Герман Садулаев - Иван Ауслендер: роман на пальмовых листьях

В самом прямолинейном и примитивном материализме сознание – это продукт деятельности мозга. Как желудок вырабатывает желудочный сок, так мозг человека вырабатывает мысли и сознание. Когда мозг прекращает свою работу, когда останавливаются биохимические и электрические процессы в мозге, тогда сознание перестаёт существовать и ни в каком виде никогда больше не может быть восстановлено. Такая концепция уже не принимается всерьёз даже самими учёными. Потому что оказалось, что всё немного сложнее. Во-первых, сознание, мысли и эмоции невозможно локализовать в мозге. Они возникают где-то везде в теле или даже вне тела. Мозг не может существовать отдельно от тела ни в каком питательном растворе. Был такой фантастический сюжет про голову профессора Доуэля, которая жила отдельно от тела в питательном растворе. Так вот, это невозможно. Сознание – не в мозге, оно где-то везде. Во-вторых, есть такая сложная сфера, как психика. Она отражается биохимическими процессами в мозге и прочих органах. Но связь между психикой и биохимическими процессами не простая, а сложная и двусторонняя. Иногда, изменив биохимические показатели, можно повлиять на психику. А в другой раз, наоборот, изменения в психике приводят к изменениям биохимических показателей. В-третьих, сознание не ограничено одним телом, оно как-то связано с культурным опытом, с социальной реальностью и прочими факторами, находящимися вне тела. И так далее. Таким образом, даже логика и даже сама наука не поддерживают упрощённого представления о сознании как о продукте деятельности органа человеческого тела – мозга.

Если сознание – не продукт деятельности мозга, если сознание не связано только с одним этим телом, то мы вправе полагать, что с остановкой мозга и с разрушением тела что-то от сознания всё же должно остаться. «Нет, весь я не умру», как писал великий русский поэт Александр Пушкин. Великая лесная упанишада поясняет нам на примере спящего человека. Яджнавалкья подошёл к крепко спящему человеку и начал его будить, называя его именем бога луны, Сомы, покровителя важного религиозного ритуала. Человек спал. Мудрец растолкал спящего. И обратился к присутствующим с вопросом: где был этот человек, где было его сознание, личность, когда он крепко спал? И откуда он пришёл сейчас?

Крепкий сон, сон без сновидений, то, что сегодня называется «фаза глубокого сна», – очень важный пример. Тело живое, мозг продолжает работать (даже усиленно работает), а сознания нет. Наркоз тоже отключает сознание. Тело есть, а сознания нет. Можем ли мы предположить обратное: что, когда нет тела, сознание всё же есть? Могут возразить: желудок не всегда вырабатывает желудочный сок. Так и мозг и всё прочее тело не всегда вырабатывают сознание. Что можно ответить? Образ «желудочного сока» мы уже разобрали выше. Но Веданта – это не только сомнения и логика. Веданта – это ещё и в первую очередь твёрдая вера в авторитет упанишад, в откровение, в опыт провидцев, которые познали сознание превосходящим тело. Проверить этот опыт можно, только попытавшись повторить его.

Яджнавалкья рассказывает, что атман не перестаёт существовать, когда человек крепко спит и даже не видит снов. Атман пребывает в своём источнике. Когда человек видит сны, атман строит миры из себя. Когда приходит время проснуться, атман возвращается в привычную точку. Так же и после смерти атман не перестаёт существовать, а направляется в новую точку, где атман проснётся – на этот раз в новом теле. Таким образом, смерть действительно подобна сну. Но это такой сон, когда ты засыпаешь в одном теле или в одной точке материи-времени-пространства, а просыпаешься в другом теле или в другой точке материи-времени-пространства. Атман, получивший свободу, остаётся в самом себе.

Яджнавалкья говорит, что атман – как гусеница, которая переползает с одной ветки на другую. Ещё цепляясь задними лапками за старую ветку, она передними лапками уже охватывает другую, новую. И только закрепившись на новом месте, гусеница оставляет старое. Так же и атман. Что это значит? Это значит, что, пока атман связан узами кармы в этом мире, атман не останется без «прописки», он притягивается к той или другой форме телесности, к точке материи-времени-пространства. Можно не бояться того, что атман «зависнет» в неопределённости. Атман обязательно получит возможность в той или иной форме себя проявить. Есть ли жизнь после смерти? Строго говоря, нет. Смерть – это и есть окончание жизни. Когда заканчивается жизнь – наступает смерть. Когда начинается смерть – жизни больше нет. Великая лесная упанишада повествует, что вначале была только смерть. Не жизнь была вначале, а потом пришла смерть. А смерть была вначале, а потом появилось то, что мы называем жизнью. Смерть в начале, смерть в конце, и только посередине – короткий миг жизни. Это важно понять. Смерть была прежде жизни. Один европейский философ говорил: люди беспокоятся о том, что же будет, когда их не станет. Как же так: их не станет, а мир продолжит существовать? Почему-то они не беспокоятся о том, что было, пока их не было, как существовал мир миллионы и миллиарды лет до того, как они появились.

Выше я предположил, что сознание остаётся. Но это не совсем так. Яджнавалкья говорит своей жене: после смерти нет сознания. Жена в смущении, в расстройстве, и Яджнавалкья объясняет: для сознания необходимо, чтобы мир был разделён на субъект и объект. Тогда есть кому сознавать и что сознавать. Но со смертью эта граница исчезает. Тело создаёт условную границу между мной и всем остальным, благодаря чему я могу чувствовать и сознавать. Когда тело сгорает в погребальном огне – кто и где сможет провести границу? Привычное нам сознание, разделённое на объект и субъект, перестаёт существовать. Остаётся чистое безобъектное сознание, субъект, атман. Только атман остаётся всегда.

Поэтому надо при жизни найти этот атман и познать его, соединиться с ним. Тогда человек может приобщиться к бессмертию. Невозможно стать бессмертным. Потому что атман уже бессмертен, ему не нужно становиться бессмертным. А моя временная личность смертна, и нет никакой силы, никакой возможности, чтобы продлить её существование в вечность. Упанишады говорят: амритам ашнуте . Вкусить бессмертия, отведать бессмертия. Познав атман, мы сможем вкусить бессмертия.