Йоханнес Зиммель - И даже когда я смеюсь, я должен плакать…

Миша вскакивает. Этого он не вынесет.

Но в спину ему упирается пистолет, и Треггер резко говорит:

— Спокойно! Сесть! И без капризов! Эта штука очень легко срабатывает…

В это время телевизионный первый секретарь иракского посольства в Москве говорит:

— Действительно великолепная идея, Руслан, сердечно вас благодарю! Мы немедленно свяжемся с этой дамой.

— Я рад, что вам нравится наш план, — говорит человек с бычьей шеей. — Впрочем, сейчас пора было бы уплатить второй взнос. Третий подлежит уплате, когда самолет с Волковым приземлится в Багдаде. Это только напоминание.

— Все уже готово. Позвольте мне выразить вам восхищение от имени моего народа и мою личную благодарность, Руслан. Я надеюсь, это будет началом прекрасной дружбы…

Треггер выключает видеомагнитофон. Не выпуская пистолета из руки, он снова вынимает кассету, сует ее в свою папку и говорит холодно (наверное, так должен был бы говорить Чрезвычайный и Полномочный посол, вручая ноту о разрыве дипломатических отношений):

— Как полномочный представитель его превосходительства Президента Саддама Хусейна, я объявляю вас арестованным, профессор Волков. Мы можем задеть и другие больные места, если потребуется.

В дверь стучатся.

— Войдите! — кричит Треггер.

Появляется офицер в роскошном мундире, отдает честь и говорит:

— Прошу прощения, что помешал, это очень срочно. Господин генерал Самава просит мадам Линдон немедленно прийти к нему. — Он смотрит на Мелоди. — Ваш багаж заберут, мадам. Я имею честь проводить вас к генералу Самава. Новое поручение…

— Конечно. — Мелоди встает. Мишу она не удостаивает даже беглого взгляда. — Всего хорошего, мистер Треггер, — говорит красавица. И исчезает вместе с офицером.

— К-к-к-как это она должна явиться к генералу Самава? — заикается Миша. — К-к-как это новая миссия?

— Она уже много лет работает на него, еще со времени своей службы в ЦРУ. Его лучшая агентка, — говорит Треггер. Он откашливается. — Перед апартаментами стоят вооруженные офицеры из личной охраны Президента с приказом стрелять без предупреждения в случае, если вы покинете апартаменты. Вы можете, конечно, в любое время заказывать обслуживающему персоналу кушанья и напитки, какие душе угодны. Завтра мы увидимся снова, профессор Волков, желаю вам приятно провести вечер. — И он покидает покои.

Миша валится в кресло. Он удрученно сопит.

Мелоди много лет работает на этого Самава, подлая стерва! Она меня все время обманывала. И насчет того, что без Джонни! И про любовь! Ложь, ложь, сразу со знакомства в «Интуристе». Каждое слово — ложь. Эта Мелоди холодная профи. Она меня ждала в «Интуристе». У нее с самого начала было задание отвезти меня в Багдад.

Эта история становится такой трагикомедией, что можно уже плакать и смеяться. Он грустно смеется и думает: даже если я смеюсь, это смех сквозь слезы. Можно было бы написать целый роман о моей жизни, да, целый роман. И при прочтении этой сцены, когда они меня снова арестовывают, в школе на уроке литературы был бы задан вопрос: что автор хочет этим сказать?

Автор, думает Миша, хочет нам этим сказать: если мужчина встречает женщину, которая заявляет ему, что он гений, что только он может сделать ее счастливой, что она любит его одного и не может без него жить, то он не должен на это попадаться, как Миша Кафанке, а должен бежать от нее так быстро, как только может, потому что речь идет о его жизни. Да, вот что хочет сказать автор на примере такого идиота, как я.

Через десять минут.

— Гостиничное обслуживание, добрый вечер, сэр!

— Добрый вечер, я…

— Я знаю, сэр. Чем могу быть вам полезен?

— Есть ли у вас… хм… омары?

— Мне чрезвычайно жаль, сэр, но мы находимся посреди пус…

— Хорошо. Тогда другой вопрос… Лососевые! Лососевые-то у вас есть?

— Конечно, у нас есть лососевые, сэр. Лучшие! Филе-балык «Царь Николай»… во рту тает.

— Я знаю. — Я ел это в швейцарском самолете, думает он.

— Как вам его подать, сэр?

— Ну, как вы его обычно подаете?

— Я имею в виду, сэр, вы желаете много балыка?

— Да, много.

Часто, как утверждают психологи, бывает так, что люди в состоянии страха чувствуют непомерную потребность в еде и питье. Типичный симптом. Это относится и к Мише. Кроме того, у него предчувствие, что ему теперь долго-долго не доведется есть ничего хорошего. Последний обед приговоренного к смерти, думает он.

— С обычными приправами, я полагаю, сэр?

У них всегда так, думает Миша и говорит:

— С обычными, да. Дальше… Что вы можете еще предложить?

— Вы предпочитаете мясо или рыбу?

— То и другое. — Завтра я буду стоять у стенки. Или они оставят меня голодать.

— То и другое, хорошо, сэр. Затем я бы еще предложил вам наше фирменное блюдо «Мазгуф». Это, с вашего позволения, жареная рыба из Тигра, действительно изысканная…

— Согласен.

— На две персоны, сэр?

— На одну персону. Тоже с приправами, я полагаю.

— Разумеется, с приправами, сэр. Я позволю себе предложить вам маринованные корнеплоды турси или тыкву со свекольным соусом.

— Согласен.

— Корнеплоды или тыква, сэр?

— То и другое.

— То и другое, очень хорошо, сэр. Далее мясные блюда. Мне представляется, вам подойдет наше фирменное блюдо «Кзи»…

— Какое-какое?

— Кзи, сэр!

— Согласен, «Кзи», раз его так называют. Что это?

— Грудка ягненка, нежная как масло, жаркое, сэр.

— Хорошо.

— Мы подаем этот деликатес с рисом, пряностями, миндалем и изюмом.

— Звучит очень аппетитно.

— Это и впрямь превосходно, сэр! Тоже на одну персону?

— Все на одну персону!

— Очень хорошо, сэр. Десерт? Я думаю, мы принесем меню, и вы выберете из большого разнообразия…

— Принесите меню!

— Напитки, сэр? Вино, шампанское? Это международная гостиница. Мы не ограничиваем наших иностранных гостей ни в чем… Я думаю, мы подадим сначала к лососевым водку, официант принесет карту напитков, и вы выберете, что вам…

— Я уже знаю. У вас ведь есть шампанское?

— Лучшие сорта. Лично я, если позволите, рекомендую сухое Roederer Crystal.

— Я, собственно, предпочел бы Comtes de Champagne!

— Разумеется, сэр, Comtes de…

— Нет, нет! Поскольку вы предлагаете это, Roederer, э-э…

— …Crystal, сэр. Я счастлив, что вы следуете моему совету.

— Для разнообразия. — Вчера я сантехник, сегодня ядерщик, завтра пивовар, послезавтра возвращаю королеве ее ребенка. Ах, как я рад, что никто не знает, что я гном… Дурак, говорит Миша сам себе, ну и что из этого? Никто не знает? Каждый здесь это знает. Хотя это неправда, меня зовут Кафанке, я не Волков, но чем мне это поможет? Ни черта мне это не поможет. Завтра я буду на кладбище, меня будут клевать вороны. Или, может быть, опять нет? Тогда надо быстренько снова загадать: если я справлюсь с едой до последнего кусочка, я выйду живым и из этой переделки. По рукам, подходящее пари!