Николь Келби - Розовый костюм

Когда возле ее дома остановилось и два раза просигналило заказанное кем-то на утро такси, Кейт сделала последний стежок. Закончив работу, она аккуратно свернула муслиновый раскрой, ловко засунула его в пакет из папиросной бумаги, затем положила в коробку и осторожно натянула на коробку целлофан. А потом легла в постель и мгновенно уснула.

Мисс Софи не сердилась – она несколько раз это повторила, – но она была удивлена.

Впервые в жизни Кейт опоздала. Вообще впервые. И девушка, присланная миссис Астор за платьем, была в ярости, потому что платье оказалось незаконченным. Она даже погрозила мисс Софи пальцем, когда обнаружила, что платье не готово. «Она тыкала мне в лицо пальцем, как маленькой толстой сосиской!» – возмущалась мисс Софи.

Мисс Софи даже пропустила завтрак, так что не в силах была сопротивляться искушению и нанесла ответный удар.

Затем, естественно, возник вопрос об отеле «Карлайл». К тому же оттуда утром с посыльным в «Chez Ninon» прислали пакет. Утром в субботу – не больше и не меньше! Причем пакет был адресован Кейт. И на нем было написано: «Лично».

– Да что с тобой такое, Кейт?

Этот вопрос ей, похоже, решили задавать все по очереди.

Хозяйки вызвали ее в кабинет для объяснений. Они, как всегда, восседали за своим столиком – фальшивым Людовиком XIV, – а между ними лежал пакет из «Карлайла». Мистер Чарльз сидел рядом с Кейт на обитом шелком диванчике; свои руки с идеальным маникюром он сложил, как во время молитвы. В конце концов, именно он считался непосредственным начальником Кейт. Мисс Софи велела подать чай, но пить, естественно, никому не хотелось, и он безнадежно остыл.

– У тебя какие-то неприятности с мужчиной?

– Нет.

– С тем мясником? Сыном Пег Харрис?

– Вы имеете в виду Патрика?

– Да.

– Нет.

– Может, ты заболела?

Еще один хороший вопрос. Да стоило Кейт взглянуть на присланный из «Карлайла» пакет, и у нее сразу перехватывало дыхание.

– Нет.

– Но это адресовано тебе лично!

– Да.

– Кейт, ты вполне можешь сказать мне все. Даже самое неприятное. Мистер Чарльз, мисс Нона и я всегда тебе поможем.

Кейт верила мисс Софи. С самого начала все в «Chez Ninon» были к ней очень добры. И все же она взяла посылку, встала и поблагодарила:

– Чай был чудесный, спасибо.

– Ты же не сделала ни глотка!

– Платье для миссис Астор само собой не сошьется, – только и сказала Кейт в ответ.

Повернулась и двинулась к двери, намереваясь вернуться в мастерскую. Но ее окликнул мистер Чарльз:

– Китти!

Ей вдруг захотелось остановиться.

– Китти!

Кейт понимала: если она не обернется, мистер Чарльз на нее рассердится. Может быть, даже отошлет домой. Меня зовут Кейт. Просто Кейт. Не Китти. Она не обернулась.

С пакетом в руках Кейт прошла по узкому длинному коридору, отделявшему офис Хозяек от задних помещений, где располагались рабочие помещения. Она шла мимо пустых примерочных, оформленных богато, с этакой безмятежной элегантностью, мимо демонстрационного зала, где висели наряды, ожидавшие доставки или последней примерки, мимо комнаты с образцами, где снова висел на вешалке и проветривался тот зеленый твидовый костюм, который она брала для посещения «Карлайла». Наконец, она снова оказалась в мастерской. Чем ближе она к ней подходила, тем громче становился царивший там гул голосов и стук швейных машинок. Когда ковровое покрытие кончилось и ноги ступили на бетонный пол, она почувствовала, что снова находится в родной среде. Стрекотание десятка швейных машин, непрерывный обмен сплетнями, смех – знакомый шум рабочего дня. Какое это было утешение! Здесь, в мастерской, Кейт не чувствовала себя второсортной жительницей огромного города. Никто лучше ее не умел нанести на почти законченную вещь последний лоск. Если Хозяйки и мистер Чарльз на нее и рассердились, то им довольно скоро придется забыть о ее просчетах. Она, может, и не Шанель, но, безусловно, им необходима.

