Дафна Дюморье - Птицы и другие истории (сборник)

— А, да, — сказал он. — Да, конечно. Большое спасибо.

Он пошел к парадной двери, подняв воротник пальто. Похолодало. Ночью, видимо, подморозит. Когда он вошел в прихожую, как раз раздался удар гонга — звали к столу. Мальчишка-садовник закончил развешивать фонарики, они весело покачивались под потолком. Миссис Лоренс смешивала коктейли за столиком у камина.

— Поторопись, — проговорила она через плечо. — А то весь ужин насмарку: если я чего не выношу, так это полуостывшей утки.

— Дети спят? — поинтересовался мистер Лоренс.

— Да уж наверное, — ответила миссис Лоренс. — В сочельник их вечно не угомонить. Я дала им по конфете и сказала, чтобы не шумели. Хочешь выпить?

Позднее, когда они раздевались в спальне, мистер Лоренс вдруг высунул голову из гардеробной — в руке зубная щетка.

— Смешное дело, — сказал он. — Эта беженка пожелала мне счастливого Рождества. А я и не знал, что евреи празднуют Рождество.

— Вряд ли она представляет себе, о чем речь, — заметила миссис Лоренс, похлопывая себя по круглой, гладкой щеке, чтобы вбить в нее питательный крем.

Один за другим гасли в доме огни. Лоренсы спали. Снаружи в небесах полыхали звезды. И в комнате над гаражом теплился огонек.

— Ого, смотри, у меня аэроплан и новый локомотив для железной дороги! — завопил Боб. — Ого, он летает, как настоящий! Видишь, какой пропеллер?

— А у меня тоже два подарка от папы? — спросила Мэриголд, лихорадочно копаясь в груде оберток на своей кроватке; большую куклу, только что распакованную, она отбросила в сторону. — Няня! — заверещала она. — Где мой второй подарок?

Щеки ее сердито горели.

— Так тебе и надо, жадина-говядина, — поддразнил ее Боб. — Зато смотри, что у меня!

— А вот я сейчас сломаю твой дурацкий аэроплан, — пригрозила Мэриголд, и по щекам ее заструились слезы.

— Негоже ссориться на Рождество, — сказала няня и победоносно извлекла из-под обрывков еще одну коробочку. — Ну-ка, Мэриголд, глянь, что там?

Мэриголд разорвала бумагу. Скоро она уже держала в руке сверкающее ожерелье.

— Я принцесса! — закричала она — Я принцесса!

Боб бросил на нее взгляд, полный презрения.

— Невелика штука, — заметил он.

Внизу мистеру и миссис Лоренс как раз подавали утренний чай. Включили электрический обогреватель, шторы раздвинули, и комнату заливал утренний свет. А вот письма и пакеты пока стояли нетронутыми, ибо мистер и миссис Лоренс в истовом негодовании выслушивали рассказ их служанки Анны.

— Ушам своим не верю. Какой кошмар! — высказался мистер Лоренс.

— А я как раз верю. Чего еще ждать от таких людей? — сказала миссис Лоренс.

— Разберусь я с этим комитетом по приему беженцев! — посулил мистер Лоренс.

— Вряд ли они об этом знали, — возразила миссис Лоренс. — Уж эти-то потрудились сделать так, чтобы никто ничего не пронюхал. Ну, в любом случае держать их здесь мы не можем. Кто за ней ухаживать-то станет?

— Нужно вызвать «скорую», чтобы их увезли, — решил мистер Лоренс. — Мне еще вчера показалось, что она какая-то бледная. И все равно не пойму — как она одна справилась?

— Ну, эти разродятся и не заметят, — ответила миссис Лоренс. — Небось, и не почувствовала ничего. Одному я рада — что они в комнате над гаражом, а не в доме. Там ничего особо не перепачкаешь.

— Да, Анна, — крикнула она вдогонку служанке, — обязательно скажи няне, чтобы не подпускала детей к гаражу, пока не уедет «скорая».

И только после этого они взялись за письма и пакеты.

— Ладно хоть будет чем посмешить гостей, — сказал мистер Лоренс. — Как раз подходящая история под индейку и сливовый пудинг.

Когда они позавтракали и оделись, когда привели детей и те вдоволь напрыгались на их постели, хвастаясь своими подарками, мистер и миссис Лоренс отправились в гараж разбираться, что теперь делать с беженцами. Детей отправили в детскую поиграть с новыми игрушками — ведь история-то вышла некрасивая, в чем няня полностью согласилась с миссис Лоренс. И еще неизвестно, чего ждать дальше.

Они подошли к гаражу и обнаружили, что во дворе толпятся, переговариваясь, слуги. Тут были кухарка, лакей, горничная, шофер и даже мальчишка-садовник.

— Так, что тут такое? — осведомился мистер Лоренс.

— Убрались они, — доложил шофер.

— В каком смысле — «убрались»?

— Мужик, пока мы завтракали, пошел нашел такси, — пояснил шофер. — Небось, сбегал на стоянку в конце улицы. А нам ни слова.

— Мы только услышали, как к задней калитке машина подъехала, — вступила в разговор кухарка. — Они с шофером ее туда на руках отнесли.

— Мужик спросил, как называется ближайшая больница, а мы ему сказали, что на въезде в город есть одна, еврейская, — добавил шофер. — А он в ответ — что очень извиняется за беспокойство. Кремень-мужик, прямо и ухом не повел.

— И младенчик. Мы младенчика видели, — захихикала служанка, а потом почему-то густо покраснела.

— Да, — подтвердила кухарка. — Настоящий еврейчик, один в один что евонный папаша.

Тут они все рассмеялись и начали как-то глупо переглядываться.

— Так, — сказал мистер Лоренс, — похоже, всё, что могли, мы сделали.

Слуги разошлись. Возбуждение спало. Нужно готовиться к рождественскому приему, дел невпроворот, то одно, то другое, все уже сбились с ног, а еще только десять утра.

— Пойдем-ка поглядим, — сказал мистер Лоренс, мотнув подбородком в сторону гаража.

Миссис Лоренс недовольно поморщилась и двинулась за ним следом.

Они поднялись по шаткой лесенке в темную чердачную комнатушку. Никаких следов беспорядка. Кровать поставлена на место, к стене, одеяло аккуратно сложено на полу. Стол и стул стоят где и стояли. Окно открыто, чтобы впустить свежий утренний воздух. Обогреватель выключен. Лишь одно говорило о том, что комнатой пользовались. На полу у кровати стоял стакан холодной воды.

Мистер Лоренс не произнес ни слова. Миссис Лоренс тоже не произнесла ни слова. Они вернулись в дом, прошли в гостиную. Мистер Лоренс подошел к окну, выглянул в сад. В дальнем конце виднелась игрушечная железная дорога Боба. Миссис Лоренс открыла пакет, который проглядела за завтраком. Сверху доносились вопли и взвизги — дети то ли радовались, то ли наоборот.

— А как же гольф? Ты, кажется, собирался в одиннадцать пойти поиграть, — припомнила миссис Лоренс.

Мистер Лоренс присел на кушетку у окна.

— Что-то не хочется, — сознался он.

Миссис Лоренс положила на место косметичку, которую только что достала из-под многих слоев тонкой бумаги.

— Странно, — сказала она, — у меня тоже как-то муторно на душе, совсем не по-рождественски.

В открытую дверь было видно, как в столовой накрывают к обеду. Стол был украшен как положено, среди серебра виднелись букетики цветов. В самом центре стояла огромная связка хлопушек.