Маделин Уикхем - #моя [не]идеальная жизнь

Жаль только, что я не могу взять на работе отпуск. Но папа и Бидди твердят, что это неважно. Они же могут «наслаждаться Лондоном», все время повторяют они. Папа раз пять сказал, что на этот раз находит Лондон «крайне приятным» и что «раньше неправильно на него смотрел».

Я улыбаюсь им:

– Готовы?

Бидди кивает:

– Готовы! Боже мой, дорогая, как ты рано выходишь… – Но сразу же замолкает и, покраснев, испуганно смотрит на папу.

Я думаю, что Бидди и папа, собираясь на этот раз в Лондон, дали совместную клятву: «Мы не произнесем об этом городе ни одного дурного слова». Вижу, что моя спальня кажется им тесноватой (видели бы они предыдущую!), а транспортное сообщение – не совсем удобным (по-моему, это просто поездка на пикник). Но с момента приезда они осыпают меня похвальными словами о Лондоне, лондонцах, работе в офисе – словом, обо всей моей жизни.

– Славное окно, – замечает папа, взглянув на маленькое окошко на кухне. – От него на кухне очень светло.

– Очень милое! – с энтузиазмом подхватывает Бидди. – И я заметила в конце твоей улицы японский ресторан. Очень экзотический! Очень гламурно! Правда, Мик? Вот чем еще хорош Лондон: здесь есть рестораны.

Мне хочется обнять Бидди. Моя маленькая улочка в Хануэлле совершенно не экзотическая. И не гламурная. Здесь нормальные цены, и я в два раза быстрее добираюсь до работы, чем прежде. А еще есть место для дивана-кровати. Это главные достоинства моей квартиры. К тому же ее не нужно делить с несносными соседями. Но если Бидди называет мою улицу экзотической и гламурной, то я тоже так могу. По правде говоря, Бидди и папа никогда не увидят, не почувствуют и не поймут атмосферу Лондона, от которой я тащусь. Она неосязаема. И дело тут не в блеске. Я люблю Энстерз-Фарм и всегда буду любить. Кто знает? Быть может, в один прекрасный день я вернусь туда. Но что-то в Лондоне заставляет меня почувствовать, что я живу на полную катушку. Люди, суета, горизонты, контакты… К примеру, сегодня днем у меня встреча с людьми из «Диснея»! « Дисней» !

Ладно, начистоту: на самом деле с ними встречаются Деметра и Адриан. Но они сказали, что я тоже могу пойти. И все-таки я встречусь с людьми из «Диснея»? И узнаю много нового, верно?

Смотрюсь в зеркало и в последнюю минуту поправляю кудри. На этот раз я веду себя в Лондоне иначе – более уверенно. И не выпрямляю и не мучаю волосы. Я хочу быть собой.

– Итак, выходим.

Я беру сумку, выхожу вместе с папой и Бидди из квартиры, веду их через маленький холл к парадному входу… И вот мы на верхней площадке лестницы.

Да! Теперь у меня лестница !

Правда, не такая великолепная, как у Деметры. Кстати, она права: очень трудно взбираться по ступеням с покупками. Но ступеньки из серого камня, довольно красивые. И каждый раз, открывая утром парадную дверь, я радуюсь.

– Мило… гм-м… автобусная остановка! – говорит папа, указывая на нее. – Очень удобно, дорогая.

Он смотрит на меня, словно проверяя, слушаю ли я. Я чувствую прилив любви к нему. Папа хвалит все на улице: и дома, и чахлые деревья, и скамейку возле газетного киоска. А теперь он собирается восторгаться автобусной остановкой?

– Да, удобно, – соглашаюсь я. – Сокращает время поездки на работу. (Не будем упоминать о выхлопных газах и о толпах школьников.)

Подъезжает автобус, и возникает давка. Когда мы попадаем внутрь, меня оттесняют от папы и Бидди. Успокаивающе машу им рукой и пользуюсь возможностью прочитать новую эсэмэску.

«Привет, Кейти, как дела? Джефф».

Удивленно моргаю. Джефф – это парень, с которым я встречалась раза два. Мы познакомились на конференции. Он… вежливый. Неплохо выглядит. В общем, никакой.

Ну почему же никакой? Я сразу же перехожу на позитивный настрой: «Вау, Джефф прислал сообщение! Мы же встречались всего пару раз, так что это мило с его стороны. В самом деле, очень мило. Он в самом деле внимательный парень. И это очень хорошее качество».

Новый принцип, которым я руководствуюсь: ищи достойного человека. Не такого, от которого ты тащишься, а такого, кто тебя ценит . Не такого мужчину, который берет тебя на луну, а потом уезжает в Нью-Йорк, а такого, кто возьмет меня… ну, хотя бы в Брэкнелл. (Джефф из Брэкнелла и все твердит, как там здорово.)

Ну ладно. Конечно, луна лучше Брэкнелла. Но, быть может, Джефф возьмет меня и на луну? Мне просто нужно получше его узнать. Отправляю ответ:

«Привет, Джефф! Как дела?»

Когда я набираю текст, мне неожиданно вспоминается то, о чем лучше бы не вспоминать. Это было как раз перед тем, как я переехала на новую квартиру, а Алекс отбыл в Нью-Йорк. Сидя на очень скучном собрании жильцов, которое проходило в квартире моего соседа с верхнего этажа, я послала Алексу сообщение:

«Помоги! Я окружена печенюшками!»

Он начал присылать мне в ответ фотографии печенья всех сортов. Потом в фотошопе пририсовал им лица. И я хихикала, ощущая тепло и радость от сознания нашей близости.

Но это чувство близости – мираж, строго говорю я себе, мираж . Давай-ка посмотрим в глаза фактам. Алекс в Нью-Йорке, он отправился в свое путешествие в один конец, путешествие длиною в жизнь. И не написал мне ни одного слова. А Джефф здесь, в Брэкнелле, и его действительно интересует моя жизнь.

Надо отдать Алексу должное: он не прерывал контакта со мной. Это сделала я: сработал инстинкт самосохранения. На самом деле следовало разорвать отношения в тот день, в кабинете Деметры, когда он впервые рассказал о Нью-Йорке. Но я была слабой. Я не могла устоять перед перспективой провести ночь в его квартире, а потом еще одну ночь… и еще одну…

Так мы провели несколько восхитительных дней. Мы не расставались и жили единым мгновением. Я не решалась заглядывать в будущее. Не решалась серьезно задумываться. Мы называли все это развлечением. И мы столько раз употребляли это слово, что его значение почти стерлось. Там, где другие говорили бы о любви или прочных отношениях, мы решительно швыряли это слово друг в друга. «Мы так славно развлеклись. С тобой так весело! Этот вечер был просто… развлечением!»

Пару раз я поймала Алекса на том, что он как-то нерешительно на меня смотрит. Берет мою руку и подносит к губам. Пару раз я не могла удержаться и прошептала, уткнувшись в его шею, что-то нежное – и это было похоже на любовь.

Но слово «любовь», пусть произнесенное только в мыслях, вызывало у меня сигнал тревоги. Нет, нет, нет, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ… Защити себя… Он уедет… он тебя бросит…

И он так и поступил.

– Послушай, Кейти, ты же не возражаешь против того, что я уезжаю? – однажды спросил меня Алекс, когда мы лежали вместе – как будто эта мысль начала медленно до него доходить. – Я имею в виду… это же было развлечением. Мы просто развлеклись. Но…