В. Строгальщиков - Слой 3

– А тебе самому-то шум нужен?

– И мне не нужен.

– Так что ты корячишься?

– А ты чего? Давай уж по-людски...

Пополам, – сказал таможенник. – И дуй на регистрацию.

– Пополам, говоришь? – Кротов пожевал губами с видом торгаша, считающего сдачу. – На каждого выходит меньше двадцатки. Давай так: тебе полные двадцать, им по пять на рыло. Не хрен всяких шестерок раскармливать, чтоб служба медом не казалась... Принимается, начальник?

– Я же сказал: пополам. И быстрее давай, не тяни.

– Не могу, – сказал Кротов. – Не мои это деньги, начальник.

– Да брось ты, – скривился таможенник. – Забирай свое и уматывай, пока тебе по-доброму советуют.

– Пиши бумагу, – сказал Кротов.

Таможенник забарабанил пальцами по дереву стола.

– Загремишь ведь!

– Да ну! Чистосердечное...

– Так деньги же сгорят, чудило!

– Сгорят, – согласился Кротов. – Но правильно сгорят, начальник. Если ты их просто хапнешь, мне ведь могут не поверить. А если будет протокол с твоей фамилией, как ты думаешь, к кому братки за деньгами придут?

– Ты не коси под синяка, – угрюмо произнес таможенник. – Я же вижу, что ты птица другого полета. Молчать будешь как миленький.

– Пиши бумагу, – сказал Кротов. – Кончен разговор

– Сидоров! – рявкнул начальник, и не успело командное эхо отзвенеть между голыми стенами, как младший потрошитель влетел в помещение с фуражкой в руках и глазами на выкате.

– Звездец! – прошипел он со злостью. – Полкан идет. Довыгребывались.

Громким шагом в комнату вошел деловой милицейский полковник, за ним приземистый майор и двое парней с автоматами. В комнате сразу стало тесно и дуги но, вошедшие обступили стол, полковник сурово спросил:

– Что гут у вас, контрабанда?

– Так точно, – ответил старший по нашивкам. Оформляем изъятие.

– Где протокол? – Полковник протянул мясистую ладонь.

– Еще не начали. Послал тут за бланками...

– Давай оперативно! И стул давай... А ты отсядь в угол, – махнул рукой на Кротова полковник. – Где документы?

– Паспорт вот, – подал книжечку старший таможенник.

– Так! – гаркнул полковник, быстро листая страницы. – Еще документы имеются?

Кротов достал из нагрудного кармана пиджака удостоверение городской администрации.

– Ага! – восторженно вскричал полковник. – Слуга народа! Ай-ай-ай! Ну, ты, шлагбаум, отличился!

– Я не шлагбаум, – произнес таможенник и посмотрел на Кротова с досадой и сочувствием.

– Да брось ты, – сморщился полковник. – Пиши изъятие, мы его сразу заберем. Майор, распорядитесь. Душно тут у вас, и что это вообще за помещение? Почему не в дежурку доставили? Темнишь, шлагбаум, знаю я тебя... Где стул, едрена мать? А тебе сказано: в угол!

Спиной вперед Кротов отъехал, не вставая, на стуле по гладкому кафельному полу (зачем здесь кафель, чтоб было легче смыть последствия крутого потрошения?) и уселся в углу поудобнее, заложив ногу на ногу. Примчался растрепанный младший таможенник с бумагами и стулом, «полкан» зашумел: «Да не мне же, болваны, садитесь и пишите протокол», – и старший таможенник устроился напротив за столом и принялся заученно царапать в чистом бланке хорошей монблановской ручкой. Майор глянул на Кротова, быстро сказал: «Кстати, тащполковник...», и вывел «полкана» из комнаты под руку. Один из автоматчиков прислонился к стене возле двери, другой взгромоздился на подоконник и принялся болтать ногами; ремень его ненового, в соскобах, автомата шевелился, свисая с колен. Младший таможенник наблюдал через плечо начальника за выползающими строчками. Автоматчик у двери, совсем еще пацан в раздувшемся бронежилете, жевал медлительно резинку и смотрел с пустым интересом, как на расстоянии плевка от него ломают жизнь случайному чужому человеку.

– Кто настучал? – негромко спросил Кротов. – Тетка из обменного пункта?

– Разговорчики, – одернул его младший таможенник, и Кротов понял, что вычислил правильно.

– Хорошо вы тут устроились, ребята.

– Не осложняйте себе жизнь, – холодно вымолвил старший, а младший добавил со злорадством:

– Сам же, дядя, виноват.

– Сидоров! – четко скомандовал старший, – на службу... шагом... марш! – Младшего таможенника вымело из помещения. Кротов достал сигареты и закурил, не спросясь, потом кивнул на пачку автоматчикам. Тот, что дежурил у двери, подошел и сказал:

– Я две возьму. – Он присмотрелся к пачке. – Настоящие? Штатовские?

– Бери, бери, – ответил Кротов, усмехаясь. Он мог бы вырубить его одним приемом – тычком ладони в шевелящийся мальчишеский кадык, прикрыться падающим телом и завладеть оружием, второй на подоконнике наделал бы в штаны, он захватит в заложники старшего и начнет торговаться, и его штурманут обязательно, ментам «шлагбаума» не жалко, и пристрелят как миленького, то-то шороху будет в Тюмени, что же делать, не нравится мне это, со страшною силой не нравится, сгореть из жадности за стольник, нет, не из жадности, противна фраерская наглость этих засранцев с нашивками – берут, как свое, а деньги-то и вправду не его, смешно сказать: забыл про них банальнейшим образом, последствия вчерашней пьянки с Лузгиным и гарикиных скверных новостей, в которые не верил до сих пор, ведь как же так, он вам не мальчик, чтобы так дешево списать его в расход, он вырвется и кой-кому такой разбор устроит, что мало не покажется...

– Вот здесь вот и здесь распишитесь, – сказал ему старший таможенник, протягивая ручку колпачком вперед.

– Ничего подписывать не буду, – заявил Кротов. – Где, кстати, понятые, командир?

– Сейчас придут, – без выражения проговорил таможенник. – С этим делом у нас не проблема.

– Закончили? – спросил милицейский майор, заглядывая в комнату.

– Подписывать не хочет.

– У нас захочет, – весело пообещал майор. – Бойцы! Задержанного обыскать и водворить в собачник.

– Прям щас поедем? – не по уставу обратился автоматчик, сползая задом с подоконника. – Друган просил сигарет прикупить в «дьюти фри», можно я сбегаю, тащмайор?

– Ис-пал-нять! – на три счета пропел милицейский начальник. Парнишка у двери уронил на кафель сигарету: «Встать, лицом к стене. Ноги шире... шире, я сказал!» – и больно ткнул Кротова автоматным стволом между ребер.

– О, блин, еще зеленые! – радостно воскликнул пацан, разворачивая кротовский носовой платок. Майор тем временем укладывал деньги в папку, туда же сунул протокол изъятия, присовокупил брючную заначку и скомандовал конвою:

– Выводи!

– Поговорим? – одними губами обозначил просьбу Кротов, двигаясь мимо майора, и тот спокойно произнес:

– Конечно, – и тут же заорал: – А где же наручники, бля?

Ему защелкнули не спереди, а сзади, и это было нехорошим знаком. Кротов чувствовал с нарастающей тревогой, что ему никак не удается овладеть ситуацией, и решил вести себя по правилам в ожидании удобного случая, а такой настанет непременно, или это не родной любимый край.