Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

А в это время Сталин со своим дружком Ворошиловым в течение почти всей Гражданской войны трусливо отсиживались в Царицыне и никакими заметными успехами похвастаться не могли. Не было в них и малой частички Кихотизма, в отличие от донкихотствующего Льва Давыдовича.

Так Троцкий и нажил себе смертельного врага, который не прощал никому свидетельств своей слабости.

Участь Льва Давыдовича была решена задолго до 20 августа 1940 года.

Еще в мае того же 1940 года Лев Давыдович в своей хорошо охраняемой резиденции кормил по обыкновению кроликов. В то солнечное ясное утро, стоя у клетки с кроликами, он и встретился лицом к лицу со своим будущим убийцей. Убийца же представился ему как Франк Джаксон.

Здесь следует отметить, что у молодого человека к этому времени сумело накопиться много имен и Франк Джаксон оказалось лишь одним из них.

Итак, Лев Давыдович, очень похожий на хрестоматийный образ Дон Кихота, кормил кроликов, а его будущий убийца навязчиво приставал к нему с просьбой бросить хотя бы взгляд на написанную им статью, касающуюся острой политической проблематики.

Лев Давыдович продолжал кормить кроликов, игнорируя молодого человека. Кролики ему нравились явно больше, чем приставучий графоман.

Но молодой человек был необычайно настойчив.

Брат был старше меня на десять лет и в детстве был самым близким моим другом и защитником. Мы родом из Каталонии. Это самый север Испании, родина Дали, Лорки, Гауди, Бунюэля, Пикассо. Брат часто катал меня на раме своего велосипеда. Сидишь, бывало, зажмуришь глаза. Ветер в лицо, солнце светит так, что глазам больно и только велосипедные шины шуршат по гравию. У брата руки сильные. Он крепко сжимает руль, и я чувствую себя уверенно. Наверное, наши велосипедные прогулки были самыми яркими впечатлениями детства.

В Каталонии он стал лидером местного комсомола. Помню, что Рамоном все восхищались, считали его очень образованным — он свободно говорил на английском и французском языках, вокруг него всегда крутилось много красивых девушек. Все были уверены, что его ждет большое будущее, известность…

Когда 24 августа 1940 года я прочитал в «Правде» сообщение ТАСС об убийстве Троцкого, мне было тогда всего 17 лет. Помню, что с тревогой отложил газету в сторону и посмотрел на невесту брата, на Лену Инберт. Она было сотрудницей НКВД. Мы все верили только Дэержинскому и его портрет, очень напоминающий мне Дон Кихота, всегда висел у нас на стене.

Лена не выдержала, схватила газету, прочитала заметку и вдруг призналась: «Я точно знаю: в этом деле замешан Рамон…»

В хорошо охраняемую резиденцию Троцкого, Фрэнк Джаксон, он же Монар, он же Меркадер, проник благодаря любовной связи с Сильвией Агелоф, которая была очень близка с Троцким.

Сильвие Агелоф было 28 лет, когда она впервые встретилась с очаровательным молодым человеком, представившимся ей американским бизнесменом Фрэнком Джаксоном.

Скромного вида девушка, близорукая и от этого вынужденная носить очки с толстыми линзами даже и не рассчитывала, что в нее может влюбиться такой красавец, как Фрэнк Джаксон.

Сильвия напрочь была лишена всякой сексуальности и почти не имела никакого опыта в любовных делах. Она была умна, начитана, замкнута и всецело отдавала себя работе, упорно штудируя труды по философии и психологии.

В Бруклине и Нью-Йорке Сильвия зарекомендовала себя как активный социальный работник и была членом Социалистической рабочей партии.

Роль сводника в любовной интриге сыграл некий Луис Буденц, или таинственный мистер Робертс, в дальнейшем выявленный как доктор Григорий Рабинович, американский представитель Советского Красного Креста. Также в этом деле под кодовым названием «Ромео и Джульетта» не последнюю роль сыграл еще более таинственный персонаж, известный по кличке «Гертруда». Этот «Гертруда» был любовником матери Луиса и Рамона Меркадера, то есть Фрэнка Джаксона, или Монара. Имя таинственной «Гертруды» — Руби Вейл. Он был знаком с Сильвией и поэтому помог свести будущего убийцу Троцкого с наивной девушкой, увлеченной учением своего кумира.

Корреспондент:

— Насколько мне известно, ваша мать Каридад Меркадер сыграла очень значительную роль в трагической судьбе вашего брата. Так ли это?

Луис:

— Да это так. Это она вовлекла Рамона в группу, которой руководил генерал НКВД Леонид Котов. Впрочем, это было его ненастоящее имя.

Моя мать была женщиной со сложным характером и неустойчивой психикой. При этом она была необычайно красивой и очень нравилась мужчинам. Она рано бросила мужа, нашего отца, окунувшись с головой в политику. Под конец жизни Рамон признался мне, что наша мать была наркоманкой.

Это она сидела в машине у дома Троцкого, чтобы увезти Рамона сразу после убийства по заранее разработанному маршруту — в Калифорнию, а оттуда пароходом во Владивосток и по транссибирской магистрали в Москву. Этот путь ей пришлось проделать без сына, которого она и втянула в убийство, проделать с генералом Котовым, которого звали не Котов, а совсем иначе.

В момент убийства Троцкого моя мать и ее любовник генерал Котов сидели в разных машинах. Но все пошло не так, как планировалось. Когда они увидели, что к дому начали подъезжать полицейские машины, то тут же догадались, что убийца схвачен охраной. Они, не сговариваясь, нажали на газ и тут же исчезли с места преступления.

Этого мой брат не мог простить матери до самой смерти.

В апреле или мае 1941 года мою мать Каридад пригласили в Кремль. Она взяла меня с собой. Михаил Калинин вручил ей орден Ленина за участие в ликвидации Троцкого. Берия также прислал ей подарок — ящик с бутылками грузинского вина «Напареули» розлива 1907 года. На этикетках бутылок были двухглавые царские орлы…

Мать любила потягивать это вино на сон грядущий. Наверное, ей так было легче примириться с мыслью, что ее сын по ее вине обречен 20 лет провести в мексиканской тюрьме.

Мать выпустили из Союза еще во время войны, в 1944 году. С тех пор она постоянно жила во Франции. Немцы почему-то ее не трогали, хотя наверняка знали о ее интрижках и о том, кто ее сын. К нам, в Россию, она лишь иногда приезжала. И для нас такие визиты становились каторгой.

Перед смертью она сказала: «Для разрушения капитализма я кое-что сделала, а вот как строить социализм — в толк не возьму».

20 августа 1940 года.

Резиденция Троцкого в Мехико.

Итак, бывший лидер русской революции, внешне очень похожий на Дон Кихота, продолжал кормить кроликов, как он это делал каждый вечер, явно игнорируя своего посетителя.