Сухбат Афлатуни - Лотерея Справедливость

— Эй, парень, — крикнули с улицы. — Ты там еще не обос. лся?

Алекс спрыгнул на землю, отряхнулся.

Маленький кран медленно опускал бетонный блок забора.

— Ломать будете?

— Не-е… — сказали работяги. — Это ж еще при царе строилось, стены — во-о, потолки — во-о… Подновят немного, и живи-радуйся.

— А что здесь будет?

— А кто его знает. Нам без разницы.

Алекс посмотрел в их лица.

Им действительно без разницы.

— Бригадир говорил, милицейский пункт! С собаками.

— Логично, — пустым голосом сказал Алекс.

— Че говоришь?

Алекс быстро улыбнулся:

— Удачи, говорю, вам. Удачи и справедливости.

Он ехал к ней домой. Он должен ее увидеть. Он должен ей что-то сказать. Вот ее двухэтажка, подъезд, лестничный пролет, кислый запах штукатурки. Звезды и свастики. Неряшливо пронзенные сердца.

Позвонил.

— Соат? — перед ним стояла чужая беременная женщина. — Нет, это моя квартира, вы ошиблись.

По тому, как она на него смотрела, он понял, что не ошибся.

— Вы меня не узнаете? — спросил Алекс.

Женщина усмехнулась:

— Как же, узнаю. Вся комната вами обклеена была. Думала, киноактер какой-то. Пришлось обои переклеивать, весело, блин.

— Вот видите, — сказал Алекс. — Значит, она здесь все-таки жила.

— Да кто это «она»? Индус, говорю, здесь жил. Обычный индус, тихий такой. Квартиру ему сдавали, понятно? Давай, пока-пока… А то мужа позову, он насчет твоей внешности знаешь что говорил? Радуйся, что не знаешь. Чао.

Дверь захлопнулась.

Алекс долго рассматривал деревянную обивку двери, потом сел на ступеньки и стал тереть виски.

На обратном пути обошел несколько интернет-клубов, пытаясь открыть сайт МОЧИ. Сайт был кем-то заботливо заблокирован. Только в пятом или шестом клубе сайт вдруг минуты на три открылся. «Третий этап Проекта МОЧИ — Третий мир по техническим причинам не сможет состояться», — успел прочесть Алекс.

В конце мая наступило лето.

Алекс, стриженый, в футболке, стоит около выхода из метро «Пушкин». Нервничает, надевает и снимает темные очки. Улица темнеет и светлеет.

За спиной резко затормозила «Нексия». Алекс вздрогнул.

— А вот и я! Бог из машины! Деус экс махина… Знаете это выражение, Алекс?

Алекс бросился к В.Ю.

И остановился.

Странные перемены произошли с ученым. Как будто у него изменился состав крови. Или устройство ушной раковины, или формула кожи. Что-то незаметное, но царапающее. К тому же ученый был пьян. Несущественно пьян, но все-таки.

Алекс говорил какие-то заготовленные слова покаяния.

— В древнегреческой трагедии, — не слушал его В.Ю., — сюжет порой так запутывался, что требовалось вмешательство какого-то божества. Его спускали на сцену на специальном механизме, машине… Вот я и прибыл на машине!

Они пошли.

Владимир Юльевич смеялся:

— И вы прямо туда поехали? Вы надеялись ее застать? А вместо нее вам открыла беременная женщина, так?

— Да, беременная… Откуда вы знаете?

— Алекс, Алекс… Соат там никогда не жила. Я узнавал. Эту квартиру снимал Митра.

— Это я сам понял. Но при чем здесь Митра?

— Алекс, мы с вами были крайне несправедливы к этому человеку. Честное слово, если я его встречу, я принесу ему самые искренние извинения. Но, боюсь, я его уже никогда не встречу.

Алекс остановился.

— Вы хотите сказать, что…

— Да, Алекс. Митра оказался не только компьютерным гением, но и вообще… гением, так сказать, на все руки. Что не такая уж редкость среди сумасшедших. Если он, конечно, был сумасшедшим. Начнем с того, что никакого могущественного брата в Индии у него не было. Да-да, Алекс, я не терял эти двадцать дней зря… То есть брат у него, конечно, есть. Но совершенно удалившийся от дел, живет на каком-то банановом острове, дрессирует акул… Алекс, это все есть в интернете. Светская хроника, поисковая система. Митра ведь не подделывал свои документы, честно зарегистрировался. Честно снял две квартиры. Честно, возможно, даже через объявления в газете, нашел эту массажистку…

— Кого?!

Алекс снова остановился.

— Хорошо, Алекс, все по порядку. Все по порядку. Я ведь тоже долго валил все на Билла. И не без основания. Ведь это Билл подговорил вас похитить у меня сырье для бомбы. Что вы и сделали.

Алекс смотрел в плывущие под ногами зерна асфальта.

— А если честно, Алекс… Сколько вам пообещал за это Билл?

Они вошли под мост.

— Нисколько, — сказал Алекс. — Он описал мне то, что ждет весь мир, если ваша бомба будет изготовлена. Я и сам об этом думал, мы еще с вами спорили. Он сказал, что вы возомнили себя богом, потому что «Бог есть любовь»… Много чего говорил.

— Да, удивительно… Особенно если учесть, кто это говорил. Будем надеяться, что он говорил это искренне. К тому же он не предполагал, бедняга, что именно на нем первом в полной мере будет испытано это сырье…

— Алекс! Что с вами?

Алекс прислонился к стене; над головой, над аркой моста застучала электричка.

— Вы считаете… Билл был отравлен? — спросил он, наконец.

— Билл был влюблен, Алекс… И до сих пор, наверное, влюблен. Прекрасное, светлое чувство. Влюблен в людей, в человечество. Я подоспел к тому моменту, когда его уже волокли в «скорую». И он обратился к людям с такой сильной речью, что многие просили не увозить его в больницу, а лучше сразу похоронить поблизости, как святого.

Алекс смотрел в пляшущее лицо В.Ю.

— Хорошо, — медленно сказал Алекс. — Кто его отравил?

Владимир Юльевич расстегнул портфель и достал фотографию.

Древний рельеф.

— Я вам уже показывал это, помните?

— С коровой? Вы сказали, что вам подкинули…

— Совершенно верно. Только корова оказалась быком. Быком, Алекс, воплощающим всемирный хаос. В тот день, после того как вы ушли от меня, я встречался с одним искусствоведом. Он мне рассказал много интересного об этом римском рельефе.

— А кто этот человек в шапочке?

— Во фригийском колпаке? Это не человек, это бог. И зовут его — Митра.

Алекс шел молча. Создатель бомбы рассмеялся:

— Да-да, Алекс. Тезка нашего компьютерного Макиавелли, представляете? Самое интересное, что Митра — это его настоящее имя. Я имею в виду индуса. Видимо, ему это совпадение тоже показалось занятным.

Алекс хотел что-то спросить, но раздумал.

— Правда, индийский Митра и Митра римлян, который на этом рельефе — это не совсем одно и то же. Но связь между ними есть. И тот и другой считался солнечным божеством, воплощавшим любовь и справедливость. Так что ваш «Вери-вери» — не просто чокнутый миллионер, он, так сказать…

— Постойте… Для чего миллионеру, если он, конечно, миллионер, вся эта игра? Его же просто гноили в офисе!

— Не знаю. Может, он это делал от скуки. Может, из любви к искусству. Может, это унижение он воспринимал как своего рода посвящение, ступень испытания. У них же в митраизме были разные ступени испытания. Некоторые были довольно жуткие, знаете? Теперь уже знаете, потому что он вам сам их устроил.