Дмитрий Евдокимов - Добрые времена

Быть вершителем вызвался Ромка. Очень уж слово ему понравилось — «вершитель». Вершитель судеб!

Постепенно все втянулись в работу. Ребята тоже остались в плавках, сделав на головах из рубах затейливые тюрбаны. Темп был весьма низкий, особенно на том краю, где был Мишка. Кинув небольшой клочок сена на волокушу, он принимался рассказывать что-то смешное хохотушке Натэллочке. Вдоволь насмеявшись, она брала под уздцы кобылу и с криком «Машер, вперед!» почему-то зигзагами двигалась к центру поля. Стас ловко накалывал сразу все сено на вилы и подавал наверх, Ромке. Тот аккуратно укладывал, чтобы стог оставался ровным прямоугольником, и слегка притаптывал.

— Не увлекайся, — умерял его пыл Стас, — а то больно маленький стог получается. Норму не выполним.

— А какая норма?

— Сорок центнеров.

— А у нас сколько?

— Черт его знает. Но, по-моему, еще маловато.

Когда в очередной раз сено привезла хохочущая Натэллочка, Ромка не выдержал:

— Слушай, что там Мишка такое рассказывает?

— Ой, не могу, Мишель такой забавный. Рассказывает, как в секцию слаломистов записался и в первый же раз так шлепнулся, что ключицу сломал.

— Ключицу? Что же тут смешного?

— Ну что ты, — убежденно сказала Натэллочка. — Очень смешно. Тренер от смеха чуть вообще не окочурился.

— Между прочим, Натэллочка, пока вы там с Мишелем смеялись, Ирка пятнадцать волокуш привезла, — не выдержал Стас.

— А я?

— А ты — пять!

— Не может быть! Машер, ты слышишь? Сейчас мы напряжемся. За мной!

Минут пятнадцать Натэллочка очень старалась, развив бурную деятельность. Помогала Мишке накладывать сено, чуть не бегом тащила Машку к стогу, а потом обратно. Отгрузив таким образом три волокуши, она вдруг бросила Машку и помчалась к телеге.

— Что случилось? — крикнул ей вслед Ромка.

— Я, кажется, обгорела. Надо срочно смазываться.

Следом за ней бросились и остальные девчонки, устроив у подводы «небольшой» консилиум — на полчаса. Наконец, осмотрев и смазав друг друга, они вновь вернулись в рабочий строй.

Потом забастовал Светик. Опершись элегантно на вилы, подобно Нептуну, он закричал, обращаясь к руководству:

— Эй, вы, майна-вира! Не пора ли пошабашить? В моем углу сено кончилось.

— Р-работнички, — скрипнул зубами Стас.

Он поглядел на остальных. Бригада бросила работу. Все нотные, чумазые, досыта наглотавшиеся сенной пыли. Стас понял, что может остаться в меньшинстве.

— Ладно, — сдался он. — Перекур на второй завтрак.

Ели холодную отварную картошку, запивая молоком.

Настроение улучшилось. Мальчики закурили, живописно устроившись под телегой. Трудовой энтузиазм таял, как сигаретный дым.

— Рассказывают также, что в тропических странах, — мечтательно сказал Светик, — днем, с двенадцати и до шести, никто не работает. Сиеста!

— По-моему, мы вполне подпадаем под тропический пояс, — хмыкнул Михаил, поливая голову водой.

Назревал бунт. Стас решительно встал, намочил и снова надел на голову свой розовый платочек и скомандовал:

— Кончайте трепаться. Осталось немного. Доберем, потом съездим искупаемся, пообедаем, а там видно будет.

— Ур-ра! — закричали все весело и дружно. — Купаться, купаться!

— Подождите, а сено! — растерянно спросил Стас.

— Это мы мигом! Раз плюнуть.

Все бросились в атаку. Засуетился даже Светик. Ромка едва успевал укладывать подаваемые охапки сена. Через сорок минут ни одной копенки не осталось.

