Ольга Покровская - Темный оборот луны

-- Я с ней в Интернете познакомилась, - проговорила она. - Она так ухаживает... Она во всем меня понимает. Она мне стихи присылает. Она говорит, что я великолепная, чудесная... Она меня никогда не видела, но все равно приятно.

-- А ты ее? - спросил Миша с насмешливым интересом.

-- Нет, - Галя покачала головой. - Я тоже. Я только ник ее знаю. Ее зовут Милена.

Миша снова усмехнулся - очень довольно. Тема разговора начала ему нравится.

-- Да эта твоя Милена дядя лысый, - сказал он.

Галя продолжала мечтательно изучать треснувший потолок.

-- Нет, сказала она задумчиво. - Мужчина так не может... Мужчина никогда так не ухаживает. Она хочет именно меня, никого другого... нет, конечно, это женщина.

-- Ну и что? - спросил Миша.

-- Ничего, - ответила Галя. - Она мне сказала, что сама меня найдет. На самом деле может, она меня где-то и видела, я не знаю... Но ведь я должна на что-то решиться, правда?

-- И все-таки, - процедил Миша. - Кто тебе сказал такую гадость про меня?

Галя огорченно выдохнула.

-- Ну, никто, Миш, правда никто... - тут вдалеке послышался звонок. - Ой, в дверь звонят? Может, это Инка? Я открою, Миш?

-- Открывай... - проговорил Миша ей вслед. - Лесбиянка...

Галя пролетела по всему длинному коридору, шаркая тапками, до входной двери и, затормозив у самого косяка, открыла замок. Под ее радостные возгласы в квартиру, недоверчиво глядя исподлобья, ступило существо в старом драповом пальто с лисой покроя пятнадцатилетней давности и кроликовой ушанке, достойной вокзального грузчика.

-- Ну и трущобы тут, - проговорило существо, которое девушка называла Инкой, в ответ на приветствия. - Ходить страшно...

Существо сняло, энергично встряхнув, ушанку, пальто и оказалось женщиной неопределенного возраста в самовязанной кофте почти до колен и коричневой юбке. Темные волосы с заметной проседью были собраны в хвост. На лице не было никаких признаков косметики. Скорее всего, женщина была довольно молода, меньше тридцати лет, но на первый взгляд ей можно было дать все сорок. Галя схватила с пола свой пакет и захлопотала вокруг, приговаривая : Проходи, сейчас все расскажу... Я тут тебе принесла, сейчас померяешь...

-- Меня родители пилят второй день, - сказала Инна, проходя в маленькую пустую комнату при входе, где Галя тут же зажгла лампочку в голубоватом темном абажуре, оставлявшую темным далекий потолок. - Слышишь? Зачем ты им сказала? Мама чуть не плачет. Я так чувствую, что мне придется соглашаться, - добавила она мрачно.

-- Ах ты, несчастье какое, - сказала Галя иронично. - В кои то веки будешь получать, как человек.

-- Ну да, диссертацию бросить и в продавщицы податься, - сказала Инна, рассеянно оглядывая высокие стены. - Для этого я высшее образование получала. К тому же не могу я в коммерческих фирмах работать. Там надо с начальством спать, а я этого не люблю.

У Гали на лице ясно отразилась некая мысль, которую она силой удержала при себе, но по одному взгляду можно было прочесть ее мнение о том, что пришлось бы долго искать такое смелое начальство.

-- Не надо, - ответила она, обращаясь к собеседнице, как обращаются к людям, которых не хотят волновать. - Ты же не к бандюкам пойдешь, а к приличным людям. Я их знаю. Не будет там тебя никто соблазнять. Хочешь у метро пирожками торговать, в памперс писать? Это редкость, что там кого берут... они б и не взяли, но там несчастье - сотрудник погиб...

-- Застрелили? - живо поинтересовалась Инна с оттенком даже какой-то радости.

