Лев Сокольников - Распишитесь и получите

Основная загадка сокрыта в финальном столбике с названием «крест»: одна перекладина, нижняя, ближе к земле, пришпандорена наискосок, но почему так, а не иначе, знают служители культа.

— Не все…

На столбике две основные перекладины разных размеров: меньшая вверху, ниже — длиннее, третья, как упомянул — косая и длиннее верхней… Перекладины лепятся при полном незнании, зачем лепятся.

Первый свой столб и без регрессивного гипноза вижу до сего дня: сад с землёй, покрытой слоем крупных листьев. Цвет у листьев одинаково жёлтый, и на лиственном ковре расставлены чёрные стволы деревьев. Солнца нет. Стою у большого закрытого окна, за окном мать. Или оставлен в лечебном учреждении на восстановление здоровья, или мать пришла вызволять сына из медицинского плена.

— Ныне так важно?

— Есть «за битого двух небитых дают» изобретём своё: «не леченый двух леченых переживёт».

Случается, медики плутают по диагнозам, но как часто блуждания светил медицины в диагнозах оканчиваются уходом пациента в мир иной статистика не знает.

— Ошибки в диагнозах не сказываются на размерах гонораров, это и есть основа медицицы на сегодняшний день.

Иных, более ранних столбов на дороге жизни не помню. А ведь они были!

Наше сочинение подражание мастерам слова и образец вольного обращения с родным языком. С историческими фактами не церемонимся, и вольности оправдываем собственными изобретениями. Приходил момент полной бестолковости — обращался к бесу, то давал толкования-пояснения «великому прошлому страны саветов». Усомниться и проверить высказывания беса не мог по причине собственного слабого образования.

— Не переживай, это учёные заполняют мир глупостью.

— Как понимать?

— Как сказано. Неуч знает о своей немощи и ничего не выдаёт, помалкивает, а если и решится выдать — тут же и получит:

— Закрой рот, неуч!

— Политику учёных поддерживаешь?

— Нет. Набирай всё, что свалю на твоё слабое образование.

— Оценивать сваленное и возражать дозволяешь?

— Дозволяю, но не всё, не всегда и не везде.

Вначале вселившаяся сущность вещала в правом ухе, но начавшаяся атрофия слухового нерва вынудила беса переселиться в левое. Случалось, бес забывал о начале хозяйской глухоты, вещал со старого микрофона и тогда напоминал:

— Повтори мысль, не разобрал…

Бес любил правое ухо и вещал «антисоветчину» оттуда. Бывало, переходил и в левое ухо, но почему менял места вещания не объяснил.

— Бесяра, смотрю, то в левом ухе, то в правом зудишь? Причина перемены дислокации зависит от характера и качества информации? В правое ухо вещаешь правду, а в левое не совсем она? Зависит от темы разговоров?

— Тяга к перемене места, не более…

Читатель, представь, в твоём ухе, то ли глубже, черепной коробки тихий, отчётливый голос приятного окраса говорит вещи, кои никогда не слышал ни от одного из вещателей отеческого радио, телевиденья и кино? Представил? Понимаю, трудно представить, подобное нужно испытать.

Голос добрый, к совершению «противоправных действий» не зовущий, не утомительный, излагающий очевидности не стандартно. Иногда голос ироничный, с переходов в ядовитый. Как думаешь: наваждение благо, не совсем? Или совсем не благо?.

Сколько встечалось особей с надоевшими разговрами и мыслью «когда замолчит и удалится надолго?»

А тут впечатление, будто сверх малый микрофон застрял в слуховом проходе, и преобразует сигналы неизвестной станции в голос одного диктора сроком в двенадцать лет.

Случалось, голос иронизировал каплями яда, но что это яд а не малиновый сироп пояснений не давал, вот и приходилось самому определять, что благо, а что вред.

Хуже жены, коя в постели вещает в уши о бытовых нуждах, но от коей можно отмахнуться и «уйти на перерыв», то есть, повернуться спиной к любимой?

— Да-а, прав, ни у кого не получалось отмахнуться от жениных воспитательных бесед отворачиванием. Одно спасение от радиопрограммы глухота левого уха, а правое естественным образом прижато к подушке. Жена на то и жена, чтобы улучить момент и захватить исправный приёмник. Ага, твоё правое ухо.

Бывало, при набивке текста бес прекращал вещание и уходил посреди главы. Молчал, не отзывался на призывы о помощи, чем походил на современное устройство с названием «компьютер»: зависал. Зависание ценилось как «измена родине», но поскольку моё влияние на беса равно нулю успокаивался и переходил на игру в карты.

Бывало и так: соавтор влезал в набираемый текст, портил абзац замечаниями, уводил мысль в сторону и делал готовую страницу текста непригодной для понимания даже и сообразительному человеку. О бестолковых речь не идёт.

Изгнать беса в такие моменты чтобы не мешал творческому процессу не получалось и приходилось идти на искажения истины, заметные искушенному читателю.

— Искажённый факт не факт, но сказка. Выдумка, назови как угодно. Искажённый факт карается по статье «клевета» с последствиями, в недавнем прошлом и большие люди по статьям Уголовного кодекса огребали срок на исправление. Что говорить о нас? Нам не жалко и больше дать. Если какие факты прошлого описывал неправильно в этом исключительно и только виноваты:

а) бес, полученный в наказание за грехи молодости за год до выхода на «социальную» защиту,

б) плюс Первый канал Российского телевиденья.

Указанные позиции утешали, изгоняли остатки древнего страха с названием «а вдруг возьмут за жопу!?» и вселяли надежду:: «есть с кем разделить ответственность».

— Настоящая, без подделки, любимая ваша «групповуха», за кою во все времена большИй срок давали! Групповуха пусть и никакая, но организация, а всякая неучтённая организация граждан, даже с благими намерениями и целями, до смерти пугала государство.

— Пример?

— Групповуха семнадцатого года двадцатого столетия прежнего «рж. Христова», завершившаяся «р-революцией, в результате которой к власти в России пришли рабочие, крестьяне и военные» — шпарил по памяти из учебника «Истрия СССР» за восьмой класс старой школы.

— Как поминать события в отечестве, кои учинились руками граждан в начале двадцатого века? «Революция», «переворот»?

— Тебе переворот, остальным «революция». По желанию и пониманию.

— Откуда разделение?

— Помнишь, что вписано в родословной?

— Помню: ««осколок помещичье-купеческого сословия», деваться некуда. Хотя на «осколок» не тянул, на время переворота, или «р-революции», отец к лику помещечье-купеческого сословия не мог быть приписан по причине натуральной бедности, пролетарием числился, добывал хлеб насущный гонкой «городского рельсового транспорта на электрической тяге», трамваем упралял.

— «Вожатый» шло от времени конки и вожжей?