— Порядок, — с удовольствием сказал Стас. — Теперь — купаться. Поехали. Помните, мы озерцо проезжали?

Ромка, сопровождаемый многочисленными советами, запряг Машку. Отряд, шумливый, как цыганский табор, тронулся в путь. С чувством хорошо исполненного долга горланили частушки. Стас спел на мотив «Цыганочка» стихи из плаката, увиденного им сегодня утром в конторе:

— Эх, раз, еще раз, ни единого зерна! — подхватил разноголосый хор.

На развилке им встретился змей-искуситель в лице чумазого хлопца с длинным кнутом в руках.

— Корову не видели? — крикнул он.

— Нет. Мальчик, мы правильно к озеру едем?

— К какому озеру? — удивился хлопец.

— Ну, маленькое такое.

— А зачем?

— Купаться!

— Купаться? В этой луже?

— А где же?

— Поезжайте сейчас налево, вот за той сопкой — хороший пруд. С песочком.

— Далеко?

— Нет, километра три будет.

Мальчишка, конечно, наврал — было все пять. Через час, Я изрядно притомившиеся, достигли блаженного берега. Сначала с уханьем попрыгали в воду парни, а затем визжа, нерешительно окунулись девчонки. Вода была холодная ключевая, тем не менее не вылезали, пока не начинала бить дрожь.

Потом Ромка завел всех трех лошадей в воду. Они долго пили, пока не утолили жажду. Но и даже напившись, из воды не уходили. Просто стояли, понуро склонив головы и отмахиваясь от слепней длинными хвостами. Ромка поливал их водой из ладоней, оглаживал горячие спины. Потом его осенила еще одна идея: забравшись на Серого, он нырнул с него, как с вышки. Эксперимент повторил, хоть и с потугами, Светик. Зато Михаил никак не мог взобраться на круп мерина, после каждого усилия сползал вниз под заливистый смех Натэллочки.

— Уж очень он скользкий! — обидчиво сказал Михаил, оставляя последнюю попытку и отходя к девчатам, нежившимся на золотистом песке.

Ромка вновь ловко вскочил на мерина и искоса кинул взгляд вокруг: видит ли его ловкость Ира. Но, увы, она не глядела на него. Расположившись в тенечке, Ира нежно смазывала каким-то составом по-мужски крепкую спину Стаса, лежавшего на животе с блаженным видом. Лицо Иры в этот момент было настолько отрешенно-печальным, что Ромка инстинктом влюбленного пронзительно понял, что она действительно любит Стаса и любит серьезно. Чувство неожиданной ревности и горькой обиды было настолько ошеломляющим, что Ромка, как куль, плюхнулся в воду, не пытаясь изобразить ласточку. Он плыл и плыл все дальше, пока не достиг противоположного берега, и там шлепнулся на песок в гордом одиночестве. Постепенно чувство ревности ушло куда-то, осталась лишь жалость к себе. Ромка несколько раз глубоко вздохнул и поплыл назад.

— Ну, чего разлеглись? — заорал он грубо, не глядя в сторону влюбленных, выводя лошадей из воды. — Так и обеда лишиться можно!

— Оставят чего-нибудь, — беспечно ответил Стас. — Впрочем, действительно пора!

Когда собрались в обратный путь, Ромка заметил сердито:

— Ребята, слазьте с подводы. Глядите, Машка еле идет.

И, показывая пример, повел Серого за узду. Спешился, забравшийся было на мерина, Стас и пошел рядом с Ирой, о чем-то весело болтая! Удивительно приятно было шлепать босиком по теплой дороге. Нога всей ступней погружалась в пыль. Постепенно Ромкино дурное настроение исчезло. «В конце концов насильно мил не будешь», — философски размышлял он. Неожиданно раздался цокот копыт. К ним приближался всадник. Резко остановив красивую небольшую рыжую лошадку, он заорал: