулась. — Вы что, моя мама?

В углу захихикали.

— Я отвечаю за тебя, — серьезно сказал Тоша.

— Перед кем это? — поинтересовались из угла.

— Перед самим собой, — сказал Тоша. — И без тебя я отсюду не уйду.

— Слушай ты, — встал перед Тошей Санек. — Наигрался с девочкой, хватит.

Как Тоша ударил, никто не заметил.

— А-а! — закричал Санек, отлетая к стене. — Бьют!

Вадик взял со стола бутылку и двинулся на Тошу.

— Замри! — крикнула Томка. — Срок захотел? Все замрите. Санек, — она смерила глазами Тошу. — Позвони в милицию и сообщи, что у нас возник хулиган, дебоширит. Пусть прибудут и заберут.

— Марина, — сказал Тоша, — я тебя жду.

И он вышел.

Марина встала и медленно пошла к двери.

— Уходишь? — бросил ей вслед Санек. — Ну и катись! На улицу выйду, пальцем поманю — любая пойдет. Почище тебя…

Марина вышла из квартиры. Голова кружилась. Она, с трудом опираясь о стену подъезда, спустилась по лестнице. На лестничной площадке ждал Тоша.

— Вот я, — прошептала Марина, — возьмите меня.

— Какой ты все-таки глупый ребенок, — сказал Тоша, подхватывая ее.

Очнулась Марина рано утром. Она лежала на тахте, одетая. Голова ныла. Неужели у нее даже не хватило сил переодеться? Марина начала вспоминать события вчерашнего вечера, и ей стало не по себе.

«Ну и ну, — подумала она, — дожила».

Она встала и на цыпочках подошла к двери. Прислушалась. Приоткрыла дверь. Тоша спал. Марина опустилась на пол, легла, прижалась к дорожке и поднесла голову под раскрытую Тошину ладонь. Его пальцы невесомо лежали на ее волосах. Марине захотелось чуть приподнять голову — тогда бы рука скользнула по затылку и как бы погладила ее.

Из дверного проема за ее действиями с интересом наблюдал Муратов. Такого он еще не видел.

Марина вздохнула, осторожно отползла назад и встала. Она по-тошински встряхнула головой и отступила к двери.

«Я люблю его! — испугалась Марина. — Я его люблю».

После вчерашних событий (пинок ногой) злопамятный Муратов объявил Марине бойкот. По вопросам утреннего кормления он обратился к Тоше.

— Даже коты, и те важничают, — осторожно заметила Марина.

— Будешь чай? — спросил Тоша, Спросил как ни в чем не бывало.

— Буду. — Марина присела на табуретку. Как все-таки трудно чувствовать себя виноватой, когда тебя не бьют, не ругают, а просто предлагают сесть и позавтракать.

«Я заслужила хорошую оплеуху, — подумала Марина, — даже две».

Тоша отправился в очередной набег на букинистические магазины, а значит, ждать его можно было часа через два или вечером — это зависело от того, на какую именно книгу он наткнется. Муратов спал на балконе, и даже во сне от него исходили волны презрения по отношению к Марине. Марина взяла сетку и пошла в магазин.

— Привет! — беззлобно сказал Санек. — Шоколадное масло поступило. Тебе отвесить? Будет чем кормить твоего шизика.

Марина отвернулась.

— Ну что ты? — Санек наклонился через прилавок. — Твой мужик ничего. Классно мне врезал. Тут такое дело…

Он оглянулся и продолжил шепотом:

— Старушенции тобой интересовались, активистки. По какому праву живешь? Прописана ли? И так далее… Оформляйся. Могут быть неприятности.

— Дай масла триста граммов, — попросила Марина.

Вернувшись, она вытащила из серванта телефон, узнала по справочному код Калининграда и позвонила домой. Телефон был у соседки.

— Алло! — прозвучал ее зычный голос.

— Это я, Марина! Людмила Ивановна, позовите маму, пожалуйста!

— Мариночка! — обрадовалась соседка. — Откуда ты? Куда ты запропала?

— Потом, Людмила Ивановна, потом. Я скоро приеду. Позовите маму.

— Сейчас, Мариночка, сейчас.

Было слышно, как трубку опустили на стол, и голос соседки, уменьшенный вдвое, кому-то сказал:

— Ее блудливая доченька звонит. Сами понимаете: яблоко от яблони…

Наконец трубку взяла мать.

— Алло, Марина.

— Мама, я в Москве. Ты получила мое письмо?

— Да. Но я ничего не поняла. Где ты остановилась?

— У одного хорошего человека. Ты его не знаешь.

— Ты с ним живешь? — на ужасающе высокой ноте спросила мать.

— Нет! — закричала Марина. — Когда я приеду, принесу тебе справку!

И она бросила трубку.

— Надо уезжать, — прошептала Марина. — Надо уезжать…

Когда Тоша вернулся, держа в руках кипу стянутых бечевкой журналов, Марина встретила его у порога бодрая и веселая.

— У нас праздник? — предположил Тоша.

— Отчасти, — сказала Марина. — Проводы. Мне пора домой.

— Так сразу? — удивился Тоша.

— Да, — подтвердила Марина. — Я звонила маме. Она сердится.

— Ну что ж, — рассудил Тоша. — Будем провожать.

Марина виновато улыбнулась.

— У нас кончились деньги. И мои, и ваши.

Тоша обвел взглядом книжную полку и вытащил из нее несколько книг.

— Я скоро, — сказал он.

— Вот и все, — сказала Марина появившемуся откуда-то Муратову. — Все, котище. Можно тебя погладить?

Муратов подошел к ней и подставил спину.