Натан Дубовицкий - Машинка и Велик или Упрощение Дублина. [gaga saga] (журнальный вариант)

— Ы? — задал бессмысленный вопрос генерал.

— Ты, может быть, и родную дочь откажешься разыскивать? Она ушла, одна ушла, несколько часов назад, после обеда, совсем одна неизвестно куда! Понимаешь? Я обзвонила всех, кого можно, мы с нянями все улицы обошли в округе, на вокзал позвонили, в аэропорт, в полицию твою позвонили — нет её нигде! Нету! Понимаешь? Семь часов уже прошло! Понимаешь? — провопила в ответ Надежда и потом прошептала: — Найди её, Серёженька, найди нашу маленькую девочку, сделай что-нибудь, ты же можешь, ты всё можешь…

— Не плачь, я найду, обещаю, — генерал был человек более упрямый, чем смелый, знал про себя, что много чего перебоялся на своём тёмном и жестоком веку, всякого страху натерпелся, но тут одолел его страх нестерпимый, к которому он был не готов. Такой большой и ненасытный, он и не знал, что в нём и такой водится.

Прошло уже почти три дня, а Кривцов всё ещё не выполнил обещание: не нашлась Машинка. Он поднял лучших людей и не только своих, но и прокурорских, и Фсб, и Мчс: не нашлась Машинка. Генерал сидел на койке и, растопырив глаза и пальцы, рассматривал свои ладони. Вошёл Подколесин.

— Здравия желаю, товарищ генерал.

— Подойди, Подколесин. Посмотри, что у меня в руках, — приказал генерал.

— Есть, товарищ генерал, — Подколесин подошёл, посмотрел генералу в руки.

— Что видишь. Подколесин?

— Ногти, товарищ генерал.

— Что у меня в руках?

— Ничего.

— Правильно, Подколесин! Ничего!.. Я столько лет так сильно ворочался. Людей губил, копил деньги, до генеральских звёзд дотянулся, дом построил, все мне завидуют. А вот сам посмотри, что в итоге у меня есть, — генеральские ладони схлопнулись и опять раскрылись, как тяжёлый пустой сундук. — Ничего!

Лейтенанта не учили, как действовать в случае впадения начальства в меланхолию, поэтому он благоразумно принял положение «смирно», позволявшее ничего не делать, не двигаться и прятать голову в защитного цвета нейтрально тупое лицо.

— Я одеваюсь, Подколесин, — продолжил ошарашивать Кривцов. — В управление поедем, сам на месте руководить поисками Машинки буду. И эту, ту самую, лучшую-то, Острогорскую приведи ко мне. Туда, в управление. Попроси, чтоб помогла Машинку найти. Мы с ней вместе быстрее справимся.

— Она же против нас прислана, — очнулся было лейтенант.

— Но не против Машинки. Попроси. Приведи хотя бы. Сам попрошу. Что рот-то раскрыл?

— Говорить хочу, товарищ генерал.

— Говори.

— Есть! Поймали мы Аркадия Быкова. При попытке перехода карельской границы задержали в электричке. Доставлен в управление…

— Тем более, едем туда скорей… Что он?

— Даёт показания в точном соответствии с вашими установками. Рассказывает необходимую правду. Что Велимира Глебовича Дублина похитил для продажи педофилам; Аркадий Борисович Быков как раз и сам по этим статьям проходил пару раз… И на станции Кормовое продал за тысячу долларов этим самым педофилам, которые увезли Велимира Глебовича в неизвестном направлении и которых до этого никогда не встречал.

— Складно, — одобрил Кривцов.

— Служу России! — вскрикнул Подколесин.

Генерал поглядел на лейтенанта с сожалением, поглядел, но промолчал.

— Не надо бы вам выходить, товарищ генерал, — смутился Подколесин. — Кетчупы на улицах, нохчии всякие…

Кривцов вдруг часто замигал и по-солдатски грубо обнял верного оруженосца:

— Спасибо тебе, Подколесин. Хороший ты мужик. Один ты у меня и остался. Но ты пойми, надо мне. Сам посуди, что всё это значит, — он показал рукой на вселенную, — если я собственную дочку защитить не могу?

