Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

Немов подвел Романа к своему столу, заваленному бумагами:

— Видишь?

— Что это?

— Анкеты, которые распространили среди подростков.

— Подростков? — поднял брови Бессонов.

— Да, мы так называем возрастную категорию от 16 до 18 лет. С помощью социологических исследовании мы хотим установить интересы этой группы молодежи, запросы, трудовую и общественную активность. Ведь эти ребята — завтрашний день завода.

— «Завтрашний день» — хорошо сказал! — кивнул головой Роман. — Прямо-таки готовый заголовок для статьи.

— Ты находишь? — радостно блеснул очками Немов.

— Ну и как вы анкетирование проводили? У тебя же в лаборатории всего несколько человек.

— С помощью комсомольцев. Кстати, в комитете комсомола за работу с подростками твоя Лада отвечает.

Роман пропустил мимо ушей ту толику яда, которую подпустил Евгений в свое «твоя».

— Она, кстати, сейчас придет.

— Кто? — внешне безразлично спросил Роман.

— Да Лада твоя!

Слово «твоя» опять было сказано с нажимом. Роман поднял голову, собираясь дать отпор, но дверь распахнулась, и в комнату буквально ворвалась широко улыбающаяся Лада.

— Привет, мальчики! — крикнула она с порога.

Роман нахмурился, решив, что все это подстроено.

— Ты чего волком смотришь, Романчик? — спросила Лада невинно.

— Ты на рабочем месте своем бываешь? — с ехидцей сказал Роман. — Кажется, ведь конструктором числишься?

— Фи, как зло, — сморщилась она. — Впрочем, ты и вправду в больное место попал. Именно числюсь. Не успеешь за кульман сесть, кричат: «Лада, к телефону», «Лада, немедленно в комитет». Я уж как-то нашему начальнику КБ говорю: «Вы не отпускайте меня, дескать, занята важным заказом».

— А он что?

— Попробовал на свою голову. Любимов так расшумелся, грозил вызвать на заседание комитета за недопонимание задач по воспитанию молодежи. Так теперь в КБ мне вообще никаких ответственных задании не поручают.

— Не горюй! — сказал Немов. — С нового года мне в лабораторию обещают единицу инженера по соцсоревнованию дать, я тебя возьму. Так зачем я вас пригласил?

— Действительно, зачем? — не удержался от ехидства Роман.

— Мы обработали заполненные анкеты и получили довольно любопытные данные, с которыми мне не терпится вас познакомить.

— Нуте-с, нуте-с, — сказал Роман, потирая руки.

Не обращая внимания на выпады друга, Евгений продолжал:

— Радует высокий образовательный ценз наших подопечных. Абсолютное большинство или уже имеет среднее образование, или учится в вечерней школе. Около двадцати процентов учится в техникумах и даже в институтах.

— Действительно, хорошо! — согласилась Лада.

— Это, по-моему, и без анкет можно было узнать. В отделе кадров, — пробормотал Роман.

— Ты неправ, — возразил Евгений. — В отделе кадров нет таких полных сведений. Ну ладно, продолжим. Большинство ответили, что любят читать и имеют дома библиотечки от 10 книг и более. Читать предпочитают фантастику и приключения.

Роман опять не удержался и фыркнул.

— Ты что, не согласен? — спросил Немов.

— Удивляюсь я на вас, социологов! Вы со многими своими вопросами лезете в открытую дверь!

— Откуда ты взял? — Евгений обиженно начал протирать очки.

— Ты меня спроси, я тебе и без анкет скажу, что подростки читают. Конечно, детективы в первую очередь.

— Ну, это твое субъективное мнение. А опрос дает объективную оценку. Понятно?

— Ладно, валяй дальше.

— Технику любят все. Однако никто почти не участвует в рационализации и изобретательстве.

— Это тоже объяснимо, — сказала Лада. — Ведь они только начинают осваивать производство. Так. Еще есть?

— Да, причем последние ответы в анкете неутешительны. На вопрос «Удовлетворены ли вы своей работой?» около шестидесяти процентов ответили отрицательно и основной причиной назвали плохие условия труда. Вот так-то!

— Ну и какой ты делаешь вывод? — спросил Роман.

— Вывод очень серьезный: реконструкция производства — это не только экономическая, но и социальная задача. Ведь большинство из анкетируемых — юноши, которые скоро уйдут в армию. А раз их не удовлетворяют условия труда, они на завод не вернутся. Вот об этом нужно сказать во весь голос, на весь завод, и это сделаешь ты!

Немов навел свой перст указующий на Романа. Тот было согласился, но вовремя вспомнил совет Демьянова.

— Нет, Женечка!

— Тебя не заинтересовала такая проблема? — разочарованно протянул Немов.

— Заинтересовала, Женечка, и даже очень. Но статью должен написать ты сам.

— Что ты, что ты! — замахал руками Немов. — Я же не умею.

— А ты пиши без всяких художеств. Вот как говоришь. И все получится. Ну, а стиль твой я поправлю...

— Попробую, — с сомнением сказал Евгений.

Ужин троих друзей не отличался разнообразием блюд, равно и сервировкой. На кухонном столе, покрытом клеенкой, полкило молочной колбасы, нарезанной в магазине, по бутылке кефира на брата и по городской булочке.

— Ну, показывай свой опус! — сказал Роман, вытряхнув в рот последние капли кефира прямо из бутылки (зачем пачкать чашки, их мыть потом надо).

— Интересно, из чего ее делают? — пробормотал вместо ответа копуша Женька, близоруко осматривая и обнюхивая кусок колбасы.

— Думаю, что все-таки из мяса! — саркастически заметил Аркадий, также приканчивая свой кефир.

— Да? — с сомнением сказал Немов. — Первый раз слышу, чтобы мясо было белого цвета...

— Значит, молока добавляют, — сказал Рома. — Колбаса же так и называется — «молочная». Где твоя писанина, давай посмотрю, пока ты с колбасой чикаешься...

Довод относительно молока убедил Евгения, и он послушно достал из портфеля исписанные листки. Роман разложил их тут же, на кухонном столе, и обнажил авторучку. Немов, глянув на нее, слегка поежился:

— Что, править будешь?

— Пройдусь слегка, — ответил Роман, немедленно вычеркнув первый абзац.

— Ой, — только и сказал Евгений. — Я же два часа это сочинял.

— Лихо, — одобрил Аркадий.

— Лишнее, — пояснил Роман, — ты бы еще с первобытного общества начал... Имей в виду на будущее, что начинать всегда лучше с середины.

— Слушай, — спросил Аркадий, — как у тебя это получается?

— Что это? — переспросил Роман.

— Ну, писать, — пояснил Аркадий. — Я, веришь, когда доклад надо сочинить, сижу, сижу...

— Я не понимаю термина — уметь или не уметь писать, — рассердился Роман. — По-моему, если есть мысли в голове, так они обязательно на бумагу лягут. А если нет, так извините...

— Ну, спасибо, — только и смог сказать Аркадий, а Немов оглушительно захохотал:

— Ой, не могу! Здорово ты его приколол.

Но смеялся он недолго, потому что Роман вдруг сказал:

— Ну, старик, ты даешь! Это ж надо умудриться такой вывод сделать: молодые рабочие не подают рационализаторских предложений из-за консервативности мышления! Всегда молодежь была, есть и будет наиболее революционной частью общества.