Мирко Благович - Запрограммированная планета (СИ)

Прошли в бухгалтерию. Сели за стол. Собираясь с духом, я чуток помолчал. Вздохнул. Поднялся, прошёл к шкафу, взял отчётные тетради Славуни и Наташи. Вернулся на место. Уселся, и молчу. Ну так неохота снова эту гадость разгребать! Вот честное слово!

– Виталь, а что, собственно, произошло? – встревоженно глянула на меня Олюшка. – Странный ты какой-то. Сам на себя не похож. Что-то не так?

– Всё хорошо, Олюшка. Не переживай. Я имею в виду, со мной всё хорошо. Теперь уже…

– А с кем плохо? – вскинула глаза Славуня. – Ну-ка, ну-ка, братик, давай, колись! Да что случилось, в конце-то концов?

Сестричка не меньше Олюшки была угнетена моим тиснущим молчанием.

– Можешь ты, наконец, объяснить, что происходит? – не выдержала Славуня. – Ты в зеркало себя видел?

– А чего сегодня в зеркале показывают?

– Тебя показывают! Выглядишь так, будто бы из банка позвонили и приказали кредит досрочно погасить.

– Ой, Славунь, давай не будем по больному, а! Не буди лиха, пока оно тихо. И без того тошно, сил нет.

– А что ты тогда морозишься, душу тянешь? Я так понимаю, никто никому никаких заданий давать не будет, да? Что, родители из командировки возвращаются? А?

– Да ну, что ты, что ты, в самом-то деле! – опасливо затараторил я. – Тьфу-тьфу-тьфу! Ты этого даже и не произноси! Лучше пускай банк с какой-нибудь страшилкой позвонит…

–Тогда что?

– Да ничего! Просто неохота посвящать вас в те вещи, от которых настроения точно не прибавится! А рассказать я должен. Одна просьба. Я тут немного потусовался в бухгалтерии, успокоился, поостыл. Водички дёрнул. Я буду рассказывать, а вы держите себя в руках. Без резких движений, как говорится. Вещи узнаете неприятные, но жутко познавательные. Жутко! В общем, результаты очередной ревизии…

Ольга слегка нахмурилась. Её губы тронула едва уловимая усмешка:

– Ну, это понятно. Остатки прут как на дрожжах. По десять процентов за смену. Так, что ли?

– Ну да, ну да, – кивнув, поддержала Ольгу Славуня. – Излишки бьют рекорды. Богатеем, аж разрывает.

– Да тут все тридцать наберутся! Слушайте папу и не перебивайте.

И повёл я свой грустный рассказ. Разложил перед девчонками две тетрадки – отчёты Ярославы и Натальи. И стал показывать цифры, дополняя их нервными тычками указательного пальца:

– Смотрите, девки. Вот у Наташи в тетради пятнадцать бутылок водки записано, а у Славы… тоже пятнадцать! Только в Наташиной тетради цифра «пятнадцать» ровненькая, гладенькая, как на выставку, а у Славуни в записях единичка от пятёрки как-то далеко стоит, отстранившись, словно не родная. У Наташи двенадцать пачек цейлонского чая, у Славуни – тоже двенадцать. И снова-таки, у Наташи в тетрадке число «двенадцать» – цельное и сбитое, а у Славуни в отчёте единичка спереди двойки какая-то чужая. А чужая она, потому что не Славкиной рукой написана. На полке цейлонского чая всего две пачки. Я когда вас звал, посмотрел – там его действительно две пачки. Остальной чай в ряду – индийский и китайский. Славуня правильно его учла. Дальше растолковывать?

Нет, дальше объяснять не пришлось. Девчонки медленно побледнели, тут же пунцово покраснели, и снова побледнели. Всё это молча. Реакция – один в один, как и у меня в первые минуты, так сказать, очередного приобретения опыта. Неприятно, да. Но нужно потерпеть. Переварить, запомнить и правильно среагировать.

Первой пришла в себя Славуня.

– Виталь, это что же получается, – взволнованно пробормотала сестричка, – с виртуальными остатками работаем, что ли?

