Хвоста Три - Шесть дней Ямады Рин

- Рин, ты ему случайно не сказала номера счетов, пароли? А то мало ли.

И Жмот тоже здесь? Вот его не ожидала.

А Мин Джун просто бьется всем телом в бронированное полотно, как живой таран. Бум-бум-бум! И ничего не говорит. Только дышит тяжело.

Всё это, конечно, очень трогательно, думаю я, но мне сейчас как воздух необходимо понимание сути проблемы. Почему лис так поступил со мной? А кто у нас главный консультант по этому вопросу? Да! Это -- Сяомэй, который в кедре в доме у дяди.

- Ладно, я открою, - говорю. - Но только при одном условии.

За дверью устанавливается прямо-таки звенящая тишина. И только прижатые к металлической поверхности уши скрипят от усилий слушателей.

- Мин Джун, поклянись, что немедленно поедешь и привезешь сюда мой кедр.

- Клянусь! - рявкает Мелкий. - Только впусти нас.

- Тогда езжай сейчас.

- Открой, я тебя увижу, и сразу поеду, клянусь всеми богами и своей честью.

Открываю. Первым, расталкивая остальных, влетает телохранитель, хватает меня за плечи, трясет и повторяет:

- Что он сделал, говори? Что он с тобой сделал?!

А действительно, что же он сделал?

- Ничего, - отвечаю неожиданно писклявым, дрожащим голосом. - Ничего он со мной не сделал! Понимаешь, ни-че-го! Ничегошеньки!

И начинаю рыдать в голос: зажмурившись и разинув рот, словно маленький ребенок.

- Ничего он не сделал! - искренне возмущается Красавчик Тан и прижимает меня к прохладному шелку рубашки на груди. - Да как он посмел, вообще, придурок!

- Мелкииииий, ты... обещал... - завываю я. - Вез-и-и-и-и-и кедр...

Мин Джун растеряно оглядывается по сторонам, ища поддержки и находит её в лице полицейского.

- Возьми мою мигалку и гони, - говорит тот.

Мелкий шипит сквозь зубы неразборчивую благодарность и убегает.

А я продолжаю реветь, скулить, размазывать слезы по щекам и пиджаку Красавчика, капать ими же на все поверхности, короче, сырость в доме развожу. Огромная цистерна слез, которую я собирала всю жизнь, лопнула от взмаха одного из девяти белых хвостов.

Мужики пребывают в перманентном шоке, но мне, если честно, плевать. Мне сейчас плохо. Меня только что бросил возлюбленный. Меня бросили!

В ожидании возвращения Мелкого с кедром, я валяюсь на диване и рыдаю. Красавчик просто гладит меня по голове. Кохей приносит чистые салфетки и пытается вести психотерпевтическую беседу, а заодно и устыдить Хиро, рвущегося записать показания и начать поиски негодяя, бессовестно укравшего сердце главы клана "Трилистник". Жмот тем временем быстренько меняет пароли ко всем моим карточным счетам.

- Он тебе кредитку вернул? Нет? Надо срочно заблокировать.

- Не смей! - верещу я, как резанная. - Хиро, это же означает, что Рё вернется? Да? Это ведь так?

- Понимаешь, это вовсе...

Но все так мрачно смотрят на полицейского, что тот моментально затыкается. Поздно, я начинаю рыдать с утроенной силой.

- Пусть плачет. Вместе со слезами организм покидают гормоны стресса, - со знанием вопроса вещает Кохей, вытирая мне нос. Руки у него, тем не менее, в стерильных перчатках, но это ничего не значит.

Ух, как они меня покидают эти чертовы гормоны! Бегут нафиг, как крысы с тонущего (в соплях) корабля.

- Я его в розыск подам, - обещает легавый. - И у нас, и в международный.

- А я найму частных детективов, - подхватывает Макино (уже не младший, а единственный). - Никуда не денется, вернется.

