Жаринов Викторович - Библиотека Дон Кихота

Вот как надо было прорываться к Пиренеям. С армией и с оружием в руках, совершая подвиги, выказывая необыкновенное мужество и храбрость, а не терпеливо стоя у ленты транспортера в ожидании, когда мимо тебя медленно проедет твой багаж, а ты будешь потной ладонью сжимать при этом ручку тележки на колесиках с рекламной надписью испанской авиакомпании «Iberia».

За эту землю дрались! За эту землю боролись! Её завоевывали, как завоевывают самых лучших, самых красивых женщин на свете! Иберия! Какое магическое, какое завораживающее сочетание звуков! Мучо густо, энкантадо, Иберия!

Лежа сейчас в уютном гостиничном номере, Воронов вспомнил, как в ответ на его страстный молчаливый призыв Иберия устроила вновь прибывшим туристам самый настоящий шторм из разряда аномальных. Небо помрачнело в одно мгновенье и сверху сначала пролился сплошной стеной ливень, который сменил потом град и мокрый снег. И это в самый разгар лета! И это в июле! Снега и зимой-то здесь, в Барселоне, не бывает. Хотел завоевать Иберию? На! Завоевывай себе на здоровье. Хотя, какое здоровье, когда ты в легкой рубашке с коротким рукавом, а сверху сыплет белая мука. Жена и двое взрослых сыновей с ужасом смотрели на то, что творилось за стеклянными стенами аэропорта. Давясь у входа, туристы толпой бросились назад в холл. Белые, черные, желтые, узкоглазые, скуластые, жирные и стройные — они рвались назад в укрытие, распихивая друг друга локтями и крича на всех языках мира сразу. Чем не вавилонское столпотворение!? Это оказались все или почти все представители тех племен и народов, которые в разные исторические эпохи так безуспешно пытались завоевать его, профессора Воронова, Иберию. Строптивая земля, она и здесь не удержалась и показала свой нрав. Сытый закоммерсализированный западный мир получил легкую встряску.

Шквальный ветер все гнул и гнул к земле зеленые пальмы. Белая крупа собиралась в маленькие кучки, напоминающие российские сугробы.

Картина этой аномальной вспышки природы обошла все новостные программы, включая и знаменитую CNN.

И все равно, в Иберию он проник незаконно, что называется с заднего крыльца, и от этой мысли ему никак нельзя было отделаться.

Перед тем как заснуть он стал вспоминать все, что читал когда-то об Испании, а точнее, о том, как проникали в эту страну американцы и европейцы в прошлом XX веке: Хемингуэй, Джордж Оруэл, Кёстнер, Кольцов и многие, многие другие. Гражданская война. Начало новой Реконкисты, новой битвы за Испанию как предвестие другой, грандиозной бури. Через Париж на поезде, пересекая несколько границ, меняя паспорта, инкогнито, под завесой строгой секретности пробирались искатели приключений в таинственную и неведомую для них Иберию. И от этого их любовь к Испании становилась еще сильнее. Так, в тайне, под покровом ночи мужчины крадутся к своим страстным любовницам, забыв про все свои обязательства, про мораль и даже про Бога. Сюда, только сюда, где продолжают еще убивать быков на арене, наплевав на запреты зеленых, у быка должен быть свой миг славы, ибо он не какая-нибудь там говядина, где сохранился еще дух гладиаторов-тореадоров, пробраться любой ценой в Иберию, к Иберии, к ней, в ее объятия, к ее лону, к этой могиле и к этому счастью одновременно, навстречу неминуемой Смерти и Любви.

Воронову живо вспомнились сцены из романа «По ком звонит колокол», «Фиеста» и «Смерть пополудни». Сцены эти мешались между собой, создавая своеобразный киноколлаж. В сухом остатке — только эмоции, только любовь к заколдованному краю, в который он, Воронов, проник так незаконно, так буднично, так спокойно, несмотря даже на разыгравшуюся в день прилета снежную бурю. Что называется, «испанский гранд, как вор, ждет ночи и луны боится».

И тут он поймал себя на мысли, что в этой вороватости, в этой будничности есть свой тайный умысел. Ведь он собирается похитить у Иберии ее Книгу, ее Душу. А здесь как нельзя кстати подойдет незаметность и даже внешняя ничтожность. Нажав на кнопку дистанционного пульта, Воронов на малом звуке включил телевизор. Все новости буквально взорвались сообщением об очередной авиакатастрофе: в воздухе над Швейцарией столкнулись два самолета, один из которых был наш ТУ — 154. Детей из российской глубинки везли на отдых в Испанию…

Воронов почувствовал, как у него пересохло в горле. Хорошо! Хорошо, что незаметно и буднично ты смог проникнуть в эту страну. Просто это могло случиться и с тобой. Ошибка диспетчера и: Мучас грасиас, синьоре! Пожалуйте бриться, что называется. Ты взял в опасную поездку жену и детей — дурак! Сволочь! Они-то в чем виноваты? А что если Иберии удалось вычислить твой маршрут, и Судьба расправилась бы не с этими несчастными детьми, а с тобой и твоей семьей? Вот тебе и будничность! Просто в расчетах произошел небольшой сбой и тебе повезло. Ты, как мышь, сумел проскочить в створ уже закрывающихся тяжелых ворот. Книгу просто так отдавать никто не собирался!

— Все! Все! Решено! Завтра же оставляю жену и детей и отправляюсь на свой страх и риск на поиски! Рисковать жизнями родных больше не буду. Это не совпадение какое-нибудь, а самое настоящее предупреждение, причем из разряда серьезных.

Воронов вскочил с постели и принялся ходить из угла в угол. Конечно, расскажи он кому-нибудь о своих предположениях и его тут же сочли бы за сумасшедшего. Но сам он прекрасно понимал всю серьезность своего положения и был уверен в своей абсолютной нормальности. Самое ужасное, что жене, Оксане, ничего не объяснить. Какая ожившая Книга?! Что за бред? Какой новый «Дон Кихот»? Воронов и сам долгое время отказывался в это поверить, но записи лекций профессора Ляпишева и беседы со Сторожевым сделали свое дело.

По мере того, как Воронов продолжал ходить из угла в угол, Иберия все больше и больше представлялась профессору в каком-то мрачном полном скрытой угрозы виде. Страна мечты начала не на шутку пугать своего обожателя. Утомленный, он все-таки сдался: рухнул на постель и через мгновение уже спал как убитый.

Воронову снилось, будто он дрейфует вблизи берегов Испании на каком-то видавшем виды торговом шотландском судне. Почему шотландском? В эти причуды сна профессор решил не углубляться. Шотландском так шотландском — какая разница? Судно пришло сюда за… апельсинами. Воронов ясно ощутил, как заходила палуба под ногами. Какова же она, Испания? Какой явится в его сне? Нет. Он не сразу ее увидел. Испания явилась ему в виде запаха. Этот запах до ржавой посудины, на которой и подплывал Воронов к своей воображаемой Испании, донес с берега слабый бриз. Это был аромат только что отцветших апельсиновых деревьев: тяжелый незабываемый аромат Испании. И только после этого, стоя на палубе, Воронов смог различить во сне, как, то поднимаясь, то вновь погружаясь в морскую волну, стал вырисовываться вдали слабый контур испанского побережья. Нет Он не прилетел сюда на комфортабельном Боинге авиакомпании «Сибирь». Он приплыл в свою Испанию как надо: во сне. Приплыл за апельсинами, потому что из них в Шотландии делают самый лучший мармелад на свете. Вот и все объяснения — кому надо.