Александр Махнёв - Люди и судьбы

Но вот однажды сосед Михалыча посоветовал полковнику податься в бомбилы. А что? Сам себе хозяин, когда хочу, тогда и баранку верчу, машина у него хоть и старенькая, но движок о-го-го, иномарку запросто сделать можно на хорошей дороге. Опять же, опыт вождения у Петра Михайловича приличный, так что можно, пожалуй, и попробовать.

Будильник хотел было похулиганить в установленное хозяином время, но Пётр Михайлович не дал ему такой возможности, поднялся раньше пяти утра, ибо спал в эту ночь, как говорят, вполглаза – всё же сегодня первый его рабочий день в качестве бомбилы.

Он быстро привёл себя в порядок, налил в термос кофе, бутерброды лежали в холодильнике – их ещё с вечера заботливо приготовила супруга. Всё упаковал в старенький портфель, на цыпочках по коридору – и на улицу. «Ласточка» его, ВАЗ-2101, или «копейка» в простонародье, была с вечера мыта и, как и хозяин, была готова ринуться в бой. Её зелёный цвет напоминал цвет заветной долларовой бумажки и вполне внушал уважение.

Маршрут Михалыч разработал накануне, даже выезд в разведку был сделан. А сосед, бывалый водитель, подсказал, где и как дожидаться клиентов.

Итак, вот он у автобусной остановки. В это раннее утро конкурентов пока не видать, но нет и пассажиров. Хотя нет, вон, поёживаясь и оглядываясь по сторонам, от домов бредёт мужичок. О!!! Наш человек. Ручкой машет.

– Здравствуйте! Куда вам?

Мужчина, не ответив, плюхнулся на заднее сиденье.

– Поехали.

– Куда?

– Прямо пока…

Прямо так прямо, лишь бы деньги платил. У метро мужчина попросил притормозить, открыл было дверь, но тут же, прикрыв её, спросил: «Сколько?»

– Так сколько не жаль.

– Это что, такса такая?

– Да нет, не профи я, учусь, так сказать.

– Чему, машиной управлять?

– Нет, что вы, денежки зарабатывать учусь.

– Хорошее дело. Сотки хватит?

Мужчина достал стодолларовую бумажку и небрежно бросил на переднее пассажирское сидение.

– У меня сдачи нет.

– Бери, это тебе на начало бизнеса. Пока!

Ничего себе подарок! Пётр Михайлович был озадачен. Ещё пяток таких пассажиров, и можно ещё одну машину купить. Его «ласточка» была куплена ровно за пятьсот баксов на Зеленоградском авторынке.

Да. Хорош подарочек. Что же, начало положено.

До часу дня он, покрутившись у автобусных остановок и метро, сумел заработать приличные, по его пониманию, денежки. Вроде как и не устал вовсе, однако передохнуть всё же стоило. Дом был рядом, так что можно домой заскочить, что он и сделал. Перекусил уже не бутербродами, а вполне по-домашнему, борщом и котлеткой с макаронами. Успел и соснуть минут сорок.

После отдыха работалось веселее. Он вновь поехал челночить по маршруту автобусная остановка – метро и обратно. Часика в четыре Михалыч получил заказ на поездку к рынку на севере Москвы. Далековато, конечно, от своих краёв, но уж больно приличным показался ему клиент. К тому же с симпатичной девушкой и, что вообще закрыло все вопросы, пообещал полторы сотни долларов.

– Поехали!

К цели он мужественно пробивался по пробкам часа полтора, но пробрался. Последние пятнадцать минут пути, куда повернуть и как ехать, диктовал пассажир, видимо, местный был. Остановились в каком-то проезде у трёхэтажного здания.

– Шеф, ты погоди здесь пару минут. Я Наташу провожу, и обратно едем, к Замоскворецкому рынку теперь, добро?

Михалыч засомневался было, и мысль дурная в голове крутилась: «Не кинет ли клиент? Всё в этом мире возможно».

– Да не тревожься ты, вот задаток, сотку бери, ждёшь пять минут, и едем.

Что же, ждём так ждём. Как говорится, «солдат спит, служба идёт». Пассажиры вышли.

Скучал в машине Пётр Михайлович полчаса, затем ещё тридцать минут, всё не верилось, что этот молодой человек с такой открытой улыбкой, с такими весёлыми глазами мог его обмануть. Через полтора часа он всё же вышел из машины, прошёлся к дому и даже заглянул в подъезд. Так и есть, чуть в глубине подъезда дырой зиял выход на задний двор. Кинули, так это всё называлось у простых людей. Казнил он себя, как мог: «Глаза честные, улыбка широкая… Получи, дурак безмозглый, Фома неверующий».

Ладно, впредь умнее будем, жаль, конечно, времени, да и бензина целый бак спалил попусту. В машине он на свет посмотрел зелёную бумаженцию, оставленную пассажиром. Что-то подсказывало, что разочарования всё ещё впереди. Боже мой! Так и есть, ни тебе водяных знаков на купюре, ни прочих самых примитивных признаков валюты. В руках у него была просто зелёненькая бумажка. «Получи ещё науку, бомбила несчастный…»

Домой всё по тем же пробкам он пробирался не менее двух часов. Кого-либо подбирать по пути у него уже не было ни желания, ни тем более настроения.

Дома праздник по случаю первого рабочего дня был отменён.

– Мариша, устал я, честное слово, устал, извини, спать пойду.

Всю дневную добычу Пётр Михайлович выложил жене. Помывшись, ушел в спальную комнату. Утренние сто баксов он заныкал, как говорят, на удачу. Спрятал на всякий случай и фальшивку. Заснуть наш бомбила ещё очень долго не мог, и не то чтобы о потерянных деньгах переживал. «В жизни всякое может случиться», – теорию этого понятия он хорошо знал, не мальчишка вроде. Два образования за плечами, некий опыт жизни. Однако, почувствовав на собственной шкуре наглость человеческого вранья, он не мог прийти в себя: «Как можно так мерзко поступать по отношению к человеку, так нагло врать в глаза? И, что интересно, мир не перевернулся, гром не грянул, молнии не было, дождь не ливанул, никто рядом не помер… Как так могло быть?»

Но вот могло, так что выводы надо делать.

А вот и пятница. Для себя он уже решил: в выходные ни-ни, машину в гараж, и только отдых, отдых и сон. Всё, набомбился за неделю вдоволь, надо передохнуть. Усталость он чувствовал. Нет, не физическую усталость. Покрутиться да побегать ему, здоровому мужику, только на пользу, но от чисто житейских проблем он устал чрезвычайно. Столько человеческого горя, радости, глупости, жадности, ненависти, переживаний, сколько он увидел, общаясь с клиентами в эту неделю, ему казалось, он за все свои прошедшие годы не видывал. Насмотрелся всего по самое, как говорят, не хочу.

И пьяных с их дурными претензиями пришлось возить, и трезвых, но тупых и жадных до денег по адресам доставлял. От гаишников не раз отбивался: где деньгами, а где просто на жалость брал. Пару раз гидом у иностранцев работал. Как-то шесть унитазов с рынка вёз. Счастливый владелец этой редкой керамики мало того что чуть его «ласточку» не разломал, так ещё напряг помочь ему на третий этаж без лифта затащить несчастную сантехнику. А рассчитался, наглец, как за поездку в метро. Когда Михалыч потребовал достойной оплаты, этот засранец на весь дом орал и материл его, пообещав немедля милицию вызвать. Пришлось ретироваться с десяткой в кармане. А в среду у рынка усекли его местные бомбилы, у них там, как оказалось, свой «профсоюз» есть. Чуть не отметелили, хорошо, наряд ППС рядом проезжал, успел Пётр Михайлович уехать. Трижды кидали его, и всякий раз он, как и в первый, удивлялся: как же так, как же так можно? Русского очень уж слезливого эмигранта по московским закоулкам возил, лет тридцать тот в Москве не был, так всё стены домов щупал и ступеньки целовал. Странно было всё это.