Всеволод Бернштейн - Базельский мир

— Не стреляй! — успел крикнуть я. — Это свои!

— Свои? — Лещенко чуть опустил пистолет.

— Даниэль Шапиро, основатель часовой марки «Роже де Барбюс», — представил я.

— Вы тут совсем с ума сошли! — взвизгнул Шапиро.

— Что вы тут делаете, Даниэль? — спросил я.

— Что делаю? — Шапиро с трудом поднялся на ноги. — Спасаю свою выставочную коллекцию часов, вот что я делаю! Я знал, что все это добром не кончится! — Он осторожно ощупал ушибленную челюсть. — Весь этот бред, который вы наплели мне про Сколково, думаете, я поверил хоть слову? — с усмешкой сказал он мне и резко повернулся к Лещенко. — Думаете, это вы за мной следили? Нет! Это я за вами следил! Я за вами следил, и понял, что ваши игры плохо кончатся, мои часы надо будет спасать! И я их спасу! — еще раз пощупав челюсть, он принялся распутывать веревки.

Я посмотрел наверх. Веревки тянулись под потолок и терялись из виду в клубах газа. Стенд «Роже де Барбюса» располагался в углу павильона, рядом с шахтой грузового лифта. Между перекрытиями второго этажа и стенкой лифта был примерно двухметровый зазор. Лещенко тоже смотрел вверх.

— Там что, второй этаж? — спросил он.

— Нет, между первым и вторым этажом есть технический этаж. Трубы, кабели…

— Подняться вы сможете так же быстро, как и спустились?

— Даже еще быстрее, — самодовольно отозвался Шапиро. — По ту сторону лифта — система противовесов. Я дергаю веревку — и через пять секунд я наверху.

— Толково, — кивнул Лещенко.

— Послушайте, Даниэль, — сказал я, — может, вы и нам поможете выбраться?

Шапиро неопределенно хмыкнул, не оставляя своих веревок. Снаружи донеслись какие-то хлопки, что-то ударило в нашу забаррикадированную дверь. Валентина вскрикнула. Глаза, полные слез, и потеки туши на щеках делали ее трогательно беззащитной и оттого еще более прекрасной. Даже Шапиро отвлекся от распутывания веревок и посмотрел на Валентину.

— У меня предусмотрен вариант для эвакуации грузов, — сказал он, обращаясь к ней. — А вы, — кивнул он нам, — освободите эту часть комнаты, перейдите сюда!

Мы быстро переместились в угол. Шапиро дернул за одну из веревок, сверху прилетел и тяжело шлепнулся на пол тюк с сеткой, сплетенной из широких матерчатых полос.

— Грузоподъемность одна тонна, — объяснил Шапиро. — Но, прошу меня извинить, комфорт нулевой, — он ловко развернул туго связанную сетку и расстелил ее на полу. — Вам четверым придется побыть в роли мешков с мукой, ничего делать не надо, просто находиться в сетке и не паниковать.

— А это надежно? — испуганно спросила Валентина.

— По словам вот этого молодого человека, — Шапиро показал на меня, — люди из КГБ собирались похитить меня именно потому, что я хороший механик. Один из лучших в мире, как он сказал. Неужели я не способен рассчитать и изготовить простейшую блочную систему? Впрочем, если вы боитесь путешествовать в сетке, я могу вас, юная леди, пристегнуть к себе. Моя веревка выдержит двоих.

— Нет, спасибо, я с Сашей, — Валентина прижалась к Комину.

— Как угодно, — галантно улыбнулся Шапиро. — Добро пожаловать в сетку!

Я шагнул первым.

— Минуточку, Владимир! — остановил меня Шапиро. — Вы ничего не забыли? — Видя мое недоумение, он мученически закатил глаза: — Часы!! Выставочная коллекция «Роже де Барбюса»! Вы ее новый владелец, и как владелец несете за нее ответственность, вы не должны допустить ее гибели!

— Да-да, конечно! — я поднял с пола пластиковый пакет и шагнул к шкафчику с часами.

— Не в пакет! Вот! — Шапиро достал из своего рюкзака и протянул мне специальный защитный бокс для перевозки часов. — Осторожно, заклинаю вас! Грузите часы, я отправляю этих троих в сетке, чтобы не терять времени, а вы подниметесь со мной. Прошу сюда! — он помог Комину, Валентине и Лещенко правильно расположиться в середине сетки, приподнял ее края. — Встаньте плотнее, держитесь друг за друга! Будет небольшой толчок. До встречи наверху! — Шапиро дернул одну из веревок, плетеные края натянулись, сетка приподнялась, обнявшаяся троица, потеряв опору, повисла в воздухе, «мамочки!» раздался Валин возглас, сетка качнулась, плавно заскользила вверх и скрылась из виду в дыму.

Тем временем я уложил в бокс шесть драгоценных хронометров выставочной коллекции «Роже де Барбюса».

— Готово, — сказал я. — Полетели!

Шапиро стянул с себя противогазную маску, которая болталась на шее, расстегнул альпинистский пояс.

— Не сюда, Владимир. Там, за лифтом есть запасной подъемник.

— А они? — еще не вполне соображая, что происходит, я показал пальцем вверх, туда, где скрылась сетка.

— Они повисят там, пока их не обнаружит полиция. Поверьте, для них это самый безопасный вариант, здесь внизу их могут обнаружить коллеги этого Леченко или Лешенко, как его там…

— Бросьте эти шутки, Даниэль, нам надо быстрее наверх! — Я все еще отказывался верить в то, что Шапиро говорит серьезно.

— Я не шучу, Владимир, — в ясных водянисто-голубых глазах часовщика не были ни намека на шутки. — Я не хочу иметь никаких дел с этими, — он показал пальцем вверх, — господами. Это не моя война, и не ваша. Я не понимаю, что происходит. Они сами не понимают, что происходит. Они играли в какую-то игру, все пошло не так, убили министра. Кто тут преступник, кто жертва, пусть разбирается полиция. Вам, Владимир, я тоже советую выйти из игры сейчас. Это шанс для вас. Через три минуты вы будете в безопасном месте.

— Ах, ты! — кровь ударила мне в голову, я хотел вцепиться часовщику в горло, но сдержался. Я открыл бокс и вырвал из него сразу трое часов, сколько уместилось в кулак.

— Там наверху, — сказал я, изо всех сил стараясь казаться спокойным, — там наверху мой друг и его девушка. Мы сию минуту поднимемся наверх, и ты выведешь нас в безопасное место. После этого ты получишь всю свою коллекцию назад. Если нет — я разобью это, — я поднес кулак с часами к лицу Шапиро, — об твою голову.

Шапиро испуганно отстранился:

— Зачем же так? Причем здесь вообще часы? Давайте разговаривать как цивилизованные люди!

Я сделал замах.

— Хорошо, хорошо! — Шапиро поднял с пола брошенный пояс с веревками и принялся натягивать его на себя. — В конце концов, это тоже неплохо. Я вас вывожу, и коллекция снова моя. Так?

Когда мы поднялись над стендом, я оглянулся вниз. Трое крепких мужчин ломали забаррикадированную дверь. Шапиро тоже это увидел, наши взгляды на мгновенье встретились. Никакого второго пути отхода не было. Я спас этому прохиндею жизнь. Правда, и он спас наши.

— Что ж вы так долго, родимые? — заорал Лещенко. Они так и болтались под потолком, плотно упакованные в сетку.

— Любовались часами, — ответил я. — Выставка же!

— Выпустите нас скорее! — крикнул Лещенко по-немецки.