Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

— Однажды в походе, у костра, вот так же никто не спал, Козел принялся рассказывать. «Служил, — говорит, — я в войну в Тихоокеанском флоте на эсминце. Однажды преследовали мы японскую подлодку и ушли далеко на юг, чуть ли не в Полинезию.

Вдруг вахтенный кричит:

— Человек за бортом.

Спустили шлюпку. Через полчаса возвращается команда и вносят на палубу женщину без сознания. Какая-то шкура на ней. Волосы длинные, золотистые. Врач тут же помощь ей оказал. Что-то дал понюхать, укол сделал. Очнулась она, глаза открыла. А они у нее огромные и синие-синие. Шепчет вдруг по-русски:

— Где я?

Объясняем ей. Она как заплачет!

— Милые! Свои!

Врач, конечно, всех нас прогнал. Только капитан остался, все с ней о чем-то говорил. Потом, когда пришли во Владивосток, ее на первой же шлюпке — на берег. Уж только позже, когда снова в плавании были, капитан рассказал о приключениях этой женщины. Действительно, бывает же такое!»

Ромка сделал эффектную паузу. Потом, понизив голос, продолжил:

— Звали ее Таня. Кухаркой на торговом судне работала. Шли они в Сан-Франциско, какие-то продукты по ленд-лизу получать. На их караван сверху японские летчики навалились. Суда врассыпную. Тут, на их счастье — туман. Шли долго вслепую, штурман ориентировку потерял, заблудились. Пора бы американскому берегу быть, а все нет и нет. Вдруг страшный толчок — на риф наткнулись, вода в каюты хлынула. Кто успел — в шлюпки. Таня растерялась, судно вниз уходит. Увидела — пустая бочка катится. Кое-как ухватилась и в воду. Скоро все тихо стало. Кричала она, кричала. Никто не отвечает.

Туман рассеялся. Вокруг океан. Нигде земли не видать. Умудрилась привязаться Таня обрывком веревки к бочке. Тащит ее волнами, куда — неизвестно. Пить хочется страшно. От жары и жажды потеряла сознание.

Когда очнулась, чувствует, лежит на песке. Открыла глаза — в черном небе яркие чужие звезды. И вдруг склоняется над ней какое-то страшное дикарское лицо, заросшее волосами, с налитыми кровью глазами.

— Это как же она в темноте заметила? — не выдержал Стас.

— Дикарь оказался английским резидентом, — фыркнул Светик.

— Не мешайте слушать, — закричал Радзиевский, видать, не на шутку увлеченный историей.

— Давай, давай! — проворчал Стас, демонстративно поворачиваясь на спину.

— От испуга Таня снова потеряла сознание. Очнулась второй раз уже в пещере, одна. Поползла на свет, к выходу. Вылезла на площадку, видит, что находится на невысокой скалистой горе. Внизу лес непроходимый, а дальше — бескрайняя синь. Обошла она гору кругом — океан со всех сторон. Поняла, что на остров попала. Нигде ни души...

— А дикарь? — не выдержал Старцев.

— Увидела, что перед входом в пещеру тыква с водой поставлена и провяленная рыба лежит. Попила, поела и все думает, на самом деле ей то страшное лицо виделось или почудилось?

В этот момент из леса показался... И не человек, и не зверь. Что-то среднее. Весь обросший волосами, лоб низкий, глаза будто кровью окрашены. Челюсть вперед выдвинута.

— Все ясно. Недостающее звено! — прокомментировал Светик.

— Чего недостающее? — переспросил Радзиевский.

— Между обезьяной и человеком должно было быть какое-то переходное существо. Ученые его назвали недостающее звено, потому что останков его нигде не обнаружено.

— Так этот дикарь и было... это звено?

— Возможно! — согласился Ромка. — Во всяком случае, очень похоже по Таниному рассказу.

— Ну и что дальше?

— Дикарь оказался очень деликатным. Видя, что Таня его боится, близко не подходил. Ночью приносил еду и питье. Постепенно она к нему привыкла, даже привязалась. Словом, через какое-то время появился у них ребенок. Вполне нормальный человеческий детеныш. Смирилась Таня, думала, что вся жизнь на этом острове пройдет. Но однажды вышла на берег, а она там часто бывала, и видит — судно идет. Не раздумывая, кинулась в воду. Вдруг слышит крик. Обернулась она — стоит дикарь на берегу и руками младенца надвое разрывает. Тут Таня сознание и потеряла. Хорошо, наша шлюпка подоспела.

— А дикарь? — нетерпеливо спросил Старцев.

— Воды боялся, плавать не умел.

— А матросы что же его не заметили?

— В зарослях спрятался.

— А потом на остров экспедицию направили? — догадался Радзиевский.

— Нет, — сухо сказал Ромка.

— Почему?

— Надобности не было.

— Как так?

— Когда Таня этот рассказ в нашей контрразведке повторила, один капитан внимание обратил на ее относительно свежий маникюр. «Это кто, — говорит, — вам делал, неандерталец?»

— А она чего?

— Оказалась немецкой диверсанткой. Когда ее засылали, рассчитывали, что рассказом ученые заинтересуются, попросят в Москву ее прислать, а там...

Светик зареготал.

— Я же говорил, разведкой все кончится.

— А откуда ты знаешь? — спросил Старцев. — Уже слышал?

— Да это он только что придумал, — объяснил Светик.

— Не может быть! Правда? Скажи, — затормошил Старцев Ромку.

— Ну, допустим, правда. Плохо, что ли?

— Да ну вас, — обиделся Радзиевский и отполз подальше.

— Кончайте орать, — вдруг послышался рассерженный рожновский бас. — Вздремнуть не даете.

Его, видимо, мало волновала предстоящая ночная атака. В сумерках, тихо урча моторами, подошли танки. Для них заблаговременно приготовили проходы. Внезапно наступила темная летняя ночь. Вызвездило.

Сержанты еще раз дотошно проверяют снаряжение каждого солдата.

— Проверьте портянки, чтоб ногу нигде не терло, — приговаривал Старцев. — Сегодня поработать придется. Автоматы заряжены? А запасные карабины? Подгоните как следует обмундирование, чтобы ничего не болталось.

Но вот по рации передали команду «атака». Взревели моторы танков. Крепко держась за поручни, на них устроились бойцы. Широко по долине развернулись сухопутные корабли.

Враг спохватился. Передняя линия засверкала фейерверком очередей. Спрыгнули с танков, побежали за ними, стараясь не отставать.

В порыве миновали первую траншею. В нескольких километрах впереди взвились к небу яркие языки пламени.

— Наши ракетные части нанесли удар по второй линии обороны!

— Надеть противорадиационные костюмы! — раздается команда по цепи.

Бежать становится труднее. Но отставать нельзя. Попадается водная преграда. Разведчики показывают брод. Гуськом, по пояс в воде, перебираются через речку и снова разворачиваются в цепь.

Наконец и третья линия окопов позади.

— Привал! — раздается команда.

Солдаты буквально падают на землю. Как хорошо! Хоть отдышаться можно. Кое-кто пытается кемарить. Но зря. Полк получает новый приказ. Необходимо в стремительном марш-броске зайти неприятелю в тыл и завершить окружение вражеской группировки.