Йоханнес Зиммель - Зовем вас к надежде

Хаберланд был вынужден крепко ухватиться за заснеженный парапет, у него вдруг так сильно закружилась голова, что он испугался, как бы не упасть вниз.

Внизу на улице полицейский врач стоял на коленях в грязном снегу рядом с телом Линдхаута, вокруг головы которого образовалась лужа крови.

— Он умер сразу, господин комиссар, — услышал Хаберланд голос врача, обращавшегося к пожилому человеку. — Пистолет еще у него в руке, видите?

— А что у него в другой руке?

— Письмо.

Комиссар криминальной полиции пошарил глазами по фасаду дома снизу вверх и заметил на балконе Хаберланда.

— Эй! — крикнул он. — Это вы нам звонили?

Хаберланд с трудом сглотнул и только тогда смог крикнуть в ответ:

— Да!

— Пожалуйста, спуститесь вниз. Оставьте дверь открытой. Я пошлю наверх сотрудников!

— Конечно…

Из толпы любопытных отделился молодой человек и пошел вниз по улице. В некотором отдалении стояла машина. Он сел за руль рядом с человеком на переднем сиденье. Они говорили на иностранном языке.

— Что там? — спросил герр Золтан.

— Он мертв. Застрелился.

— Застрелился? — герр Золтан внезапно рассмеялся. — Застрелился! Ну и очень хорошо! Ну и замечательно! Это же значительно облегчает дело! Пошел, пошел, прочь отсюда, быстро!

Автомобиль двинулся с места стоянки и поехал вниз по улице. На перекрестке у Лихтенштайнштрассе он повернул налево.

В этот момент большой автомобиль с дипломатическим номером и ярко горевшими фарами, который шел от Шварцшпаниерштрассе, въехал в переулок Берггассе и остановился прямо перед толпой людей. Водитель и двое мужчин, Кристер Эйре и Жан-Клод Колланж, выскочили из машины и протиснулись сквозь толпу.

— Что случилось? Что случилось, ради всего святого? — крикнул один из них.

— Кто вы? — спросил комиссар.

Другой ответил:

— Я посол Швеции в Вене, — ответил второй. — Это… Бог мой, это… Адриан!

— Он застрелился, — сказал комиссар.

Сверкнула вспышка фотоаппарата. Полицейский фотограф нагнулся над телом.

— Но почему? Почему? — Шведский посол снял шляпу. — Этот человек был моим другом! Я приехал забрать его. Мы собирались вместе лететь в Стокгольм. Там профессор Линдхаут должен был делать доклад… — Кристер Эйре не смог говорить дальше.

— Это лауреат Нобелевской премии Линдхаут? — Комиссар удивленно посмотрел на Колланжа.

— Да, — глухо сказал тот, — это лауреат Нобелевской премии профессор Адриан Линдхаут.

Из ворот дома неверными шагами вышел старый человек без пальто. Колланж увидел маленький серебряный крест на левом лацкане его пиджака.

— Почему он застрелился? — спросил комиссар.

— Понятия не имею…

Колланж видел, как комиссар спешно подошел к человеку с маленьким серебряным крестом и стал о чем-то быстро с ним говорить. Он почувствовал, что его щеки стали мокрыми от слез. «Почему, — подумал Колланж, — почему он это сделал? Почему? Он был для меня образцом. Я почитал его — да, я любил его. Вот он лежит, неподвижный, сверкают вспышки. Его затылок превратился в кровавую кашу, но лицо — лицо невредимо и умиротворенно, бесконечно умиротворенно. Этот свет ему, очевидно, был уже в тягость, и он без сожаления покинул его».

Посол что-то говорил Колланжу, другие тоже обращались к нему. Он даже не слышал их голосов.

«Профессор очень изменился за последнее время, — думал Колланж. — Он пытался скрыть свое горе — и от этого оно было еще больше. Он все время был печальным, да, и каким-то рассеянным. Почему он это сделал? Почему? Этим человеком я восхищался больше всего. И потому что я так любил его, я страдал вместе с ним в эти последние недели. Он мертв. Я живу. Его друзья живут. Мы не должны отчаиваться. Мы должны действовать дальше».

Внезапно Колланж ощутил что-то непонятное. Он пристально смотрел на мертвое тело, и у него вдруг перехватило дыхание: он осознал, что это было за чувство. Однажды он ответил Линдхауту, что после смерти своей жены Элизабет он никогда больше не сможет испытать этого чувства. И вот сейчас он его испытывал. После стольких лет Жан-Клод Колланж наконец снова был почти счастлив. Он знал, что ему надо делать: надеясь созидать и, созидая, надеяться.

Перевод А. Кочеткова из книги Гёте. Собрание сочинений в 13 томах. Юбилейное издание. М.-Л., 1932, том 1. — Прим. пер.

Глетчер — (геол.) то же, что ледник; движущаяся естественная масса кристаллического льда. Прим. ред. FB2

Вторая по величине клиника США, имеет все направления медицины. — Прим. пер.

Одна из основных достопримечательностей Вены, XII–XV века, готика, видна со всех концов города. — Прим. пер.

Массовое лихорадочное учредительство акционерных обществ, банков и страховых компаний в 50–70-х гг. XIX в. в Германии и Австрии. — Прим. пер.

Тайное Откровение святого апостола Иоанна (в православной Библии — Апокалипсис), глава 16, 18–19. — Прим. пер.

Национал-социалистическая рабочая партия Германии, официальное название нацистской партии в Германии. — Прим. пер.

Главное управление венской полиции. — Прим. пер.

Научно-исследовательская организация в Германии в 1911–1945 гг. С 1948 г. и по настоящее время — Общество Макса Планка. — Прим. пер.

Мартин Лютер — деятель Реформации в Германии в первой половине XVI в., основатель лютеранства. — Прим. пер.

Название Австрии в период 1938–1945 гг. — Прим. пер.

Химический концерн в Германии. — Прим. пер.

Район Берлина. — Прим. пер.

Презрительное прозвище Гитлера, занимавшегося в юности живописью. — Прим. пер.

Резиденция Габсбургов в XVI–XIX вв. — Прим. пер.

Прозвище немцев в Австрии. — Прим. пер.

Земли в Австрии. — Прим. пер.

В русском переводе — «Винни-Пух и все-все-все». — Прим. пер.

Район Берлина. — Прим. пер.

Массовый приемник в нацистской Германии с частотами только радиостанций рейха. — Прим. пер.

Присоединение Австрии к нацистской Германии. — Прим. пер.

Графическое собрание. — Прим. пер.

Здесь и далее — отрывки из псалма 21. — Прим. пер.

Бесствольные системы реактивной артиллерии, «Катюши». — Прим. пер.

Внешнее транспортное кольцо в Вене. — Прим. пер.