Кейт Куинн - Императрица семи холмов

– Вот это настоящий боевой дух. – Адриан неожиданно улыбнулся мне, сверкнул белыми зубами в обрамлении темной бороды. – Можешь сколько угодно меня ненавидеть, можешь думать обо мне что угодно. Это твое право, когда ты будешь перерезать этим пятерым горло. Мой тебе совет: постарайся сосредоточиться при этом на чем-то приятном. Обещаю, что щедро отблагодарю тебя, когда вернусь в Рим. Может даже, сделаю тебя преторианским префектом. Нет, конечно, сенат наверняка устроит шум по поводу гибели тех пятерых, чьи имена я тебе назову. Ничего страшного. Я возложу вину за убийство пятерых достойных граждан на нынешнего префекта. Во избежание позора публичной казни ему будет позволено совершить самоубийство. И если ты покажешь себя самым достойным образом, то вскоре займешь его место. А это – приличная добавка к жалованью, престиж, положение в обществе. Неплохое вознаграждение для такого головореза, как ты.

Преторианцы. Элита элит. Но наш брат-легионер знал им настоящую цену. Дворцовая стража, пусть даже в доспехах. Никогда не видевшие ни крови, ни грязи, ни пыли. Не знавшие даже укола мечом. Привыкшие послушно шагать за императором, куда бы тот ни направился. От безделья с годами они только жирели на дворцовых харчах.

Префекты? Сторожевые псы императора. Они только и занимались, что ночами пытались распутать несуществующие заговоры, или же подсылали соглядатаев шпионить за друзьями и близкими императора. Их боялись. Перед ними заискивали. Сами же они умирали от скуки.

– Цезарь, – процедил я сквозь зубы. – Я скорее всажу тебе в спину кинжал, чем стану тебя охранять.

– Я это предвидел. – Все так же улыбаясь мне своей безумной улыбкой, Адриан отодвинул кресло. – Но я скорее доверю охрану своей жизни врагу, чем другу. Друзья ожидают от вас услуг, друзья обижаются, когда не получают того, на что рассчитывали, друзья предают. Нет, конечно, враг тоже может предать, к этому нужно всегда быть готовым. К тому же я хорошо тебя знаю, Верцингеторикс. Мне известны твои подвиги, которые ты совершил на полях сражений. И ты станешь охранять мою спину от других врагов, ибо захочешь уберечь меня от своей собственной мести.

Видя моя растерянность, Адриан еще шире расплылся в улыбке.

– Траяну нравилось, чтобы те, кто служит ему, его любили. Я не Траян.

– Ты не достоин его сапог!

– Согласен, – спокойно признал Адриан.

Его ответ сразил меня наповал.

– Траян был порядочным человеком, – продолжал тем временем Адриан, задумчиво поглаживая шею псу. – Наверно, императору следует быть порядочным, если он хочет как можно дольше продержаться на троне. Август это знал. Безжалостный деспот, он умел предстать в глазах окружающих этаким душкой. Весьма разумно с его стороны, потому что безжалостных деспотов, как правило, убивают. Калигула, Нерон, Домициан. Достаточно вспомнить их имена. А вот добрые правители правят долго: Веспасиан, Траян. Мое имя будет звучать в одном ряду с ними. Но если эти двое были добрыми по натуре, то я – нет. Я умею быть жестоким. Но я также прекрасно умею надевать маски, так что мало кто догадывается, каков я на самом деле. Охота помогает мне выпускать пар, позволяет проливать кровь, правда, не людскую, а кровь животных.

Мне тотчас вспомнилось, как в Дакии Адриан убил оленя. С какой самодовольной улыбкой на лице смотрел он тогда на свою забрызганную кровью ногу!

Адриан слегка встрепенулся, возвращаясь к нашему разговору.

– Так что не обольщайся, Верцингеторикс. Для меня доброта – не более чем маска. И если кто-то перешел мне дорогу, я тотчас ее сбрасываю. Помни об этом.

С этими словами он поднялся из-за стола – внушительная фигура в безукоризненных складках черной тоги – и пересек комнату, чтобы поднять с пола пакет с новым назначением, которым я швырнул в него.

– Можешь идти, – произнес он, вручая мне пакет. – Думаю, мы с тобой сработаемся.

– А я думаю, ты всего лишь рябой трус, – спокойно возразил я. – И всегда им был. Разница лишь в том, что теперь ты просто рябой трус в пурпурной тоге.

По лицу Адриана пробежала тень, как будто под зеркальной гладью озера пошевелилось некое подводное чудовище. Он было занес руку, чтобы меня ударить, но в этой комнате ловким был не он один. Перехватив его запястье, я так резко отвел его руку в сторону, что он покачнулся. Пес оскалился и зарычал.

– Ты уже однажды ударил меня, в Дакии, – процедил я. – Хорошо, я буду работать на тебя, Цезарь, ведь ты не оставил мне выбора. Я убью твоих врагов, и даже стану охранять твою вонючую спину. Но я уже предупредил тебя как-то раз: попробуй только поднять на меня руку.

Адриан медленно выпрямился. По идее, мне полагалось окаменеть от ужаса. Это бородатое лицо, эти холодные, словно у статуи, глаза – их взгляд обратил бы в камень даже бога. Но я не бог. Я всего лишь глупый варвар, который никогда не знает, где пора остановиться. И я спокойно встретил его взгляд.

Адриан не выдержал первым.

– Ступай, – произнес он. Голос его даже не дрогнул. – Тебя ждут твои новые обязанности, мне же еще нужно составить план похоронной процессии. Траян был великий муж и достоин подобающих похорон, – добавил он, причем, что поразило меня больше всего, совершенно искренне. – Кстати, скажи моей жене, чтобы она вошла. Она наверняка уже устала ждать за дверью.

Я повернулся, чтобы выполнить его распоряжение.

– Ах да, как я мог забыть, – раздался за моей спиной его голос. Я обернулся. – Императрица Вибия Сабина. Кстати, по словам вдовствующей императрицы Плотины, день, когда умер Траян, вы провели вместе. Причем не в первый раз.

Адриан поднял глаза от восковой таблички.

– Ты спал с моей женой?

Мне вспомнились слова Сабины о том, что ложь вряд ли спасет мою жизнь. Но у меня еще были Мира, мои дочери, мои солдаты.

– Нет, – сказал я.

– В таком случае можешь идти, Верцингеторикс, – сказал Адриан и вернулся к делам. Охотничий пес вновь свернулся у его ног. – На сегодня все.

На следующий день новый император был готов к отплытию. По его приказу на берегу моря был сооружен высокий погребальный костер, к которому, когда он был готов, подпустили толпу. У Адриана уже была с собой урна, в которой останки Траяна проделают путь до Рима. Некогда безлюдная гавань была полна людей. Трирему одели в черные паруса. Чиновники пытались заранее занять для себя места поудобней. Тут же сновали рабы, грузя на корабль то, что не успели погрузить заранее. Солдаты строились ровными рядами, чтобы воздать императору – настоящему императору – последние почести. Многие плакали, не стесняясь слез, но большинство обсуждали нового императора. Какой прекрасный муж, говорили они. Какой образованный. Какой опытный. Достойный преемник Траяна.