Всеволод Бернштейн - Базельский мир

— Ты, кажется, в космос собирался? Вот тебе и ракета! — я освободил тормоз. — Только летит не вверх, а вниз. Но нам сейчас это без разницы.

— Эта штука работает? — Комин с сомнением тронул колесо.

— В Швейцарии все работает. Залазь в люльку!

Я оглянулся, на дальнем конце поля замелькали темные силуэты.

— Скорее! — поторопил я Комина.

Комин первым влез на платформу, попрыгал на ней, пробуя на прочность, затем втащил меня. Мы распластались на дощатом полу, ухватившись за веревочные петли по краям. Платформа покачивалась на стальном тросе, но никуда не двигалась.

— Не работает! — Комин перевернулся на спину и пнул ногой в низкий борт. — Заело!

Он принялся раскачивать конструкцию. Канаты заскрипели, с верхушки мачты упала снежная шапка, но платформа не тронулась с места.

Ветер донес с дальнего края поля обрывки команд. Нас заметили.

Чертова платформа! Мы метались на ней, подпрыгивали, били кулаками, пинали ногами. И вдруг меня осенило: рычаг! Нужно было не только раскрутить тормоз, но и отжать рычаг стопора. Рычаг находился у основания мачты, с платформы до него не дотянуться. А если спрыгнуть и отжать рычаг, то как обратно?

Вдалеке раздался хлопок, пуля звонко чиркнула по металлическому ободу. Я прыгнул вниз. Вспышка боли от поврежденной ноги ударила в мозг и погасила свет. Пару секунд я полз вслепую, на одних рефлексах, как обезглавленная курица, туда, где должен был быть рычаг. Когда зрение вернулось, металлическая ручка была прямо перед носом. Рванул ее. Покрытый инеем край платформы медленно тронулся. Комин свесился вниз и протянул руку: хватайся!

Нужно был встать и прыгнуть. Сделать шаг и прыгнуть. Сделать два шага и прыгнуть. Три шага. Платформа уплывала в ночь, все дальше и дальше, ее не догнать. Я встал, шагнул, ничего не чувствуя, будто чужими ногами. Из последних сил оттолкнулся и полетел, выставив руки вперед, как ныряют в бассейн, только я нырнул в ночное звездное небо. И время остановилось, превратилось в один упоительно долгий сверкающий миг. Я летел к своей дочке, и не было больше ни страха, ни боли, ни сомнений. Я был счастлив, и счастье мое было огромным, как космос.

Комин ухитрился схватить меня за руку, потом за шиворот и втянул на платформу.

— Ракета, говоришь? — он вытер залепленное снегом лицо и захохотал.

Дощатый ящик с бешеной скоростью несся вниз в колючем снежном вихре.

Автор выражает искреннюю признательность Игорю Нарижному, Андрею Фатющенко, Роману и Елене Маронам, Сергею Клишису, Ларисе Бернштейн за помощь в работе над книгой.