– Совершенно верно, партнёр! Потому-то я и не понимал, что происходит с нашим бизнесом! Не понимал, где ошибаюсь. Наташа выводила деньги из оборота, а вместо них в отчёт ревизии добавляла несуществующие товарные позиции. Получалось, суммы остатков на бумаге зашкаливают, излишки прут, а реально – кот наплакал. Наш кот, Нога.

***

Котяру этого мы подобрали как-то вечером под подъездом своего дома. Такой был маленький, голодный, несчастный и ободранный, что мы не могли не протянуть ему братскую руку помощи. Принесли его домой, отпоили тёплым молочком, постирали под душем и замотали в мягкое полотенце. Котик так и заснул в кроватке у Мишки. На следующий день решили забрать котёнка к себе на работу. Чтобы мышей в складе гонял. Назвали его Кузей.

В магазине дела у Кузьмы пошли на поправку. Житуха – райская! Пятнадцатичасовой лечебный сон, мягкий диванчик, сытный царский стол – трёхразовое питание, плюс ланч, полдник и два поздних ужина. Аппетит у котяры оказался отменный. Вот и рубил счастливый Кузьма, словно комбайн, всё подряд: сегодня один корм, завтра – другой, послезавтра – корм для котов с капризным желудком, послепослезавтра – корм с шерстевыводящим эффектом. В промежутках между завтраком и обедом в ход шли списанные с реализации молочные сосиски, пряные куриные сардельки, подсохшие остатки фарша и скисшее молоко. К полднику Кузе подавались нетоварные хвосты хека и полузамороженная килька. К ужину – остатки субпродуктов. Какие там мыши! Такую шею наел, страх! Здоровый вырос, длинный, толстый, мордень – с подсолнух, пузо в обхват – ну точно человеческая нога.

Как-то собрались на лавочке у нашего магазина Славуня, Олюшка и Наташа. Покупателей не было. Обед. Девчонки обсуждали поселковые новости, сплетничали, щёлкали семечки. Пока толклись у лавочки, кто-то из них случайно вступил в неприятно пахнущую кучку, заботливо сформированную Кузей прямо у крыльца магазина.

Сижу в бухгалтерии, работаю. Вдруг слышу, на улице крики: «Кузьма, скотина такая! Свинюка невоспитанная! Опять насрал у крыльца, подлец! Это уже не в первый раз. Сколько же можно?! Коне-е-ечно, жрать круглые сутки. Распёрло, заразу, не кот, а какая-то нога!» Вот так и прилипло вместо Кузи – Нога да Нога. В общем, поменяли коту паспорт. Стал Ногой.

***

Но расстроенной Славуне сейчас было не до шуток.

– Николаич, во-первых, прекращай называть меня партнёром, ты же знаешь, меня это бесит. Во-вторых, при чём тут наш Нога?

– Совершенно ни при чём, сестричка! Шутка юмора. Так, просто, посмеяться. Чтобы вас, как и меня, столбняком на полдня не накрыло.

Олюшка спрятала лицо в ладони и молча просидела так несколько минут, слегка покачиваясь на стуле. Затем убрала руки. В её глазах стояли слёзы.

– Когда это закончится, а? Снова змеюку на груди пригрели! – всхлипнула Олюшка. – И как же она это делала? И что дальше?

– Всё элементарно, Олюшка! – вздохнул я. – Славуня отлучалась во время ревизии, ну, к примеру, в туалет, или за документами в бухгалтерию, или заваривать кофе, а Наташа под видом сверки брала её тетрадь, пристраивала рядом со своей и нагло дописывала единички, двойки и тройки. Было пять – стало пятнадцать, было сорок – стало триста сорок. А у себя в тетради изначально завышенные данные рисовала. Разницу забирала товаром или деньгами из кассы. Вот так-то. А дальше… что дальше? Жить, как жили, быть внимательнее и осторожнее. Суперпорядочного и скромного продавца Наталью – в отставку! Сволочь такая! Хотя… попали мы, конечно, на кредит, блин! Нефиг делать, попали!