Джон Грин - Уилл Грейсон, Уилл Грейсон

Подъезжают автобусы, лужайка мало-помалу заполняется девятиклассниками, и никого из них я, похоже, не интересую. Потом замечаю Клинта из Компании друзей, в которой я побыл немного, он идет с парковки ко мне, хотя мне даже удается убедить себя в том, что он просто направляется в мою сторону , до тех пор, пока меня не окутывает зловонное облачко его дыхания. И врать не буду: я даже жду, что он извинится за скудоумие некоторых из его друзей.

– Привет, потаскун. – Клинт всех так называет. Это комплимент? Или оскорбление? Или одно и другое одновременно – получается универсально.

У него изо рта так штыняет, что я морщусь и просто говорю:

– Привет. – Тоже особо ни о чем. Все мои разговоры с Клинтом или кем-то еще из Компании всегда одинаковы: слова исключительно пустые, так что никто никогда не знает, о чем речь, доброту не отличить от жестокости, эгоизм – от бескорыстия, участие – от черствости.

– Мне на выходных Тайни звонил, про свой мюзикл рассказывал, – говорит он. – Рассчитывает на финансирование со стороны нашего школьного совета. – Клинт его вице-президент. – Всю эту муть мне пересказал. Мюзикл про огромного толстожопого гея и его друга, которому дрочить приходится пинцетом – настолько у него член маленький. – Он говорит это с улыбкой. Не со зла. Ну, не совсем.

Как ты оригинален. Откуда у тебя столько остроумия, Клинт? Или у тебя собственная фабрика по производству шуток в Индонезии и ты заставляешь восьмилетних детишек вкалывать по девяносто часов в неделю, сочиняя для тебя эти первоклассные остроты? Хотя, вообще-то, даже у бой-бэндов иногда бывает материальчик получше , – хочу сказать я. Но молчу.

– Таки да, – после паузы наконец-то продолжает Клинт, – возможно, я смогу завтра сделать что-нибудь для Тайни на собрании. Потому что эта идея с постановкой вроде шикарная. Есть у меня только один вопрос: ты сам будешь себя играть? Я готов заплатить, чтобы это увидеть.

Я слегка смеюсь, но недолго.

– Я не любитель драмы, – в итоге отвечаю я. И тут чувствую, что за спиной появилось нечто огромное. Клинт откидывает назад голову до упора, смотрит на Тайни, потом кивает ему.

– Здорово, Тайни, – говорит он и уходит.

– Что, пытался тебя вернуть? – интересуется Купер.

Я поворачиваюсь – теперь -то я могу говорить.

– Ты за все выходные ни разу не вышел в Сеть и не позвонил мне, а с ним , значит, общался, да еще и опять пытался всю мою социальную жизнь испортить своими волшебными песнями?

– Во-первых, «Танцор Тайни» тебе не испортит социальную жизнь, потому что у тебя ее нет. А во-вторых, ты мне тоже не звонил. В-третьих, я был ужасно занят! Почти все время провел вместе с Ником.

– Я вроде объяснил, почему тебе нельзя с ним встречаться, – говорю я, но Тайни продолжает что-то рассказывать, и тут я вижу Джейн, она идет в нашу сторону сгорбившись, ей зябко на ветру. На ней всего лишь толстовка с капюшоном.

Я здороваюсь, она здоровается и встает рядом со мной, как будто я какой обогреватель или типа того. Из-за ветра она щурит глаза.

– Держи, – говорю я, снимаю с себя куртку, и Джейн в нее закутывается. Пока я все стараюсь придумать, о чем ее можно спросить, звучит звонок, и мы поспешно идем в школу.

Весь день я Джейн вообще не вижу, и это меня немного расстраивает, потому что выстыли даже коридоры, и я все беспокоюсь, что после школы по пути до тачки Тайни я обледенею нафиг. Когда уроки заканчиваются, я лечу к своему шкафчику и, открыв дверцу, вижу внутри свою куртку.

Записку сквозь щелку в него пропихнуть можно. Если очень напрячься, можно и карандаш. Однажды Тайни Купер засунул в шкафчик даже книжечку про «Счастливого кролика». Но мне крайне трудно представить, как Джейн, все же не самый сильный человек в мире, запихала в эти крошечные отверстия объемную зимнюю куртку.

Но я сюда не вопросы задавать пришел, так что я одеваюсь и выхожу на стоянку, где вижу, как Тайни Купер обменивается рукопожатиями с однорукими объятиями ни с кем иным, как с Клинтом. Я открываю дверь «акуры» Тайни и залезаю на пассажирское сиденье. Вскоре появляется и он сам, и даже несмотря на то, что я на него зол, меня все же поражает точная и сложная геометрия телодвижений, с какой Тайни Купер усаживается в свою крошечную машину.

– У меня предложение, – начинаю я, пока он демонстрирует еще одно чудо, а именно пристегивает ремень.

– Я польщен, но спать с тобой не стану, – отвечает Тайни.

– Не смешно. Предлагаю заморозить постановку «Танцора Тайни», а я за это… не знаю, чего ты от меня хочешь? Я на все готов.

– Ну, я хочу, чтобы ты замутил с Джейн. Или хотя бы ей позвонил. Я так искусно подстроил, чтобы вы остались наедине друг с другом, но у нее как будто сложилось впечатление, что ты с ней встречаться не настроен.

– Не настроен, – подтверждаю я. Это и абсолютно честно, и абсолютно нет. Тупая всеохватывающая правда.

– Ты что, думаешь, сейчас тысяча восемьсот тридцать второй год? Если тебе нравится кто-то, кому нравишься ты, надо, блин, прижаться к его губам своими губами, приоткрыть рот, немного добавить языка для яркости. Ну, твою ж мать , Грейсон. Все просто с пеной у рта разглагольствуют о том, что современная молодежь в Америке совершенно распущенна и маниакально повернута на сексе и что сейчас дрочат друг другу чаще, чем конфетами угощают, а ты не можешь поцеловать девчонку, которой ты точно нравишься ?

– Тайни, она мне не нравится. В этом дело.

– Да она очаровательна .

– Тебе-то откуда знать?

– Я же голубой, а не слепой. У нее волосы такие пышные и великолепный нос. Просто великолепный нос. Ну, что там еще? Что вас интересует? Сиськи? Вроде бы они у нее есть. Нормального сисечного размера. Что тебе еще нужно?

– Я не хочу это обсуждать.

Тайни заводит мотор, а потом принимается ритмично долбить головой по рулю, словно мячом для тетербола. Бииип. Бииип. Бииип .

– Ты нас позоришь! – ору я.

– Я прекращу, только если у меня случится сотрясение мозга или ты согласишься ей позвонить.

Я зажимаю уши пальцами, но Тайни продолжает лупить башкой по кнопке гудка. Все на нас смотрят.

– Ладно. Ладно! ЛАДНО! – наконец сдаюсь я. И гудение прекращается. – Я позвоню Джейн. Вежливо с ней поговорю. Но я все же не хочу с ней встречаться.

– Это тебе решать. И решаешь ты глупо.

– Так что, – с надеждой спрашиваю я, – «Танцора Тайни» не будет?

Купер трогается с места.

– Извини, Грейсон, но это исключено. «Танцор Тайни» больше, чем ты или я, вообще любой из нас.

– Тайни, у тебя на редкость искаженное понимание компромисса.

Он смеется:

– Компромисс – это когда ты делаешь то, что я тебе говорю, а я делаю что хочу. Кстати, мне понадобится твое участие в постановке.