В. Строгальщиков - Слой-2

– Вы понимаете, что это серьезно, что... будут последствия?

– Понимаю.

– Ни черта вы не понимаете, – сказал Кротов, роняя окурок на мрамор. – Позвоните мне после трёх.

– Я позвоню.

Приехав на «точку», он заказал телефонный разговор с Кипром и сидел за столом в ожидании, прислушиваясь к шуму голосов за стеной. Он уже успел полюбить этот старый особняк на Володарского с его скрипучими полами и полутемными большими комнатами; приходя сюда, он как-то сразу успокаивался, словно деревянные стены вытягивали из него отрицательную энергию вечного и тревожного напряжения, которым был насквозь пропитан воздух в помещениях главного офиса в Доме Советов.

Операторша телефонной станции позвонила и сказала, что кипрский указанный номер не отвечает. Он попросил набрать его еще раз и подержать сигнал подольше, но был даже рад, что ему снова не ответили. Он помнил, на каком нерве улетал вчера оттуда, и не ожидал от разговора ничего хорошего. Он был зол на жену, но еще больше зол на Лузгина. Глупостей может наделать каждый, но далее следует или тонуть, или рваться к поверхности, и он полагал, что его старый приятель и друг поумней и покрепче.

Юрий Дмитриевич с утра заперся в своем кабинете, смежном с кротовским, и совещался там в компании с Геннадием Аркадьевичем и командиром срочно прибывшей по вызову группы московских боевиков. Командир прилетел из столицы налегке, сопровождаемый адъютантом; еще трое с оружием добирались от Екатеринбурга на машине; Кротов встретил их на Московском тракте в пять часов утра и сопроводил до квартиры на Немцова, где молчаливые амбалы сразу завалились спать под присмотром адъютанта. Разбуженный их появлением Геннадий Аркадьевич пообнимался с каждым и уступил свою кровать, а сам пил кофе на кухне с Кротовым, пока в начале девятого не появился Юрий Дмитриевич с распоряжениями на день. Амбалам сыграли подъем, бородатый переговаривался с ними вполголоса в дальней комнате; вжикали замки спортивных сумок, стучало, лязгало и щёлкало извлекаемое из сумок оружие. Геннадий Аркадьевич брился в ванной комнате, плеском воды мешая Кротову прислушиваться к долетавшим на кухню из комнаты завораживающим металлическим звукам.

Гена закончил бритье и принёс с собой резкий запах мужского лосьона. Кротов в который уже раз наполнил водой кофейник и спросил:

– Скажи мне, Аркадьич, зачем эта армия? В моём банке есть охрана, вполне надежные ребята. Пошлем на «стрелку» к Андреевым бандитам – обо всем договорятся, я уверен.

– Дело в том, Сережа, – сказал москвич, роясь на полках холодильника, – что твои ребята не станут убивать и умирать никогда и ни за что. И Андрюшины, как ты изволил выразиться, господа бандиты прекрасно это понимают и могут «гонять понты» до бесконечности. Нас это не устраивает. Тебя, по-моему, тоже.

– Мне надо найти Лузгина, на остальное мне плевать.

– А вот здесь ты не прав, Сережа, – покачал головой Геннадий Аркадьевич. – Эти люди совершили ошибку и должны быть наказаны. В противном случае тебе и твоему другу Лузгину до конца жизни придется ходить в бронежилетах.

– Так что же получается? – Кротов даже забыл про кофейник – полилось и зашипело, Геннадий Аркадьевич метнулся к плите. – Получается, война?

– Ни в коем случае. Но следует четко и ясно дать всем понять, что мы настроены серьёзно. Подотрите здесь, Сережа. Терпеть не могу запаха горелого кофе.

– А вот скажи мне, друг Геннадий, – спросил Кротов, орудуя тряпкой, – ты сам давно по живым людям не стрелял?

– Давненько.

– Хочется, да? Хочется нервы пощекотать?

– Ага, – сказал москвич и подмигнул двумя глазами сразу.

– А если тебя самого убьют?

– Исключено. – Геннадий Аркадьевич как бы попробовал слово на вкус. – Абсолютно исключено.

– Поглядим, – сказал Кротов в задумчивости.

– Сплюнь и постучи по дереву, – проворчал Геннадий Аркадьевич. – «Поглядим...». Ты, брат, не в театре. – Кротов так и не понял, всерьез или походя было сказано это последнее.

– Господа офицеры! – из прихожей раздался голос Юрия Дмитриевича. – Труба зовет!

– Уже? – машинально спросил Кротов, поднявшись рывком и чувствуя, как кровь прихлынула к щекам.

– Успокойтесь, Сережа, – сказал Геннадий Аркадьевич. – Мы просто едем «на точку».

Кротов покраснел еще больше и никак не мог решить, то ли ему рассмеяться, то ли выругаться матом, но сдержался и сказал:

– Доиграетесь, дяденьки... – и тут же поймал себя на пакостной мысли: хорошо бы, сегодня подстрелили кого из этих веселых самоуверенных людей; уж он бы посмотрел на остальных, каково им придется...

Его послали в Дом Советов наблюдателем с уговором к часу быть «на точке». Кротов задание выполнил и сейчас скучал в кабинете, от нечего делать скатывая шары из бланкованной бумаги и швыряя их по баскетбольному в мусорную корзину под окном. За этим занятием и застал его Юрий Дмитриевич, ворвавшись в кабинет привычным беспардонным образом.

– Докладывай, – сказал бородатый, падая в кресло напротив.

– А нечего докладывать, – Кротов послал навесом последний бумажный мяч. – Всё пристойно до безобразия, никаких инцидентов и провокаций.

– Вот и славненько. Галина присутствовала?

– Присутствовала.

– А Слесаренко?

– Так точно.

– Вопросы задавал?

– Задавал.

– Ну мужик, ну молодец! – Юрий Дмитриевич прямо светился довольством. – Сто «баксов» мне с брата Геннадия я держал с ним пари, что наш думский приятель не струсит. Достойно похвалы... О чём договорились?

– После трёх позвонит.

– Чудненько... А у нас, между прочим, в гостях парламентер.

– Андрей? – воскликнул Кротов. – Что, нашли Вовку?

– И не нашли, и не Андрей...

– Так какого же чёрта мы с ним разговариваем?

– Вы предлагаете... атаковать из всех стволов?

– Ну почему, – смешался Кротов. – Наоборот... Эти твои амбалы с «пушками»... И зачем вы тянете сюда этого несчастного Слесаренко? На хрена он вам сдался?

– Вам, нам... – пропел бородатый. – Опять вы путаетесь в принадлежности, Сережа. Пора бы определиться – так сказать, психологически. Казалось бы, вы с нами – одна команда, но язык вас нет-нет да и выдаёт... Ну хорошо, идёмте.

– Ты мне не ответил насчёт Слесаренко.

– И не намерен отвечать, – сказал Юрий Дмитриевич. – Пошевели мозгами, это пользительно...

В сизом от сигаретного дыма Юрином кабинете Кротов сразу приметил знакомого ему строительного местного начальника. Тот сидел в кресле в углу, окруженный сидящими на стульях по дуге лицами к нему командиром, адъютантом и Геннадием Аркадьевичем. Увидевши Кротова, парламентер всплеснул руками:

– Слав те господи, хоть один нормальный человек появился. Волки, волки, совсем обложили! – Чернявский засмеялся. Юрий Дмитриевич прошел за свой стол и уселся там с отсутствующим видом. Кротов поискал себе место; москвичи раздвинулись, освобождая пространство на дуге, адъютант подтянул за спинку незанятый стул.