Ольга Покровская - Темный оборот луны

Перед Галей поставили стакан и налили туда пива, но не успела она протянуть к нему руку, как в кармане запиликало.

-- У кого пейджер? - спросил Сережа, но Галя уже схватилась за карман и выхватила устройство, поспешно поднося его к свету. Сообщение гласило:

"Галя, я люблю всех твоих родственников до седьмого колена, открой серверную".

-- Ооо... - простонала Галя с ужасом, и пейджер тут же запищал снова.

"Галя, я люблю всех твоих родственников до седьмого колена, открой серверную".

-- Телефон, - закричала Галя, метнулась к телефону, стала, ворочая диском, набирать какой-то номер, но адресат не откликался, и Галя бросилась в коридор.

-- Подожди меня, - сказала она Инне, как раз принявшей свой привычный облик. - Мне придется на работу сбегать. Я сейчас вернусь! Я быстро, одна нога здесь...

-- А что случилось? - спросила Инна удивленно, глядя, как быстро Галя натягивает сапоги.

-- Генеральный, - пояснила Инна. - Он в серверной заперт. Наверное, опять напился и там заснул. Я дежурной звоню - не отвечает, зараза, где-то лазает. Алкаш чертов... Я сейчас быстро.

-- Ты мимо метро пойдешь? - крикнул один из молодых людей. Возьми мне там мороженое. Там в ларьке хорошее... Крем-брюле возьми.

-- Ненормальный, - сказал ему Сережа. - На улице минус, ему мороженое.

-- А что ж, если минус, теперь мороженое не есть?..

Галя не слушала, она быстро застегивала пальто. В этот момент раздался звонок.

-- Сейчас, сейчас, - пробормотала Галя, открывая дверь. Вошел мокрый Виталик, держа под мышкой пакет с колбасой.

-- Добрый вечер, - сказал он, вежливо улыбнувшись. Галю он без синий шапочки после мимолетной встречи на улице не узнал, впрочем, она его тоже. - Михаил дома?

-- Кажется, был, - проговорила Галя, посмотрев на него внимательно и замедлив темп действий.

-- Спасибо, - проговорил Виталик, снял пуховик, повесил на вешалку поверх других пальто, отряхнул ботинки, еще раз улыбнулся Гале, заметив произведенное им впечатление, и отправился в глубину квартиры, негромко зовя: - Хозяин, где ты есть?..

-- Ты чего? - спросила Инна, тоже заметив, что Галя вдруг перестала торопиться.

-- Да нет, - сказала Галя, проводив Виталикову спину. - Странно, он вошел, а мне сейчас вдруг детство вспомнилось. Как мы на даче... Лето, светло, у нас яблоками пахнет, и дедушка жив... Что-то похожее... Ладно, - она встряхнулась. - Ты не уходи без меня!

Она опрометью бросилась на лестницу. Тем временем Виталик обнаружил хозяина квартиры, вытащил из теплой компании, привел на темную кухню и хорошо ориентированным в этом чужом пространстве жестом включил маленький ночник на стенке.

-- Ты бы хоть ботинки снял, - проворчал Миша недовольно. - Тапки есть.

-- Нет уж, - сказал Виталик, подойдя к окну с широким подоконником. - Свои тапки носи сам. Публики у тебя много бывает, грибок еще какой подхватишь, так что, за океан твою заразу везти... Мне сейчас болеть нельзя. Я тебе колбасы принес - хотя, я гляжу, тебя сердобольные души уже накормили?

-- Потом пол после тебя мыть, - продолжал бурчать Миша.

-- Ну и мой, - сказал Виталик. - Что тебе еще делать? Полезным трудом займешься. Мускулы атрофируются, а так хоть занятие какое-то будет. А то скоро говорить разучишься, - он засунул руку в треугольный воротник пуловера, к рубашечному карману, и вытащил тонкую пачку, обернутую бумагой. - Пятьсот баксов. Пересчитай.

-- Пять сушеных президентов, - проговорил Миша, разглядывая бумажки и пряча в брюки. - Едешь-то скоро?

-- Не знаю, - сказал Виталик. - Еще не определилось... Надо еще чтобы родители успокоились, привыкли... Понимаешь. Да и вообще, дел много, - он сел на табуретку и заглянул в окно, на угол гаражей и мокрые деревья, опушенные роскошной снеговой белизной. - Я посижу немного, отдохну.

