Александр Махнёв - Люди и судьбы

Спустя полгода Пётр Михайлович всё же нашёл работу, менеджером в небольшой топливной компании. Учился азам бизнеса, рос в должности. И компания их росла, так что в двухтысячных он уже вполне твёрдо на ногах стоял. Детишки выросли, получили хорошее образование.

Старший с ним работает. Младший по военной стезе пошёл, по отцовой дорожке, правда, не воспитателем, командиром стал, но парень настырный, хваткий, далеко пойдёт. Жена по-прежнему в школе работает, а дома берегиней очага домашнего трудится.

Михалыч чуток располнел, подобрел, однако форму пытается поддерживать. Машина нынче у него представительская, «ауди». Он и её «ласточкой» по привычке величает. «Копейку» свою частенько вспоминает, по-доброму вспоминает, особенно под бокальчик вискаря: «Вот когда я в девяностых бомбил на своей “ласточке”, я…» А дальше он мог рассказывать уже всё, что угодно, ибо за плечами огромная жизненная школа: армейская служба, школа бизнеса – дикого, порой жестокого, сложного, самобытного, но, что ни говори, всё же своего отечественного бизнеса, где нашлось место и ему, бомбиле на «копейке», а ныне российскому предпринимателю.

Начало девяностых и всё, что последовало за ними, – это было уникальное время. Прошлись, правда, эти года, как бульдозер по карьеру, тупо, грубо, и по людям, их судьбам, по живому. Многие пострадали в те постперестроечные годы. Но время такое было. Было всё как в сказке. Просыпаешься, а ты уже в капитализме. Ещё вчера был в почти развитом социализме, и вдруг сегодня ты в обществе, где правит капитал, и сам ты можешь капиталистом стать, конечно, если пожелаешь. Тот, кто желал, усвоив замечательное ельцинское «всё, что не запрещено законом, разрешено», ринулся в бой, авось…

Это отечественное «авось» погнало смелых вперёд. Это они челночили за бугром в поисках, что можно купить там дешевле и продать дома дороже. Товар надо продать. Здесь настало время сметливых. Появляются рынки, базары, барахолки и как там ещё можно назвать, прочие места массовой торговли всех и всем. И шустрые были. Так те к «руководящим папикам» пристроились, у ферм и колхозов крутились, знали, чем советские склады пока ещё богаты. И тоже в бой пошли, правда, уже не под авось, а под проценты. У них и терминология общения совсем стала «рыночной».

– У меня есть! Я продам! Я, яяяяяяяяя…

Вчера ещё без портков бегал, а сегодня «Я!» Ишь какие мы смелые да богатые. И для умных пришли времена. Из них те, которые «самые-самые», которые давненько уже мечтали о настоящем деле, те не преминули быстренько бумажки прикупить, что ваучерами назвали. В итоге вчера он ещё бегал по своему институту младшеньким сотрудником, а сегодня он уже заводчик. Ну и что, что заводик этот на ладан дышит или вообще упокоился. Ничего страшного. Всё одно, это недвижимость, а она всегда в цене. А тихие да спокойные? О! Так они тоже думали, авось… Авось пронесёт и скоро всё вернётся. Вернётся то счастливое и святое время, когда можно было ни о чём не думать и знать, что твои шесть соток от тебя не уйдут, твой пенсион в сто десять рублей будет за тобой и ты будешь вполне счастлив. Страдали и мучились. Ужасались росту цен. Не понимали, почему в гастрономах на полках стоят только банки с берёзовым соком. Почему закрыты садики, бани, парикмахерские и бочки с пивом. Почему?

И вот весь этот гудящий рой, клубок деловых, смелых и умных, тупых и храбрых, тихих да спокойных, шустрых и сильных катился впереди бульдозера. Кто подотстал, того бульдозер… Хрясь!

Да! Время такое было.

Подходя к зданию НИИ, она чётко понимала, что идёт правильно, и голову ломать не стоит, где искать контору. На огромном козырьке главного подъезда издалека был виден текст – «Биржа». Буквы, что пониже, рабочие ещё только устанавливали, но текст уже вполне читался: «строительных матери…». Да, ей туда. Масштабы, однако.

На вертушке проходной неопределённого возраста женщина в платке небрежно кивнула: «Второй этаж, двести первая, вам туда».

Шеф был занят. Молоденькая девчушка успокоила Татьяну: «Съёмки у него, скоро выйдет, вы пока присядьте». Действительно, минут через десяток в коридор шумно вывалилась группа телевизионщиков. И уже через пять минут она сидела в небольшом, но достаточно комфортно обустроенном кабинете Игоря Леонидовича.

– Рад тебя видеть, рад. Ну что, как дела, семья как, что детишки?

Секретарь принесла кофе.

– Нормально всё дома, спасибо, Саша привет передаёт, всё хорошо. Однако! Я и не предполагала увидеть такой размах. Рада за вас, очень рада.

Игорь Леонидович усмехнулся.

– Так ты ещё ничего и не видела, разве что вывеску нашу. Пустяки. Мы с тобой тут ещё развернёмся. Всё только начинается. Погоди. Давай кофеёк? А может, что покрепче?

Они ещё несколько минут поболтали на отвлечённые темы, благо говорить было о чём. Лет пять-шесть назад Татьяна работала у Шевкова, был он тогда заведующим кафедрой одного из московских вузов. В тот период Игорь Леонидович работал над докторской диссертацией, и Татьяна в этом ему активно помогала. С диссертацией как-то не сложилось, на защиту Шевков так и не вышел, но дружеские и просто человеческие отношения между ними сохранились, и надолго. После окончания военной академии муж Татьяны получил назначение, и они уехали в Прибалтику. И вот волей судьбы она вновь в Москве. Их семья снова в столице. Друзей здесь не было. Старые знакомые разъехались, с соседями по дому она ещё толком познакомиться не успела. Рискнула наудачу на кафедру позвонить, и надо же, её вспомнили, трубочку сняла кафедральный долгожитель Любовь Петровна, она по доброте душевной и дала телефон Шевкова: «Позвони, дорогая, большим человеком стал наш Игорёк, может, тебе и с работой поможет по старой памяти». Спешить она не стала, но спустя недельку всё же отважилась сделать звонок. Просто позвонила без умысла особого, так, напомнить о себе да поболтать, если получится. На удивление, Игорь Леонидович звонок принял довольно радостно и пригласил к себе в офис. И вот она здесь, на «Серпуховской».

– Послушай, подруга, есть у меня деловое предложение. А не потрудиться ли тебе здесь, у меня на бирже? Понимаю, опыта нет, не всё понимаешь в нынешних рыночных отношениях. А оно тебе здесь не очень и сгодится. Видишь ли, мне нужен человек с незамыленным глазом, одним словом, новый человек, это раз, и второе – мне порядочный человек нужен. Здесь простор для ворюг, я уже дважды на таких нарывался. Так это мы полтора месяца как работаем, а что дальше будет? А мне нужен в первую голову честный человек. Тебя я знаю, ещё не подводила, а за годы, что по гарнизонам с мужем путешествовали, думаю, не испортилась. Так я понимаю? Будешь у меня гоф-брокером. Не тороплю, до завтра подожду, с Александром посоветуйся, и вперёд.