Кейт сунула пакет, доставленный из «Карлайла», под рабочую скамью; это вполне может и подождать. А Белый дом ждать не станет. Кейт включила утюг: мистер Чарльз просил ее отгладить раскрой будущего розового костюма. Мейв была занята с клиенткой. А первая примерка костюма от Шанель должна была состояться через десять минут. Во всяком случае, на это время она была назначена. Впрочем, многое зависит от плотности уличного движения и праздника в соборе Святого Патрика.

Наша Шанель, думала Кейт, осторожно разглаживая утюгом каждый шов. Отдельные части жакета были собраны на живую нитку, как и блузка, как и чуть расклешенная книзу юбка модного А-силуэта. Крой костюма оказался куда более сложным, чем Кейт сперва представляла себе. В законченном виде полочки жакета будут выглядеть так, словно выкроены из цельного куска ткани – на самом же деле это будет весьма непростая конструкция из соединенных вместе прямоугольников различной формы и размера. А поскольку ткань для костюма, знаменитое розовое букле, соткана вручную, ее ничего не стоит вытянуть при сшивании; букле вообще слишком легко тянется. В общем, шить костюм из такой ткани – одно мучение. Но с моделями Шанель никогда легко не бывает.

«Chaneleries», «шанелизмы» – каждый журнал мод по-своему называл особенности кроя; ее техника конструирования одежды стала поистине легендарной. Например, на пошив этого жакета уйдет не менее семидесяти рабочих часов. Для начала придется пристегать к основной ткани подкладку и только потом вырезать все в соответствии с выкройкой. Затем еще петли. Чтобы получилась действительно «Шанель», петли требовалось обработать дважды. Сперва каждую мелко обметать по лицевой стороне, затем прошить со стороны подкладки, а затем все это еще раз тщательно обработать. Выполнить все требования Шанель было безумно трудно; каждую сторону петли следовало обметывать очень тонкой шелковой ниткой. Настолько тонкой и непрочной, что ее невозможно было вдеть в ушко иглы, не обмакнув предварительно в пчелиный воск, который делал нить чуточку прочнее.

Пуговицы тоже таили в себе сюрприз. Они выглядели как изготовленные на фабрике, но на самом деле были сделаны вручную, и каждая представляла собой металлический колпачок с красивой насечкой, вделанный в кольцо, выстеленное основной тканью. Каждую пуговицу следовало пришивать такими мелкими стежками, которые практически нельзя было бы разглядеть невооруженным глазом.

И, наконец, все ткани, с которыми работала Шанель, были максимально сложны в обработке, и она всегда предъявляла к ним совершенно определенные требования. Например, блузку непременно следовало сшить из очень нежной и капризной шелковой ткани шармез, с которой в принципе почти невозможно работать, не нанося ей ущерба иглой и ниткой; зато на теле эта ткань создает поистине чудесное ощущение. Букле, вытканное вручную, казалось таким неплотным, хрупким и недолговечным, что костюм из него вряд ли можно было бы часто носить. Зато он должен был получиться таким мягким и уютным, что не шел бы в сравнение ни с какой другой одеждой, а значит, шить его следовало стежками магии и надежды. Кейт знала, что на фотографии, которую предъявят Супруге П., розовый костюм будет казаться практичным и носким. Даже, пожалуй, консервативным. Хотя на самом деле это невероятно хрупкая и совершенно декадентская вещь. Все в нем создавало ощущение роскоши и чувственности – собственно, в этом-то и заключалась его главная тайна.