-- Поди пивка попей, - посоветовал Миша. - Ребята собрались, Серега машину купил. Трещит без умолку.

Виталик покачал головой.

-- Не хочу сейчас пива. Устал. Весь день по делам бегал. Свободный день выдался, представляешь? Прихожу сегодня на работу, а мои уроды говорят: шеф велел компьютеры не включать. Ну, велел и ладно. Я не включаю. Может, он какой глубокий смысл в это вкладывал. А потом выясняется, что это помощник младшего охранника прочел в газете "Московский комсомолец", что в компьютерах появился новый вирус, вот шеф и приказал. Ну, вирус так вирус. Я и свалил на радостях. Завтра им Касперского принесу, а сегодня весь день свободный... В кои то веки такое счастье.

-- У меня все дни свободные, - сказал Миша слегка вызывающе.

-- Сплюнь, - сказал Виталик и слабо пошевелил рукой, лежащей на подоконнике, намечая намерение постучать по дереву от сглаза. - Чего стоят твои свободные дни. Сидишь тут в четырех стенах, до того уже дошел, что пенсионерка нищая тебя супчиком кормит. Ты ей хоть помог чем? Вот сгорит твоя хваленая дача в Малаховке, что ты тогда делать будешь, ты работать-то уже не умеешь. Да и не умел никогда.

-- А я никому не мешаю, - сказал Миша обиженно. - Хочу не выходить, и не выхожу. Нравится мне так! Спасибо родителям покойным, я наконец могу делать, что хочу. Ты сам едешь черте куда, я ж тебе ничего не говорю. Ну, езжай, езжай. Будешь там пиво из пакета пить. А шампанское - из вазочек для варенья.

-- Почему из пакета? - спросил Виталик непонимающе.

-- А говорят, в Америке бутылки нельзя по улицам носить. Только в пакете.

Виталик пожал плечами.

-- Я, знаешь ли, могу вообще без пива обойтись, - сказал он. - Я работать еду, а не на диване лежать и не задницу лизать уголовникам.

Миша немного помолчал.

-- Тебе здесь жениться надо, - посоветовал он. - В Америке с этим делом туго, там бабы ненормальные.

Виталик задумчиво покивал головой, как будто вообще не слушал, что говорил ему Миша.

-- Да это есть... - сказал он. - Ну, где ж я тебе сейчас женюсь. Да и на ком? У тебя тут народ шастает, нет подходящей кандидатуры? Вот, кстати, сейчас какая-то светленькая была в коридоре...

-- Эта тебе не покатит, - сказал Миша авторитетно. - Она с прицепом, у нее дочке четыре года. Вот там скорее сестра при ней, та может быть - одинокая, и аспирантка вроде, там зарабатывать может, карьеру, глядишь, сделает.

Виталик фыркнул.

-- Это пугало огородное? Ты ее видел при свете-то?

Миша развел руками.

-- Нет некрасивых женщин, знаешь ли...

-- Ну, я столько не выпью, - сказал Виталик, движением кисти отметая даже возможность такой мысли. - А в комнате я там видел, костикова... Скучную ты публику собираешь, Мишк, ей-богу. Ты бы нарезал колбасы, тебя все жаба душит, а я ж тоже есть хочу.

Пока они в полутемноте шуршали бумагой, раздался звонок в дверь, и Сережа выскочил из комнаты, прокричав в сторону кухни: - Это ко мне, это доверенность привезли, я открою!

Распахнув входную дверь, он замер, наткнувшись, словно на преграду, на спокойный, насмешливый и несколько наступательный взгляд неподвижно стоящей за дверью женщины. Женщина была далеко в среднем возрасте, небольшого роста, с круглым лицом и гладкой черноволосой прической, открывающей лоб. На ее плечах небрежно лежала длинная, почти до пят, норковая шуба, оставляя открытой ее коренастую фигуру в простом черном платье. На ногах были туфли, не тронутые снегопадом. Общее впечатление необычности не портили даже золотые корундовые сережки - кондовый ширпотреб советского ювелирпрома - красными огоньками горевшие в мочках ушей. Сережа сперва открыл рот от неожиданности открывшегося ему зрелища, а затем пролепетал: - Эээ... проходите, пожалуйста.