— Ничего? — догадался лейтенант.

— Ну вот и ты понял. За мной! В атаку!

Управление внутренних дел слыло настоящим деловым центром города. С утра до ночи по его этажам и коридорам, уставленным отменной офисной утварью, носились энергичные молодые сотрудники в небрежно ослабленных модных галстуках и белых рубашках с расстёгнутой верхней пуговицей. Сновали долговязые секретарши с факсами и файлами в пляжных и вечерних платьях. Они курсировали между персональными кабинетами и служебными помещениями, в которых оседали полицейские постарше и посолиднее, начальствующие кто выше, кто ниже, а иные и вовсе не начальствующие, а просто напустившие на себя важности, чтобы не заставляли дежурить по выходным.

Дежурства, выезды по вызовам, корпение над отчётностью и прочая рутина отвращали многих от службы. Но интересной, творческой работы в любых количествах здесь, похоже, не боялся никто. Все говорили одновременно друг с другом и по телефону, прерываясь только для чтения и отправки срочных смс или скобления айпада. Из всех углов доносилось:

— На рынке пятый день фура из Минска стоит с кабачковой икрой, спросите Антона, почему не разгрузили до сих пор?

— Пиджаки китайские льняные летние Том Форд пятьсот штук, три штуки за штуку… Что значит один на пробу? Вы все берите, они не водка, чего их пробовать. Что значит денег нет? Я оптовик, нет, десять мало, всё, всё берите. Никакой рассрочки. Не возьмёте — к вам что, налоговая давно не заходила? Займите… У кого хотите… Вон хоть у Антона, у него нал всегда есть.

— Звоните срочно во Франкфурт, скажите Помидорычу, чтоб из евро уходил. Срочно! Куда куда? Хер его знает… Ну в доллар что ли пока, но не полностью. Юань пусть берёт. И золото. Потом разберёмся. Там эти бундесы небоскрёб этот обветшавший предлагали рядом с Рёмербергом. Может, его взять? Что? Какой торф? Торф скупать? На хера? Торф топливо будущего? Кто вам сказал? Пауль? Не слушайте его, он обманывает. Короче, пусть Помидорыч для начала из евро уйдёт, у него час времени, время пошло… а там поглядим…

— Нет, нет, не беспокойтесь, вы просто передайте вашу долю в Новотундринском месторождении Ивану Иванычу. Это мой водитель. Он к вам заедет завтра в девять утра. Нет, нет, не беспокойтесь, он сам все бумаги подготовит. Нет, нет, не беспокойтесь, нотариуса он с собой привезёт. На дому всё оформим… Да, у вас ведь и в Старотундринском блокирующий пакет. Откуда узнал? Ну я же в полиции работаю. Шутка. Вы и его заодно оформите. Да, да, на Ивана Ивановича. Как не было такого уговора? Был, был, вы запамятовали. Как же, позавчера, когда я уходил, помните, я вам анекдот рассказал про… Правильно… ну и до этого-то вспомните, в прихожей-то за посошком о чём говорили? Да нет, об этом раньше, а вот прямо перед анекдотом-то… Да как раз о Старотундринском. Да, вы согласились. Да, весь пакет целиком. Тоже бесплатно. За деньги-то мне не надо. Нет, нет, не беспокойтесь, он все бумаги оформит сам…

— Волатильность на европейских и азиатских рынках высокая, товарищ подполковник. Никкей закрылся в минусе; в Гонконге и Сингапуре отскок, но небольшой, после вчерашнего почти ничего не наверстали. Лондон в дауне, Париж стоит на месте… так точно, товарищ подполковник. Доу-Джонс и Насдак по полпроцентных пункта потеряли. Есть сбрасывать высокотехнологические и покупать сырьевые! Есть, товарищ подполковник! Разрешите исполнять! Есть!