Лев Сокольников - Распишитесь и получите

— Хотелось бы знать причины несанкционированного» въезда под мою крышу. Вроде никого из вас не поминал, контактов не искал, не приглашал, и насколько знаю из литературы — бесы являются на нашу погибель. Об этом и церковь постоянно предупреждает пасомых. Или собрался сделать из меня «сатаниста»?

— Думай, прежде чем говорить! Основное и необходимое правило вашей жизни: думать. Учили думать? Хотя, что говорю: когда в обществе число думающих особей достигает критической массы — происходит взрыв и многое меняется. Во все времена и везде думающие представляли опасность власти, а посему вас и держат в дураках.

— Понимать так, что наша власть не думающая? Давай политику не трогать, а?

— Как хочешь понимаай, но появись желание сделать «сатаниста» особого труда не встретил: моими способностями навести порчу на твою думающую часть тела что тебе раз плюнуть!

— Предпочитаю новинку «как два пальца обоссать».

— Справку: ссание на пальцы есть первая стадия аденомы предстательной железы, когда содержащаяся в цисте моча истекает не ниагарским водопадом, но вытекает жалкой прерывистой струйкой на пальцы, а с пальце — на башмаки. — Смотрю, урологию знаешь?

— Немного, основы… За сатанистов не переживай, больные разумом создания, позиция «сатана», отсутствует.

— Как «отсутствует»!? А кем тысячу лет пугала церковь, а ныне и телевиденье подключилось к благому делу?

— Психически больных особей с дефектами в черепных коробках и талантливых в изобретении страхов хватает, а «сатана» отсутствует, нет сатаны. «Товарищ дьявол» необходим, чтобы вы искали защиту у тех, кого считаете способными защитить.

— То есть, не следует умирать от страхов собственного приготовления? Так?

— Так. Другая ясность: припомни, сколько раз за свои пятьдесят девять лет мог расстаться с жизнью без моей помощи? Было?

— Было, ох, было, много раз и очень даже было! В избытке было! Прав… — стало неудобно от бесовского, но верного, замечания. Интерес к беседе возрастал:

— И, всё же адресом не ошибся? По какой нужде вторгся и оккупировал?

— К мест помянул оккупацию, всякое вторжение объясняется намерением тебя жизни, но поскольку как всякий человек ты смертен — и без моих стараний отдашь концы. Логично?

— Логично. Логика железная, но бесовская…

— …бесовская, но железная. Ваши вечные и бессмертные сопоставления «герой — но дурак, дурак — но герой» — некуда деться от дуэта. В основе не ошибаемся в выборе «жилища», а если и случается — то редко. Ты мне нужен: мечтаю твоими руками написать книгу…

— Только-то? Ошибся адресом: не писатель, электрик цеха завода машин пищевой отрасли. Профессионал-электрик.

— Не ошибся, прибыл по адресу.

— Размеры моего образования знаешь? Чему когда-то учился — на сегодня основательно забыл. Чтобы писать, как минимум, нужен диплом учебного заведения хотя бы имени пролетарского писателя, не имею таковых. Вообще нет высоких и серьёзных документов, малограмотен адресат, ошибочка вышла. Какие основания делать на меня ставку, о каком писательстве речь вести?

— Что знаешь о художниках-примитивистах?

— Немного. Явление когда ни с того ни сего на бесталанную особь наваливается страстное, неугасимое желание что-нибудь изобразить красками. Желанием полна душа, разум и сердце, а талант напрочь отсутствует, нет ничего, пусто. Вот и выражается, как получится. Беда в ином: «художник» считает свои труды шедеврами, а всякий, не признающий его таланта — отсталой, тёмной личностью.

Творящие «шедевры» в тиши и неведенье часто милые и приятные люди, но совсем иная картина, когда примитивист вооружается баллонами с краской и превращает чистую поверхность большой квадратуры в метрах в «полотно».

Данных, что кто-то из стенных пачкунов перешёл в союз художников не имею.

Вопрос по художеству: положим, дар прорезался, написал картину, пометил инициалами, как принято у художников, краски на первом полотне не высохли, но непонятно отчего захотелось сделать копию первой работы, один в один и краска в краску? Какая подлинная, и что копия?

— Подлинные обе, «краска в краску» ни один мастер, будь какой угодно величины, не повторит, хотя бы и на одном квадратном миллиметре полотна гамма цветов будет иная.

— Получается, что копий великих мастеров живописи не существует, и подделывающие картины «разбойники кисти» не меньшие мастера?

— Похоже, что так и есть. Если художник повторяется своей картиной — какие претензии к себе? Вопрос пустой, но интересный… будем думать. К чему завёл тему копий?

— Не знаю, что-то непонятное сверкнуло не до слепоты, а, так, слегка осенило. Хоть ты и бес, но могу и обмануть: буду стучать по «клаве» и выкладывать твои соображения, а свои подлинники держать в памяти в тайне от тебя?

— Смысл?

— Не знаю. Считаешь мой словарный запас достаточным на изложение событий прошлого? Излагать великие события примитивно умышленно губить великое в зародыше. Затем влез, чтобы сделать похожим на слабоумного вьюношу с баллончиком краски? Из тех, кто портят стены? Старичка, стучащего по знакам клавиатуры одним пальцем? В конце жизни? Из всей процедуры принимаю только позицию превращения в юношу, а всё остальное — уволь! Интересно: о чём собрался писать моими руками?

— Только что определил стенных пачкунов «дефективными», а сейчас сам согласен стать одним из таких? Пусть глупая, но молодость!? Писать хочу о прошлом.

— О своём?

— О твоём. Моё прошлое не поддаётся описанию, а если начать описывать работа затянется на многие годы. Хочу, чтобы кое-что вспомнил из своей жизни.

— Что тебе-то в моей жизни? Написать книгу занятие серьёзное, а писать о прошлом серьёзнее на порядок. Тащить хвост из прошлого в настоящее пустая работа, дешёвая, никакого дохода не приносящая. Куда выгоднее заняться предсказанием будущего, а чтобы обойти многих провидцев — плату убавить на двадцать процентов от самой низкой у соперников.

Твоё прошлое — твоё, а моё может быть иным. Спорить не станешь? Прошлое помню, ныне оно как бетон…

— Бетон не теряет стойкость шестьдесят лет, потом решает, что стоял достаточно и начинает разрушаться.

— Совсем, как и пенсионеры…

— Верить? А как быть с вражеским бетоном? Шестьдесят лет прошло, а подвальные помещения, возведённые врагами в разных местах, что-то не рассыпаются.

— Поступим так: из твоих воспоминаний напишем картинку, у сверстника возьмём другую, моя забота, у третьего позаимствуем звуковое сопровождение, фонограмму, то есть, а в результате получиться живой, длинный фильм, в коем подпишемся под каждым кадром: «правда».

— Да здравствуют недоумки, пытающиеся свои кадры объявить моими! Их мечта — заставить думать меня о прошлом не так, как его видел, но так, как «нужно обществу» не справляясь у общества: