Александр Махнёв - Люди и судьбы

– Что, скучаем? Давай подскочим в центр, на Красина, а уж потом и в офис.

Ехали молча, каждый о своём размышлял. Игорь Петрович явно не о Михалыче думал, а вот водила – бывший бомбила – о себе размышлял. Это что же? Он каждый день вот так вот с четырёх утра и до полуночи пахать будет? Что-то здесь не то и не так. Надо бы подумать хорошенько, а стоит ли овчинка выделки. Бомбилой он хоть семью видит, да деньги в кармане шуршат. Мало, конечно, денег этих, но всё одно деньги шуршат, а здесь почти сутки на него пашешь, хоть бы спросил: есть ли на бензин, что в кармане, не голоден ли?

Игорь как будто почувствовал переживания Петра Михайловича.

– Ничего, мы с тобой ещё развернёмся. Ты у меня службу безопасности возглавишь, я уж людей подбирать стал, двух водил наймём, «газельку» прикупим, ещё пару комнат в офисе арендуем. Ничего, дай время, всё у нас будет…

В офисе Игоря ждал какой-то партнёр, это так сказала встретившая шефа секретарь: «Серьёзный такой, сразу видно, богатый человек, на часы всё поглядывает».

Шеф глянул на Михалыча.

– Пётр Михайлович, ты туфли пока почисть, грязные вон какие, и минут эдак через десяток в кабинет зайдёшь, ясно?

Что же тут непонятного? Но про туфли он зря так, мог бы и промолчать.

Ровно через десять минут Михалыч стучит в дверь кабинета. Чуть сзади него на цыпочках едва дышит секретарша.

– Можно, Игорь Петрович?

– А, Пётр Михайлович, вовремя вы. Передайте финансовому директору, пусть готовит документы, через тридцать пять минут едем в банк. Да, BMW, пусть подготовят. Ах да, в ремонте машина, значит, мерс готовят и одного охранника. Всё, вы свободны, ждите у себя в кабинете, я подойду.

Этой тирадой Михалыч был озадачен, но вовремя понял – блефует Игорёк, наверное, так надо, и решил подыграть.

– А встречу с торговым домом «Космос» отменить? Они на десять подъехать планировали.

Тут уж Игорь Петрович не понял, но отреагировал немедля:

– Любочке передайте, пусть мой график посмотрит и найдёт для них щель. Всё, идите, пожалуйста.

Дверь закрылась. Любочка прыснула в кулачок:

– Ну, Пётр Михалыч, вы даёте, что это за «Космос»?

– А ты что, не поняла? Это тот, что рядом с мерсом находится. Ну, всё, я в кабинет пошёл.

Кабинет, то есть «ласточка» его, сиротливо ждал во дворе офисного центра. Михайлыч присел на заднее кресло и закемарил.

– Пётр Михайлович, проснитесь, шеф вызывает, – это Любочка прибежала за водителем, – я уж думала, что вы уехали. Вы же сказали, в кабинете будете.

– А я где был? Я в кабинете и сидел, мой кабинет – это моя «ласточка», другого пока нет.

Шеф был уже в куртке.

– Давай быстрее, где ты пропадал, опоздаем. Ты меня быстренько свези к партнёрам, рядышком это, а сам домой ко мне смотайся, надо мебель принять, через час подвезут. Поехали, опоздаем.

Через час Пётр Михайлович сидел у Игоря Петровича дома и созерцал несметное количество упаковок мебели. Принял всё по накладной, расписался. Ну и что с этим добром дальше делать? Жена Игорька тут как тут: «А что, Игорь Петрович не говорил вам, что это всё собрать надо?»

Ничего себе, оказывается, он ещё и сборщиком мебели работает.

– Нет, не говорил, я вроде как водителем работаю у него, но не мебельщиком.

Ах, женщины! Супруга Игоря Петровича так выразительно посмотрела на Михалыча, что тот, густо покраснев, принялся активно снимать упаковку с мебели. Всё оказалось не так уж и трудно, по инструкции да с молотком и отвёртками часа за три он справился. Тут и хозяин подоспел.

– Михалыч, что бы я без тебя делал? Молодец ты у меня. Давай сворачивайся, поздно уже, дуй домой, а завтра как штык к шести у подъезда.

Дома новоиспечённый шефов водила был в половину двенадцатого ночи. Жена не спала. Она уже с порога пристально так, чисто по-женски посмотрела на мужа.

– И где это мы шляемся?

Принялся было Петр Михайлович объяснять ей, что вот, мол, устроился на престижную работу, высокооплачиваемую, на мерсе скоро нарезать будет, всё в порядке, только потерпеть малость надо бы. Жена, не дослушав, ушла в спальню. Ладно, завтра разберёмся.

Утром всё было по схеме предыдущего дня. В шесть у подъезда, в семь к бассейну, в восемь тридцать вновь к шефову дому и на работу. В пути попробовал было Михалыч напомнить Игорьку о деньгах на бензин и вообще попытался спросить, сколько тот ему платить будет. Шеф разговор свернул сразу, дескать, не время сейчас, ему сосредоточиться надо, подумать о предстоящих сделках: «Помолчи, дружок, потом, помолчи».

Приехав к офису, Игорь Петрович поставил задачу Михалычу привести машину в порядок, коврики почистить, салон протереть и вообще: «Что такая машина грязная? Снега вроде нет на дворе и слякоти тоже. Смотри у меня, накажу».

Михалыч от наглости такой совсем опешил. А шеф поспешил в офис и Любочку к себе вызвал. Конечно, мыть машину полковник не спешил, он уже понял, что впросак попал. Вспомнил полковник, что и на службе Игорёк такой же был – наглый, самоуверенный, заносчивый. Собственно, за эти качества да за спекуляцию кофе его и погнали из армии. Причём погнали одного из первых, ещё до переворота ГКЧП. Погнать погнали, но как-то вывернулся Игорёк, в приказе написано было – по собственному желанию ушёл со службы. Понял Пётр Михайлович, уходить надо от такого работодателя, уходить надо, пока не поздно, пока он здесь ещё не завяз.

Что же, надо шефу объявить своё решение.

Дверь кабинета было чуть приоткрыта. Михалыч услышал разговор Игоря Петровича с Любочкой. О нём говорили: «Ты представляешь, с помойки его подобрал, полкана этого, дал хорошую работу, не обижаю. Так он, наглец такой, деньги требует, дай, и всё тут. Эти деньги ещё заработать надо, а он – дай денег, и всё тут. Видимо, выгнать придётся. Что я, не найду себе приличного водителя, чтобы без фокусов был?»

Последнюю фразу Игорёк не успел закончить, Михалыч своей твёрдой рукой военного пенсионера крепко схватил его за шкирку. Игорь Петрович захрипел: «Пусти, милицию вызову сейчас».

– Давай, зови, воришка мелкий. Ты как был засранцем, так им и остался. Не подумал я об этом, когда согласился на тебя работать, сам виноват. А ты, сучёнок, запомни: попадёшься на моём пути, порву на части. Понял меня?

В гневе Пётр Михалыч был тяжёл, по шее мог запросто накостылять. Но бить наглеца он всё же не стал, отпустив «бизнесмена», вышел на улицу, выдохнул, сел за руль своей «ласточки» и уже с лёгким сердцем поехал домой.

Дома был к четырём часам. Под душ сразу пошёл, долго мочалкой тёрся и намывался, вроде как после подземных работ каких, всю нечисть последних дней с себя смыл. Настроение поднялось. Помыл посуду, картошки нажарил, прибрался немножко, а тут и жена с работы пришла. В этот день в семье был настоящий праздник. Правда, повода особого не было, так, просто хорошее настроение. А в четверг вновь он на своей «ласточке» бомбить выехал, деньжата ведь нужны домашним.