Кэтрин Хьюз - Письмо

— Надо бы поконкретней. У нас тут Макбрайдов много.

Уильям вздохнул. В каждом пабе повторялось одно и то же. Судя по всему, у них просто не хватало информации.

— Боюсь, добавить нам нечего. Семья по фамилии Макбрайд, которая жила на небольшой уединенной ферме. Хотя это было более тридцати лет назад.

Барменша продолжала энергично натирать стакан, обдумывая эти скудные сведения.

— А зачем вам?

Уильям откашлялся.

— Я пытаюсь найти мать. Я родился здесь тридцать четыре года назад, в монастыре Святой Бригитты, и меня отдали приемным родителям. Я уехал в Америку, но теперь вернулся, чтобы попытаться разыскать родную мать.

Барменша поджала губы.

— Ясно. Полагаю, в монастыре вы уже были и от монашек особой помощи не добились.

Уильям бросил на Тину понимающий взгляд.

— Мягко говоря, да.

— Что ж, посмотрим, может от нас будет больше толка. Говорите, это было лет тридцать тому назад?

Уильям с Тиной дружно кивнули.

Барменша поставила бокал и позвала одного из мужчин, играющих в карты. Он положил карты на стол и подошел к стойке.

— Что такое, Мораг?

Она кивнула в сторону Уильяма с Тиной.

— Эти двое ищут родню по фамилии Макбрайд, отец. Может, вы сможете им помочь?

— Макбрайд, говорите? А поточнее можно?

Мораг усмехнулась.

— Я так и сказала.

Она обернулась к Уильяму с Тиной.

— Это отец Макинтайр, священник в нашем приходе. Если вам кто-то и может помочь, то только он.

Через полчаса Уильям с Тиной стояли на улице перед пабом, сжимая в руке клочок бумаги. Отец Макинтайр не помнил семью Макбрайд, которая подходила бы под смутное описание Уильяма, но он знал человека, который мог их знать. Уильям прочитал имя, которое священник написал на бумажке.

— Что ж, план на завтра у нас есть, — сказал он, засовывая бумажку в нагрудный карман и садясь на свой дряхлый велосипед. — Будем надеяться, что этот отец Драммонд поможет нам найти еще один кусок головоломки.

Когда Уильям с Тиной вернулись обратно в гостиницу, миссис Флэнаган уже легла спать. Уильям пошарил рукой под половичком и нащупал массивный железный ключ. Ключ с треском провернулся в замочной скважине, и они на цыпочках вошли в прихожую, стараясь не разбудить хозяйку.

— Не хочешь по стаканчику виски перед сном? — прошептал Уильям.

Тина поколебалась секунду, затем кивнула головой в знак согласия. Они расположились в гостиной со стаканами виски в руках и перешли с шепота на обычный разговор. Тина откинула голову на спинку дивана и прикрыла глаза. Виски обжигающей струйкой спускался к желудку, а его запах воскресил воспоминания о Рике. К горлу подступил комок, из-за чего стало тяжело глотать, а на глаза начали невольно наворачиваться слезы. Тина отчаянно надеялась, что Уильям не заметит, но он был слишком проницательным.

— Тина? Ты в порядке? — встревоженно спросил он, садясь с ней рядом на диван. — Господи, ты плачешь?

Она смахнула слезу мизинцем и постаралась улыбнуться.

— Все хорошо, Уильям, правда, не волнуйся.

Он отставил ее стакан на журнальный столик и взял ее за руки.

— С первой же секунды, что мы встретились, я почувствовал в тебе какую-то грусть. В твоих глазах. Ты такая красивая, и у тебя просто восхитительная улыбка, но твои глаза всегда остаются печальными.

Он крепче сжал ее руки.

— Ты так много для меня сделала, проехала со мной весь этот путь, я хочу тебе помочь. Расскажи мне, что не так.

Бедный Уильям. Он выглядел так, словно его собственное сердце разрывалось на части, его забота была искренней.

Тина кивнула на стакан на журнальном столике.

— Передай, пожалуйста.

Уильям передал ей стакан.

— Видишь вот эту жидкость? — спросила она, болтая стакан так сильно, что виски выплеснулся через край ей на колени, но Тина даже не заметила. — Эта жидкость, — продолжила она полным желчи тоном, — разрушила мою жизнь и стоила жизни моей дочери.

Уильям поставил свой стакан на столик, внезапно потеряв всякий интерес к алкоголю.

— Расскажешь мне, что произошло? — осторожно спросил он. — Я очень хочу тебе помочь, если смогу, конечно.

Тина повернулась к нему лицом, и ее голос смягчился.

— Слишком поздно, Уильям. Уже ничего не исправишь. Я была полной дурой, не видела очевидных вещей. Теперь вижу.

Уильям снова сжал ее руки.

— Я слушаю.

Она сделала глубокий вдох, высвободила руки и вытерла их о брюки.

— Меня бил муж, Уильям, — начала она. Он хотел сказать что-то, но она приложила палец к его губам. — Все это видели, кроме меня. Грэм, моя подруга Линда, мой начальник — все видели, что происходит, но не я. Что ты, я была убеждена, что он может измениться, и потому возвращалась к нему, прощала его раз за разом. После того, как он избивал меня, он всегда так раскаивался, становился таким смирным, таким любящим. Иногда он даже плакал, прося прощения, и я жалела его.

Она покачала головой и секунду помолчала, прежде чем продолжить.

— Конечно, каждый раз он обещал, что никогда больше не поднимет на меня руку, и я, как дура, ему верила. Но потом что-то опять выводило его из себя — ерунда какая-нибудь. Он убеждал меня, что это все моя вина, и я опять ему верила. Конечно, причина была в алкоголе, но сваливать все на одну выпивку тоже было бы слишком просто. Рик был злобным негодяем и умелым манипулятором — он полностью контролировал мою жизнь. Я годами собиралась от него уйти, но никак не могла решиться. Он всегда говорил, что выследит меня, и я его боялась. К тому же мне казалось, что я бросаю человека, который явно нуждался в помощи.

Уильям смотрел на нее, не отрывая глаз, и по ходу рассказа дыхание его становилось все глубже и тяжелее.

— В общем, в один прекрасный день я все же набралась храбрости и ушла. Но, по правде сказать, я чувствовала себя очень одиноко. Я скучала по нему.

Она повернулась к Уильяму:

— Ты можешь в это поверить? Я действительно по нему скучала!

Уильям покачал головой, но ничего не сказал.

— Он перестал пить и, казалось, совершенно изменил свой образ жизни. Он прекрасно без меня справлялся, и почему-то это задевало. Он нашел работу и ни разу не просил меня вернуться. Он со всем разобрался сам, навел порядок в своей жизни и превратился в мужчину, которым я всегда хотела его видеть. Как будто я была ему больше не нужна. Но на самом деле он вел искусную игру, и это был хорошо спланированный ход. Потом я обнаружила, что беременна, так что у меня не было выбора, кроме как вернуться к нему. По крайней мере, я себя в этом убедила. Какое-то время все шло замечательно, я была так счастлива. И он тоже — мы оба с нетерпением ждали ребенка. Я была уверена, что приняла верное решение, хотя Грэм и Линда говорили, что я спятила. “Чего они вообще в этом понимают”, — думала я.