Ян Росс - Челленджер

Одуревшие от бессонной ночи, мы мчимся через терминал аэропорта Сан-Хосе, и Ариэль с ходу ввязывается в перепалку о транспортировке нестандартного багажа, а я отправляюсь прикупить чего-нибудь съестного, так как на полётах внутри штата кормёжка не предусматривается.

Заняв места, набрасываемся на еду. Умяв свою порцию, Ариэль окидывает окружающих голодным взглядом, подзывает стюардессу и требует шоколадку, а лучше три. Нет – пять, поправляется он, кивая на меня.

– Впереди тяжёлый день, тебе нужно побольше глюкозы, – поясняет шеф, рассеянно ковыряясь в зубах выуженной из объедков зубочисткой.

Проглотив сладости, мы впадаем в блаженное оцепенение. Я опускаю спинку и прикрываю веки.

– Вот уроды! – хлёсткий возглас вырывает меня из полудрёмы. – Ты только глянь!

Шеф суёт мне лэптоп и тычет в набранный мелким шрифтом абзац.

– Это ж надо! – щелчком сворачивает окно и открывает другое. Я успеваю ухватить лишь несколько слов. – А вот это! – Ариэль переключается на следующий мейл. – Не, полюбуйся-полюбуйся! Как тебе это нравится?!

Он бухает ноутбук мне на колени.

– Ну? Каково? Знаешь, кто пишет?

– Кто? – осторожно интересуюсь я. – Может пояснишь… эм… я спросонья как-то не совсем врубаюсь.

– Это инвесторы! – взрывается Ариэль. – Инвесторы! Люди, годами вбухивающие баснословные бабки в биомедицину, при этом ни хрена в ней не смысля. – Он снова стучит по экрану. – И нет бы прислушаться к профессионалам! Или нанять консультантов, или хоть с врачами посоветоваться! Куда там! В их заплывших жиром мозгах с каждым новым просаженным миллионом крепнет иллюзия, что они сами… Понимаешь?! Сами! Становятся экспертами в медоборудовании! Да и вообще в медицине!

Захлопнув лэптоп, шеф грозно потрясает им в воздухе.

– Удивительно, что они ещё не берутся оперировать! – Ариэль принимается утрамбовывать содержимое портфеля портативным компьютером. – И, что самое парадоксальное… – из недр доносится жалобный хруст, – они даже бизнес-потенциал видеть не хотят! Их так называемого коммерческого чутья хватает ровно на один ход вперёд. И баста! На следующий, – ни здравого смысла, ни фантазии уже не достаёт!

Выпрямившись, он извлекает некую несуразную хрень.

– Что я не втолковываю, как ни бьюсь, им всё кажется, что речь о чём-то в стиле борьбы процессора поколения 4300 с поколением 3400 или, что мы тут какую-то стильную фичу для браузера разрабатываем…

На свет появляются шнуры с диковинными креплениями.

– Это что? – я вопросительно кошусь на хрень.

– А, это? Это… стимулятор тета-волновых излучений.

– Чего-чего?

– Погоди, сейчас увидишь.

С минуту он распутывает и приводит в порядок провода.

– Тета-частотные волны генерируются в пограничных состояниях сна и способствуют… – Ариэль запнулся, нахлобучивая на голову обруч с хромированными цилиндрами, – способствуют доступу к скрытым областям памяти, стимулируют креативность, мыслительные процессы и тому подобное. Кроме того, эта штука позволяет оперативно регенерировать резервы организма.

Бормоча эту околесицу, Ариэль пришпандоривает провода к цилиндрам, создавая замысловатое сооружение, смахивающее на самодельное взрывное устройство из низкосортных фильмов. Единственное отличие, пожалуй, в том, что даже в кино шахиды не нацепляют взрывчатку на головы. По вполне понятной причине подбегает всполошённая стюардесса. Не отрываясь от процесса, Ариэль втюхивает ей заранее заготовленную брошюру и повторяет всю историю, только более медленно и подробно. Дослушав, стюардесса спешно ретируется в направлении кабины пилота.

– Где мы были? – Ариэль застывает с проводом в руке. – А, вот! Смотри, чисто с финансовой точки зрения, сегодня в каждом нормальном государстве человеческая жизнь является наиболее ценным ресурсом. Эта простая истина постепенно становится ясна и в развивающихся странах. А потому любой перспективный медицинский аппарат широкого назначения имеет колоссальный рыночный потенциал. Непонимание столь базисных вещей – коммерческая близорукость. – Он осторожно ощупывает получившийся агрегат. – На первый взгляд, сверхзадача нашей компании проста, даже банальна. Создать сенсор, включающий основные атрибуты существующих на рынке прототипов, но действующий на основе простых технологий и, соответственно, стоящий значительно дешевле.

Это я уже слышал, но монолог Ариэля адресуется не мне. Ему не терпится выговориться, а я, сдерживая улыбку, слежу за его манипуляциями. Несуразно смотрящееся на массивном черепе приспособление чем-то отдалённо напоминает гипертрофированные бигуди, на которые вывернули кастрюлю спагетти. "Я – тётушка Чарли из Бразилии, где много-много диких обезьян", – вспоминается невпопад, и, чуть не прыснув со смеху, я спешно нахмуриваю брови, изображая предельною сосредоточенность.

– И дело даже не в цене самого сенсора, – шеф взял пульт и повозился, что-то конфигурируя, – стоимость процедуры состоит из расходов на сопутствующую аппаратуру, квалификации врачей, обработки и интерпретации результатов. А в нашем случае всё значительно проще, быстрее и, соответственно, дешевле в десятки раз уже сегодня, а завтра, войдя в массовое производство, станет дешевле в сотни и тысячи.

Речь Ариэля наполняется внутренним магнетизмом, и я, позабыв шуточки, слушаю уже не отвлекаясь.

– В настоящее время, вся операция может стоить от двадцати до пятидесяти тысяч долларов в зависимости от страны, зарплат персонала, налогов и множества других факторов. Подобные процедуры даже в Америке проводятся меньше, чем в пяти процентах клиник, и то исключительно частным образом. Ни одна доступная простому смертному страховка таких издержек не покрывает. В Западной Европе ситуация гораздо хуже. О Восточной Европе, Южной Америке, Азии и Африке – вообще молчу. То есть, даже в самых развитых странах…

– Погоди, а какие альтернативы?

– А никаких, – отрезал Ариэль. – Похороны куда как дешевле.

Он стиснул кулак. Костяшки пальцев побелели.

– Ну ничего, – покатав желваками, Ариэль глянул в иллюминатор и сдавленно процедил, – мы ещё посмотрим…

Он помолчал, поправил обруч и продолжил более сдержанно:

– А теперь прикинь масштабы: население США и Канады около 350 миллионов, Западной Европы – 400, то есть всего около 750. Из них, в лучшем случае, два-три процента могут позволить себе такие операции. A население планеты более семи миллиардов. Итого – меньше двух десятых процента. И то при наличии квалифицированных специалистов, оборудования и тому подобного…