-- Почему застрелили, - сказала Галя оторопело. - Он в машине разбился. Ехал пьяный...

Инна недоверчиво поморщилась.

-- Ну вот. На место покойника...

Галя фыркнула.

-- Нет, вы видели. Можно подумать, ее в чумной барак ведут. Я в роддоме лежала на койке, где передо мной какая-то баба умерла, и ничего - не жужжу. Жизни ты не бачила, родная. Померяй лучше, ты ж не в таком виде туда пойдешь, - она вытряхнула из пакета темно-красный юбочный костюм из какой-то полиэтиленовой ткани и ярко-желтый шейный платок. Инна даже слегка вздрогнула от неожиданно вспыхнувших на невзрачной клетчатой диванной попонке цветастых пятен.

-- Ну что ж я, попугай? - сказала она недоуменно.

-- Слушай, - сказала Галя решительно. - Ты там совсем отстала. Одевай и не спорь!

Инна покорно подняла пиджак, держа его двумя пальцами, и несколько боязливо засунула туда руку, словно там сидел кто-то, кто мог укусить. Пока она одевалась, Галя приговаривала: - Будет она там киснуть, даже твой научный руководитель ушел телефонами торговать, ты ж сама говорила.

-- АОНами, - поправила Инна.

-- АОНами, какая разница...

-- Нам зарплату обещали повысить, - сказала Инна.

-- На два рубля?

-- Нет, ну государство же должно нас обеспечить...

-- Должно! Но не обязано. Много ты видала с этого государства? Повернись, - она с видом раздумья подняла одну бровь. - Прическу надо будет сделать.

-- Зачем? - запротестовала Инна. - Сама же говоришь, там ни с кем спать не надо.

-- Не надо. Но настроение людям портить своим видом тоже не надо. Люди там евроремонт сделали, мебель хорошую купили, картины повесили, и тут ты будешь отсвечивать своей неяркой красотой. Не спорь! И волосы покрасить. (Чем... - начала было Инна.) Чем хочешь. Хоть марганцовкой, хоть чаем... хоть йодом. Хоть краской акварельной. Иди, посмотри на себя в зеркало.

Она вытолкнула Инну в коридор. В коридоре тем временем появились какие-то люди, они здоровались с Галей так, будто хорошо ее знали. Пока они вертелись перед зеркалом, вошел, отряхиваясь, какой-то человек с быстрыми движениями и желтоватым лицом и сразу закричал вглубь коридора:

-- Миша, мне доверенность должны подвезти, я твой телефон дал! Мне звонить будут! - и обратился к Гале. - А, Галка, привет! А я машину купил. Пошли, обмоем. (Сережа! - приветственно закричал ему кто-то из комнаты). Угадай, какая.

-- Я машины только по цвету смотрю, Сереж, - виновато сказала Галя. - Я до сих пор еще Жигули от Москвича не отличаю.

-- Серая, металик! - сказал Сережа. - Зверь! (На спине с двумя горбами и с аршинными ушами, - меланхолично подсказали из комнаты). Да сам ты с ушами!

-- Переоденешься, подходи, - сказала Галя Инне и пошла вместе с Сережей в другую комнату, побольше. Там уже были трое мужчин и две девушки. Над столом с пивными бутылками, сушеным снетком и еще какой-то вяленой рыбой витал удушливый запах - девушка поджаривала рыбий пузырь на зажигалке, которую ей галантно держал один из молодых людей.

-- Она бензином будет пахнуть, - сказал другой. - На свечке лучше.

Разговор, видимо, шел на тему отмечаемого события - об автомобилях.

-- Я тут как-то еду в туннеле под Ленинградкой, - рассказывал большой, как шкаф, мужчина, который сидел дальше всех, у окна. - Скорость километров сто двадцать. И смотрю - в левом ряду бульдозер стоит. Ни знаков, ничего. И эти гады, продавцы полосатых палочек, хоть бы почесались, как не надо, так они из каждого куста вылезают...