Денис Драгунский - Каменное сердце (сборник)

Но она не бросила. Она догадалась, что всё это – благородные отговорки, и продала квартиру, и была счастлива.

Но Лера Манович не знала, чем эта история закончилась.

А я узнал через общих знакомых.

Рассказываю.

Максим вылечился. Чудо, один шанс на тысячу – и этот шанс выпал ему. Он не просто выздоровел, но совершенно преобразился. Он был художником, но тогда, до болезни и выздоровления – совсем никчемным, то есть не особо талантливым и вдобавок ленивым. Разве что был способен обаять, очаровать, оковать собою двадцатилетнюю девочку – в свои почти сорок бездарно прожитых лет.

Но тут всё переменилось. Он стал строг и сосредоточен, слегка пополнел и красиво поседел. Первая же серия его новых картин была успешно выставлена и хорошо продана; он получил стипендию от фонда Граупнера и уехал на год в Мюнхен; потом переехал в Загреб и женился на известной галеристке Любе Циглар. Но в Москве появлялся часто.

Однажды ему позвонил старый приятель и попросил о встрече.

Максим позвал его в свою московскую квартиру. Сели на кухне. Максим сварил кофе, достал коньяк, открыл коробку конфет.

– Почему ты на ней не женился? – вдруг спросил приятель.

– Тебе это обязательно знать?

– Нет, не обязательно.

– Тогда ладно… – вздохнул Максим. – Тогда попробую объяснить. Ты мог бы жениться на святой? На настоящей святой, в прямом смысле слова? – вдруг горячо воскликнул он. – Ее можно обожать, боготворить, молиться на нее, но нельзя же ей сказать «погладь мне рубашку, а на обед свари борщ».

– Ну, погладил бы сам, – пожал плечами приятель. – Или нанял бы прислугу.

– Она бы не позволила! – засмеялся Максим. – Я же говорю: святая. Ты бы мог лечь в постель со святой? Я – нет. То есть просто лечь, – он засмеялся, – рядышком полежать на спине, знаешь, бывают такие надгробия в католических соборах… А вот насчет… – И он замолчал, подбирая слова.

Он, конечно, хотел сказать «трахать» или еще крепче, но вспомнил одну существенную для дружеских отношений подробность.

Приятель был влюблен в Женю и не скрывал этого. Это он когда-то познакомил ее с Максимом, позвал свою девушку в гости в мастерскую к знакомому художнику, и простить себе этого не мог. Он даже обрадовался, когда Максим заболел. Погорюет и забудет, и моею будет . Он поглядел на Максима, вспомнил эти злые фантазии и поморщился. Тем более что Максим не умер. Ну и хорошо.

– Да, так вот, – осторожно сказал Максим. – После больницы у нас ничего не было. Я не мог. Какой-то, – он приложил кулак к груди и подвигал его вправо-влево, – какой-то железный запрет. Я ей бесконечно благодарен. Настолько благодарен, что она для меня вроде ангела. Святая, я же сказал. А кстати, – Максим наивно округлил глаза, – а почему ты сам на ней не женился? Восемь лет прошло, сколько можно?

– Угадай! – осклабился приятель.

– Прости, – сказал Максим.

– Ничего.

– Ты вообще зачем завел этот разговор? – спросил Максим.

– Она заболела.

– Тоже рак? – Максим схватился за сердце.

– Рак. Слава богу, не четвертая стадия, как у тебя было. Вторая. Шансы есть. Но денег нет. Совсем. Она не работает. Живет у тетки. Тетка старая, живет на пенсию.

– Я ей бесконечно благодарен. Я бы продал всё! – У Максима задрожал голос. – Вот эту квартиру, дом в Загребе, дачу в Черногории, квартиру в Берлине, всё! Бомжом бы остался, ради нее… Но понимаешь, старик, вся моя недвижимость записана на жену.

Я приехал в прекрасный большой российский город К., расположенный на берегу реки В.

Раскрыв в гостиничном номере чемодан, я обнаружил, что забыл несессер с мылом-щеткой-пастой и бритьем. Спустился в рецепцию. Мне рассказали, где тут ближайший универсам. Было около десяти вечера, надо было спешить, но я успел.

В огромном зале я носился между стойками с разным товаром, пока меня не остановила охранница. Высокая, красивая и очень молодая – лет двадцати, не более – блондинка в униформе. Она спросила, что я ищу, и тут же мне помогла. Даже положила мне в тележку зубную щетку, мыло и пасту (причем – умеренной цены, ибо я объяснил ей, что приехал на пару дней, забыл несессер, и вполне обойдусь чем-нибудь самым простым).

Я спросил:

– А дезодорант есть?

– Есть! – И она показала мне целую полку больших флаконов со спреями.

– Куда мне такую дулю! – сказал я. – А шариков нет?

– Сейчас… – Она нашла полку с шариками, провела по ним пальцем и отрицательно помотала головой.

– Да вот же они! – не понял я.

– Мужчина, они же женские! – сказала она.

– Ну и что?

– Как это – ну и что? Женские, я же говорю!

– Ну, – сказал я. – Давайте я найду что-нибудь без запаха, а? Никто и не догадается, что это женский дезодорант. Ладно?

– Ну, ладно. – Она нехотя согласилась. – Тем более что вы на пару дней всего…

– Так, – сказал я. – А нет ли тут одноразовых бритв?

Она вытащила мне пачку дешевого синего «Жилетта».

– А это что? – сказал я, увидев какие-то очень красивые бритвы, и потянулся рукой.

– Да вы что! – Мне показалось, что она едва удержалась, чтобы не шлепнуть мне по руке. – Вы что! Это же женские!

– Ну и что? – возразил я. – Видите, написано: нежное бархатное бритье! Вот мне это нравится, не то что «Жилеттом» рожу драть.

– Мужчина, – сказала она. – Ведь этими бритвами женщины ноги бреют, и не только!

– Ну и что? – Я вошел в полемический раж. – Вы же мне разрешили взять женский шарик, в смысле дезодорант?

– Шарик – это совсем другое, – сказала она.

– Но почему?! – воскликнул я.

– Да как вы не понимаете! Шарик – это для подмышек. У вас подмышки, и у женщин тоже подмышки… Но неужели вы, мужчина, будете себе щеки брить, чем женщины себе сами знаете что бреют?!?! Нельзя так!

Ну, нельзя так нельзя.

Взял «Жилетт». Тем более что он раза в три дешевле этих, как их там, типа “Venus” .

Выгодно быть мужчиной!

Мне приснился совсем чудесный и прекрасный сон: как будто я стою в очереди.

В огромной, длинной и тесной. В большом и совсем пустом от товаров магазине. Все стоят к одному прилавку.

Продается хрен. Только хрен. Один хрен. Вернее, два хрена в одни руки. Но хрен, расфасованный в чудесные светло-бежевые пластиковые мягкие пакеты-бутылочки, с красной крышечкой. С красивой надписью по-русски – «тертый ХРЕН в уксусе» – и внизу по-английски тоже: “grated horseradish in vinegar” . Красиво.

Стоящий рядом со мной дядька говорит:

– А ведь хороший дизайн!

– Да, – говорит его сосед. – Можем ведь, когда захотим!

– И вообще хрен очень полезен в смысле фитонцидов, – говорит тетя.

Все кивают.

– И как закуска – класс! Эх, сейчас домой приду, хренку на черняшечку, стопарик опрокину, иэхх!