Ольга Вереск - Матаи

Оглядевшись, я узрела следы давешней битвы. Тела моих погибших соратников лежали здесь же, недалеко от холма. Большинство из них были не тронуты. Значит Асшаи увел всех: и нечисть, и нежить. Что ж, спасибо ему за это, но проблемы это не решает: что дальше?!

Поняв, что мне не хватит сил даже приподнять самого худого рыцаря, Бригга, я отказалась от мысли о положенных любому христианину похоронах.

Собрав разбросанные пожитки, я отправилась в путь. Рана руке продолжала кровоточить. Стоило бы прижечь её, но я не решилась разжечь костёр - не стоит привлекать к себе лишнее внимание.

На тракте, не далеко от места, где мы свернули на ночлег, я нашла свою кобылу. Каким-то чудом моя Ласточка осталась жива и по только Богу известной причине мирно паслась здесь. Так или иначе, но путешествовать на коне гораздо легче, чем это делать пешком...

Уже к вечеру я добралась до Санхейма. Я рассчитывала на помощь со стороны местных властей. Зря, как оказалось. Стоило мне появится у ворот, как меня тут же схватили и переправили в крепость, где находился военный гарнизон города. Одно хорошо - прислали лекаря. Иначе от потери крови я не дожила бы и до утра. Мои просьбы выслать отряд за телами погибших рыцарей игнорировались с угрюмой молчаливостью. Дошло до того, что мне пришлось вбивать это в голову командира гарнизона... в буквальном смысле слова.

Как итог - моя принудительная ночёвка в остроге. Но своего я добилась - передовой отряд все-таки выслали в Холмы на разведку.

Дознаватель появился к полночи, что сразу меня насторожило. Что-то случилось, иначе этот раздобревший на государственных харчах чиновник пришёл бы к обеду следующего дня. Первый же вопрос, что он мне задал, как нельзя лучше охарактеризовал его как человека весьма далёкого от ума:

- Почему вы убили рыцарей Святой церкви?! - значит, их уже нашли. Вернее то, что от них осталось.

- Я никого не убивала!

- Ой ли?! - от него воняло жаренным луком, бараниной и прокисшим элем. Моё неожиданное появление в Санхейме оторвало достопочтенного дознавателя от трапезы, отсюда ехидство и торопливость в его словах.

- Только не людей. Мой долг - защищать и оберегать...

- Бла-бла-бла и так далее и тому подобное! Меня волнует то, что в живых остались только вы! Вы - порождение Тьмы! А это подозрительно в свете того, что вы пришли со стороны Хмари!

Застонав в голос, я потребовала святого отца. Только он мог бы мне помочь, хотя бы тем, что связался бы с аббатством.

И это был второй мой просчёт за один вечер. Не иначе как устала.

Святой отец пришёл ко мне, но не один. С ним был инквизитор. Рассчитывать на помощь аббатисы Мейерхолда теперь было очень сложно, хотя бы потому, что мне пришлось бы раскрыть присутствующим отцам Церкви смысл моей миссии. А этого делать было нельзя. Даже ценой собственной жизни цель моей поездки в королевство Габор должна была оставаться тайной.

И вот я во Врейме, на скамье подсудимой. Хотя нет, скамья отсутствует, а жаль, мои ноги нестерпимо ноют.

Обвинитель, дослушав меня до конца, приступил к зачитыванию подробностей, которые я рассказала дознавателям ранее. Это заняло достаточно долго времени. Меня стала мучать жажда. В последнее время это стало проблемой.

'Я теряю контроль над собственным телом?!' - эта мысль повергла меня в шок. Контролировать естественные потребности человекообразного тела матаи учат с первых дней пребывания в монастыре. Ни голод, ни холод не должны помешать матаи исполнить её долг. Это люди могут быть слабыми. Для матаи это не позволительно.

- Что?! Повторите еще раз?! - я прослушала вопрос обвинителя, уже привыкнув к его монотонному бормотанию.

- Как так случилось, что мы нашли следы вашей крови на оружии рыцарей?! А также следы повреждений от когтей нежити на вашем доспехе?! - публика затаила дыхание в ожидании моего ответа.

- Мне пришлось сражаться! - да, вот так просто заставить толпу издать единый согласный вздох.

- Вы имеете буллу Святой церкви, разрешающей вам вступать в бой в присутствии людей?! - о, да вы не оригинальны. Кажется, мне уже задавали похожий вопрос?!

- Нет, буллы у меня нет!

- То есть вы хотите сказать, что, не имея право на оружие и битву, вы, тем не менее, воспользовавшись рыцарским мечом и...

- Да, именно это я и хочу сказать! - перебивать людей не вежливо, я знаю, но этот фарс, именуемые судебным процессом, стал меня утомлять. Безусловно, герцог Бульонский сообщил Обвинению обо всех своих догадках, к чему вопросы?! - Я должна была защищаться...

- Ваша честь, милорды, прошу вас обратить внимание, что матаи только что созналась в нарушении закона! - ликование, сквозившее в голосе мэтра-прокурора, не укрылось от моего внимания. Но в данный момент меня интересовало то, что мои сёстры стали покидать площадь. Они уходили! И это плохо! Очень и очень!

- Это преступление находится в юрисдикции Святой церкви, уважаемый мэтр, - лорд графства Краузен чуть ли не зевал, сообщая прописные истины обвинителю, - что есть по существу?!

'Ничего!' - именно так бы ответила я. Но я не была прокурором и не была на его месте. Обвинитель ещё долго пытался добиться от меня признание в убийстве рыцарей или же в призыве нечисти, что уничтожила отряд лорда-командующего. Но правда была на моей стороне. И маг-ментал неукоснительно следовал букве закона, подтверждая сказанное мной слово.

Выдохнувшись, мэтр передал слово защите. И я затаила дыхание... Герцог сам подтвердил, что находится во Врейме как частное лицо, соответственно он мог стать моим защитником, но... Время шло, а никто из присутствовавших на площади так и не вышел на мою защиту...

Матаи не могут рассчитывать на мэтра-адвоката, ибо не являются человеком... Представлять интересы дитя Преисподней в суде?! Нет, до этого развитое человеческое общество королевства Габор еще не дошло. И вряд ли такое произойдёт в скором будущем. Потому по традиции матаи мог защищать любой, кто не боялся гнева Господа и пристального внимания инквизиции к себе. В общем, редко это случалось... разве что аббатиса могла бы. Или сестра по Ордену. Но ни той, ни другой здесь не было. И я знала почему. Светская власть осудить меня не смогла. Дело передадут Церкви, а один церковнослужитель не может быть с другим верным слугой Господа по разные баррикады. Не на открытом суде. Не в присутствии милордов. Как в воду глядела.

Д'Орсини не сдержал своё слово. Я осталась без защитника. В игру вступила инквизиция.

Однако моего признания в отсутствии буллы на оружие и бой было не достаточно для смертного приговора, поглазеть на исполнение которого и собралась вся эта гудящая толпа. В худшем случае мне дали бы полсотни плетей и лишили бы защиты Ордена. По всей видимости, герцога это не устраивало. И следующий вопрос поверг меня в ступор: