Мирко Благович - Запрограммированная планета (СИ)

– Да не знаю я, – болезненно скривившись, отчаянно изворачивалась Славуня. – Наверное, что-нибудь на завтрак притопта́ла несвежее. Вначале просто живот крутило, а сейчас, чувствую, внутри прямо-таки вулкан. Ох, пора-а-а в путь-дорогу-у-у-у, в дорогу дальнюю, дальнюю, дальнюю идём!

Понятное дело, мы с жёнушкой тут же заохали о том, как в наше время легко отравиться гипермаркетовскими продуктами и грязной водой. Но это, сами понимаете, друзья, тоже было частью разоблачения. Славуня и Олюшка играли по Станиславскому на твёрдое «верю!» Славуня кряхтела очень проникновенно. Олюшка не менее душевно сетовала на коварное желудочно-кишечное расстройство золовки. В общем, сцена выглядела вполне правдоподобно. Мнимый метеоризм и свирепая диарея, в народе именуемые жутким и беспощадным поносом, должны были на время удалить Славуню из торгового зала и спровоцировать Наташу на исправление отчётов ревизии.

– Ну, точно, мне пора, – продолжала крепиться сестричка. – Я, наверное, надолго. – И Славуня выразительно посмотрела на Наташу.

– Я с тобой! – моментально среагировала догадливая Олюшка.

– Конечно, Славунь, идите. Ольга тебя проводит. Чего мучаться-то! – опешив от невиданной удачи, вздрогнула Наташа. – Дело-то житейское. А я тебе потом активированного уголька отсыплю. Обалденно помогает!

Вон как Михална переживает! Молодец, Натаха! Таблеточек предложила. А ведь действительно, так захватывающе было наблюдать за происходящим ограблением! Особенно когда контролируешь ситуацию.

***

Итак, первый акт представления был завершён. Под грохот моих мысленных аплодисментов Славуня и Олюшка покинули сцену. А вот сейчас, друзья, действительно начнётся!

Девчонки ушли. Я же продолжил пересчитывать товар. Молчу, считаю. Уткнулся в тетрадку, как будто меня сейчас ничегошеньки не интересует. А сам потихонечку наблюдаю. Вижу, Наташа несколько ускорилась. Засуетилась, забегала, захлопотала. Зырк, зырк, зырк в мою сторону. И вдруг, словно осадила себя. Притормозила пыл. Притихла. Склонилась к тетрадке, пишет. То бутылкой звякнет, то циферку какую-то в тетрадку калякнет. Переставила пачки с вермишелью. Протёрла полку. Ещё раз зыркнула. Спрятала взгляд. Что-то вновь записала. Пробурчала. Выровняла банки с тушёнкой. Снова пробурчала. И снова калякнула в тетрадку очередную пометку. Зыркнула. Примеряется, что ли, чего может быть сорок или пятьдесят штук вместо десяти? Так и пишем, переглядываясь осторожно. То она на меня кинет взгляд, то я на неё, то она, то я. Конечно же, я «очень занят», поэтому «ничего не вижу». Но исподлобья стараюсь присматривать.

Прошло несколько минут. Со стороны Наташи никаких телодвижений. Славунина тетрадка, сиротливо оттопырив краешки листов, лежит себе – аппетитная такая, зазывающая, брошенная, никому не нужная. Ничего не понимаю. Наташка на месте, пишет, сверяет, считает. Славуниной тетрадке – ноль внимания. Заподозрила? Нет, не должна бы. Тогда что? Почему бездействует? Поносы ведь – не ураганы, часами и сутками не бушуют. Сейчас девчонки вернутся, и каждый останется при своих. Неужто Наташа не понимает, что следующей возможности может и не быть? Или всё-таки что-то заметила?

И тут, в ответ на мои мысленные терзания… есть! Поехали! Тяжело вздохнув, Наташа подошла со своей тетрадью к Славкиной тетрадке, удобнее устроила их рядышком и, громко протянув «та-а-а-к-с, сверим вот э-э-эту позицию», принялась делать какие-то торопливые пометки. «Ох! – выдохнул я про себя. – Люди! Караул! Грабят!» Процесс пошёл. Да как быстро! Словно автомат! Принтеры по-любому отдыхают! Живенько, расторопно, шустро, слаженно – тыц, пыц, мыц, туда, сюда, ручкой – раз, раз, раз. Чёрк, чёрк! Полминуты, слово чести!

Напрочь позабыв про конспирацию, я наблюдал за Наташей уже в открытую. Куда там! Ей до моего немого укора не было никакого дела! Забыла обо всём на свете. А всё потому, что в этот момент она не просто цифры в ревизию дописывала, а реально рисовала деньги. Причём, делала их со скоростью, которой позавидовал бы любой продвинутый монетный двор. Федеральная резервная система тоже в пролёте! Каждый приплюсованный к товару виртуальный десяток – это немалый излишек, который под конец ревизии легко обналичивается простым движением плутоватой руки. Достаточно изъять лишнюю наличку из подотчётной кассы – и концы в воду!

***

Послышался стук туалетной двери. Вздрогнув, я уткнулся в тетрадку и принялся громко размышлять:

– Та-а-ак, – запыхтел я. – Берём, и сюда ещё две штучки добавляем… Или это другая позиция? Нет, правильно, сюда…

– Кажется, девчонки идут, – искусственно зевнув, скучающе отозвалась Наташа.

– Ага. Идут! – равнодушно буркнул я.

Нелегко далось мне это равнодушие!

Всё готово, господа. Дельце обкручено! Наташа торопливо отодвинула в сторону Славкину тетрадку и скользнула на своё место. Теперь можно и правильные цифры в тетрадь записывать. А что, очень даже удобно! Прошлась пару метров, ковырнула ручкой десяток-другой циферок, заработала за минуту две-три зарплаты. Жить можно. А хозяева, лохи, пускай и дальше тянут свою грустную кредитную лямку. И перед своими родителями пусть оправдываются тоже они.

Девчонки вернулись в магазин.

– Как здорово! – возликовала Славуня так, как будто её реально пронесло. – Жизнь прекрасна и удивительна!

– Ну и как очищение организма? – ухмыльнулся я. – Торнадо минули стороной?

– Эх, минули! У нас – жисть класс! А у вас? – весело защебетали девчонки.

– А у нас в квартире газ! – так же задорно ответил я.

«И крыса в коллективе завелась!» – добавил я про себя смело.

Округлив глаза, девчонки взирали на меня настолько вопросительно, что я вот-вот готов был расхохотаться. В ответ я поднял кверху кулак с оттопыренным большим пальцем. Свершилось! Спектакль прошёл на бис. Теперь можно и разоблачать. И не таясь посмотреть Наташе в глаза. Просто посмотреть. И спросить. Всего пару несчастных вопросов. Я ждал этого почти двое суток.

– Проверить нужно, – пробубнил я Славуне. – Ну-ка, позырь, чего там у тебя в тетрадке нового появилось. Сейчас лопну от любопытства.

Славуня отошла к своим полкам, пошелестела тетрадкой. Через несколько минут – острый локоток в бок – тынц! Ой! Ребро, поди, не казённое. Да и вообще, можно уже и вслух. Конец представлению!

– Порядочек, – тихо шикнула Славуня. – В тетрадке будто вша пробежала и гнидами наделала! Половина данных исправлена. Она бы ещё красную пасту взяла. Совсем, проходимка, совесть потеряла. Это же надо так деньги любить!

Полтетради? В полминуты? Вот это да! Учись, «Гознак», как средства чеканить нужно! Всё. Можно брать. Интерпол не понадобился. И Генассамблее тоже отбой.