- Рё ни в чем не виноват, - шепчу я в мокрую салфетку. - Его нельзя заставить, если он не хочет.

- Он тебя похитил, - возражает Хиро. - И держал всю ночь неведомо где. Кстати, а где он тебя прятал?

На него хором шипят и замахиваются остальные утешальщики. А я горестно подвываю:

- Он меня спа-а-ас.

- Так, отвалите от ребенка, - решительно вмешивается Тан. - Только еще больше её расстраиваете. Брысь по углам! А ты, малявка, иди ко мне.

Я прячу лицо у него под подбородком и замираю, словно кролик, а Красавчик размеренно гладит меня по спине. Вот было бы хорошо снова стать восьмилеткой, когда меня так чудесно успокаивала эта простая манипуляция.

- Тебе бы поспать, детеныш.

Да, что ж они меня все время спать-то укладывают?

- Пусть Мелкий сначала привезет мой кедр, - капризничаю я. - Без него я в спальню не пойду.

- Как скажешь, как пожелаешь.

Да, я одного только и желаю сию секунду - выслушать авторитетное мнение ками.

Мин Джун возвращается гораздо быстрее, чем кто-либо рассчитывал. Полицейский проблесковый маячок поспособствовал, надо понимать.

- Как она? - драматическим шепотом спрашивает он.

В третьем лице говорит, будто, блин горелый, над моим смертным одром стоит.

- Она сейчас пойдет спать, - говорю я неласково. - Меня бросили, а не ножом в почку пырнули, брат Мин Джун. Я выживу. Кедр мой давай сюда, ага.

Сварливость моя приводит мужиков в бешеный восторг, потому как, с их точки зрения, является первым признаком восстановления душевного спокойствия.

- Вот и отлично, - радуется Красавчик. - А мы тут пока потусим. В чисто мужской компании.

Понятно, стеречь меня надумали, от греха подальше.

- А никому на работу не надо идти? В офис там? - спрашиваю и пристально смотрю на Жмота. - Или преступников ловить? - и перевожу взгляд на Дайити.

Нет-нет, они никуда не торопятся. Ну и ладно.

Иду в спальню, а следом за мной важно шествует Сяомэй. Он сегодня весь из себя -- в высокой шапке с булавкой по моде какого-то древне-мохнатого года и в накидке из птичьих перьев поверх лиловых шелков.

Демонстративно сажусь по центру кровати и жду пока ками водрузит призрачное седалище напротив. Он мне задолжал серьезный разговор, между прочим. И Сяомэй об этом факте своей биографии отлично знает, поэтому, расправив вокруг колен свои шелка и перья, он плавно разводит руками в стороны и говорит:

- Теперь можешь говорить свободно, сюда никто не войдет и никто ничего не услышит.

- Отлично. Тогда рассказывай.

- О чем?

- Обо всем. С самого начала, - требую я, дивясь непоколебимому спокойствию ками.

- Мамаша Томоэ, нагадав единственному чаду смерть, как и любая мать решила найти способ отвести беду. И прежде, чем здесь появился Лис, я самолично отбил семь магических атак. Ты не почувствовала и не догадывалась.

Угу, медаль себе закажи, да побольше.

- А насчет крови ками -- это правда? - спрашиваю.

- Истинная, - кивает Сяомэй.

- И как же так получилось? Моя мамочка таки была совсем настоящей феей?

- Прабабушка по материнской линии, - уточняет ками как бы нехотя. - Тебе сами боги велели стать Мастером горы, так и знай. Ты потом еще оценишь этот апгрейд.

- Пусть так, но Лис тут при чем?

- А только оборотень и способен убить тебя, Ямада Рин. Дело за малым -- заставить его это сделать.

О как! Не "засранка", не "сучка", не "выхухоль", а по имени с фамилией. Сяомэй умеет разговаривать по-человечески, без оскорблений? Вот они, истинные дары небес!