Артур Дарра - Земля дождей

Девушка начала плакать. Сначала всхлипнула, и я подумал, что ослышался. Но потом — снова. И снова. И вот она уже заливалась слезами.

Врач посидел ещё некоторое время. Затем встал и зашагал по коридору, пока не исчез в самом его конце за поворотом, где был отмечен выход к месту для курения.

— Что случилось? — неуверенно спросил я у девушки.

Она вдруг запрокинула голову к стене. Слёзы стали быстро стекать по её щекам, падая на грудь.

— Вика умерла, — очень тихо произнесла она.

Я открыл рот. Но не знал, что сказать. Да и что нужно говорить в такие моменты?..

— Она ваша подруга? — выговорил я.

Девушка покачала головой.

— Сестра… Родная.

— Мне… очень жаль, — я привстал и подсел к ней, слегка коснувшись её плеча.

Прошло несколько минут. Врач снова возник в конце коридора. Прошёл мимо нас с опущенной головой и исчез за дверью кабинета.

— А вы? — Девушка подняла на меня заплаканный взгляд. — Почему вы здесь?

Я слегка выпрямился.

И правда, что я здесь делаю?

— Я жду. Жду, чтобы узнать о состоянии одного человека. Он… Точнее, она… её сбила вчера вечером машина. И я всё это видел… Да, я был свидетелем… и поэтому решил проведать её. Но меня не впустили. Сказали, что делают операцию. Вот и просидел до утра. Надо же, так долго делают операцию…

Девушка громко всхлипнула и зарыдала в голос. Я от неожиданности даже вздрогнул.

Что такое?

Глядя на её мокрое лицо, вдруг что-то тонкое и призрачное стало закрадываться мне в грудь. Оно пробиралось дальше, через горло к самому мозгу, и там, дав чёткий щелчок, наконец вылилось в цельное понимание. Как будто замысловатое слово в кроссворде наконец было разгадано.

Когда это понимание зажглось в сознании, мой взгляд машинально упал на правую руку. С неё обильно стекала кровь. Неосознанно я распорол свою рану…

В неком забвении я вдруг надавил пальцем на больное место. Кровь под давлением ринулась течь ещё сильнее. Плачущая девушка заметила это — и несколько секунд недоумённо смотрела на мою краснеющую руку. Затем подняла взгляд на мои глаза — глаза, которые я не сводил с её лица. И, обнаружив в них абсолютное безразличие к покидающей меня крови, зарыдала ещё громче, спрятав лицо в ладонях.

А я, опустив голову, принялся неподвижно и внимательно наблюдать, как кафельный пол медленно окрашивается неестественными для стерильно-бледных тонов больницы сочными алыми каплями…

На улице было прохладно и темно. По тротуару гонял промозглый ветер, рассыпая по коже мурашки. Давно опавшие листья трепыхались вдоль бордюра, подмывая на несколько сантиметров и снова безжизненно припадая к асфальту. Солнце ещё терялось где-то за горизонтом, и в этот ранний час улица выглядела пустынно-мрачной.

Я брёл к автобусной остановке вместе с худенькой, слегка сутулой девушкой.

— Спасибо вам, что решили узнать о судьбе моей сестры. Сразу видно, что вы очень добрый человек… Меня зовут Ника, — робко сказала она полчаса назад, когда я вышел из перевязочной.

Оказывается, не ушла. Дожидалась меня.

Я назвал своё имя и снова присел рядом с ней. Она озадаченно посмотрела на мою перебинтованную ладонь.

— Что у вас с рукой? Неужели вы тоже пострадали в той аварии?..

— Нет… Тогда я был в автобусе. И видел всё в окно. А это… это я случайно порезался, пустяк, — проговорил я. — Что будете делать теперь?

— Теперь нужно поехать на квартиру, которую снимала Вика. И собрать её вещи… — тихо ответила она. — А затем вместе с ней увезти домой.

— Домой?

— Село Южное Залиново. Наверное, будет правильней похоронить её там.

— А родители уже знают?..

— У нас только мама… И она сильно болеет. Я пока ей не звонила… Боюсь, если она узнает об этом сейчас, ей может стать хуже. Лучше потом, когда приеду вместе с ней… с её телом, — произнесла Ника и прослезилась. — Простите, что снова плачу перед вами. Никак не могу поверить в случившееся. — И голос девушки снова утонул в очередном всхлипе.

В этот момент я окончательно понял, что больше не могу выносить этого напряжения. Мне нужно было немедленно что-нибудь сделать. Как-то повернуть ход событий. Внести хоть какие-то перемены.

— Я вам помогу! — заявил я. — Помогу доставить её домой. Это ведь не так просто. Придётся нанимать автомобиль, грузовой. Да и к тому же у вас, как я понимаю, в этом городе нет друзей или знакомых?

— Никого нет, — покачала головой девушка. — Всё случилось так внезапно… Вчера вечером кто-то позвонил с номера Вики на мобильный мамы, и я взяла трубку. Я всегда так делаю, чтобы маме не приходилось лишний раз подниматься. Увидев имя Виктории на дисплее, я обрадовалась. Но когда ответила… я… не могла даже понять ничего. Лишь через минуту осознала: нужно срочно ехать сюда, она в беде. Но автобусов в это время уже не было. И пришлось вызвать такси. Маме я даже ничего не объяснила. Сказала лишь, что уехала помочь Вике. Она ведь не приезжала к нам домой уже больше года…

— Всё! — Я схватил Нику за руку и встал. — Пойдёмте. Не будем медлить.

— Но разве вам это нужно?.. — Она поднялась со скамьи, вытирая другой рукой слёзы. — Разве это вас не затруднит? Вы же наверняка занятой человек, у вас свои проблемы и дела…

— У меня есть время. Немного… Пойдёмте!

Мы вышли из больницы и направились к остановке. По адресу, сказанному Никой, я сориентировался на каком автобусе нам лучше всего добраться. Правда, в столь ранний час маршрутки в тот район ходили редко. Лишь ближе к семи часам мы влезли в автобус. Ехать пришлось долго. Квартира Виктории находилась на другом конце города, в его не самом благополучном районе.

Через час мы стояли у единственного подъезда одинокой панельной девятиэтажки. Она находилась почти что у самого леса.

— Там, — сказала Ника, указывая пальцем вверх. — Она рассказывала, что жила на последнем этаже.

Ключи у Ники были: в больнице ей дали доступ к сумке сестры. Мы без проблем вошли в подъезд. Лифтом поднялись на девятый этаж. Здесь среди всех дверей лишь одна отличалась основательной обшарпанностью и отсутствием номерного знака. Ника сразу же подошла к ней и открыла замок.

Квартира оказалась маленькой и старой. Шторы плотно закрывали окно, не пропуская поднимающийся солнечный свет. Простенький потёртый диван, пухлый телевизор на пыльном комоде и громоздкий шкаф вдоль стены.

Ника первым делом подошла к окну и отдёрнула штору. Я последовал за ней и увидел, как уйма выпуклостей высоких и не очень зданий тянулись до самого небосклона. Их прямоугольные фигуры обволакивал мягкий свет утреннего октябрьского солнца. Сейчас, в ранний час, город был необычайно красив. Но город этот был будто где-то вдалеке, на значительном расстоянии. Как бы только соблазняя своей многообразностью сооружений. Отсюда он смотрелся как картинка, которая не являлась реальностью — но к которой так хотелось примкнуть и почувствовать себя сопричастным с её особенной красотой. Да, вот что мастерит обычное ясное утро с привычными и на первый взгляд ничем не примечательными видами…