Марина Йоргенсен - Счастье как способ путешествия

– Какая погода сейчас в России? – спросила меня в конце урока сеньора профессор. – Холодно?

– Холодно, – ответила я, решив не вдаваться в подробности о том, что «температура в России» – это как общая температура по больнице. И уж если в маленькой Португалии температурная разница между Лиссабоном и, скажем, Альгарве может легко достигать пяти градусов, то что уж тогда говорить о России с ее необъятными европейским пониманием расстояний просторами.

– Na Rússia o clima é frio, – старательно артикулируя каждое слово, подытожила сеньора профессор.

«И медведи по улицам бегают. Днем белые, ночью бурые», – хотела я съязвить классическим стереотипом о России, но передумала. Все равно ведь не поверит, что, например, в Сочи сейчас так же тепло, как и в Лиссабоне.

Сегодня утром по дороге в школу я рассматривала португалок. Мода для них – понятие не сезонное, а календарное. И раз на календаре сентябрь, значит, наступила осень. А раз осень – значит, холодно. И пусть столбик термометра упорно не желает опускаться днем ниже плюс двадцати шести градусов по Цельсию, португалки гордо вышагивают в высоких, под колено, сапогах, твидовых пиджаках и тренчкотах. Я в своих белых льняных штанах и футболке смотрюсь на их фоне пляжным стриптизом. Но мне все равно. Потеть в одежде я люблю еще меньше, чем мерзнуть от ее недостаточного количества.

Для уличных продавцов сезонность тоже понятие календарное. Вчера с лиссабонских улиц исчезли передвижные лотки с мороженым. А вместо них появились передвижные столы-тележки, с которых продают завернутые в газетный фунтик горячие, жаренные на углях каштаны. В эти тележки вмонтированы печки, поэтому каштаны всегда с пылу с жару. Аромат жареных каштанов изумителен и настраивает, несмотря на зеленые газоны, на лирично-осенний лад.

Сеньора профессор пожелала нам «Bom fim-de-semana». Приятных выходных то есть. Хотя с таким количеством полученного домашнего задания их приятность находится под большим вопросом. Решив в кои-то веки не откладывать его на потом, сразу после уроков я отправилась в сквер Principe Real. Если я делаю домашнее задание при свете солнца, то всегда только там. Несмотря на то что я там постоянно отвлекаюсь на разглядывание картинок португальской жизни, домашняя работа все равно спорится гораздо быстрее и даже качественнее. Наверное, потому, что со всех сторон, стереоэффектом, меня окружает португальский язык.

Старички-пенсионеры играют, сидя вокруг большого деревянного стола, в домино и что-то оживленно обсуждают. Тут же, справа от их стола, на детской игровой площадке галдят малыши. Пара мальчуганов постарше гоняют на новомодных трехколесных самокатах. Элегантная дама постбальзаковского возраста, с хитроумно повязанным на голове шарфом, прогуливается с забавным песиком. Повнимательней приглядевшись к этому несуразному существу, понимаю, что несколько лет назад она его купила как йоркширского терьера. Но за время пути собачка смогла подрасти. Избегать total look, то есть когда все детали гардероба и внешности явно продуманы до мельчайших мелочей, во Франции, как мне рассказала Николь, считается правилом хорошего тона. Должна быть в женщине некая пусть и элегантная, но небрежность. Хотя бы какая-нибудь несовершенная деталь. В случае этой дамы такой деталью является песик. Длиннолапая карикатура на йоркширского терьера. Прямо на газоне расположился художник с мольбертом. Для лучшего ракурса, наверное. Рисует маслом кофейный киоск. Как и старинные лиссабонские трамвайчики, эти киоски тоже неотъемлемый атрибут города и поэтому его безусловный символ. И своеобразный клуб общения. Здесь можно не только выпить чашечку кофе и неспешно почитать газету, но и обсудить за бокалом пива с хозяином киоска последние новости. И даже купить лотерейный билет. Португальцы обожают покупать лотерейные билеты. «Ну что, вы уже слышали результаты тотто-лотто?» Дэйв рассказывал, что у португальских коллег его жены национальная лотерея – это главная кофейно-утренняя тема. И если вам не интересны результаты лотереи, значит, с вами что-то не так. Со мною (впрочем, как и с Кристиной, женой Дэйва) явно «что-то не так». Потому что лотерея в любом ее виде интересует меня в самую последнюю очередь. Я верю в судьбу, но не верю в лотерею.

Я сижу на скамейке около огромного дерева с толстенным стволом. Его раскидистую крону подпирает прочный каркас. Подставляя лицо послеполуденному солнышку, я наслаждаюсь гармонией черепичных терракотовых крыш и голубого неба. Тетради, кулек каштанов, купленный около фуникулера Gloria, карта Лиссабона. Ее мне вчера подарил Педру. «А это тебе!» – сказал он вчера вместо приветствия и протянул мне эту старинную карту. Одна из самых первых копий той, что вошла в первое издание путеводителя по Лиссабону, написанного Фернанду Пессоа. Наше домашнее задание на выходные – описать прогулку по Лиссабону. В настоящем времени и в прошедшем. Мне захотелось подойти к заданию творчески, и поэтому настоящее время я решила написать по современной карте Лиссабона, а прошедшее – по старинной. Надеюсь, сеньора профессор оценит.

Вчера мы с Педру с верхней площадки фуникулера Санта-Джуста разглядывали узоры черно-белых мозаичных тротуаров и любовались крышами исторического центра Лиссабона. Этот фуникулер и сам является историей – он был построен в 1902 году. В его кружевной конструкции угадывается знакомый почерк – его спроектировал Рауль Меснье Понсарт. Ученик Гюстава Эйфеля, в своей работе он явно черпал вдохновение в линиях самой известной башни в мире. Я нащелкала фотографий на несколько мегабайтов, и если бы у фотоаппарата банально не села батарейка, то Педру не скоро бы вытащил меня с этой крыши мира. Внизу Лиссабон – как десерт на огромном блюде. Берите, пробуйте, наслаждайтесь!

Хоть я и не первый раз на этой смотровой площадке, но с Педру всегда интересней, чем без него. У него в запасе неисчерпаемое количество занимательных историй о жизни города. Плюс масса интересных подробностей о его стиле, архитектуре и дизайне. Педру рассказал мне, что традиция мозаичных тротуаров пришла в Португалию от римлян. В те времена, когда Португалия была не Португалией, а римской провинцией Лузитанией. И что, тем не менее, массовое покрытие тротуаров в этом орнаментном стиле началось только в середине девятнадцатого века. Волнистая Россиу была первой площадью, выполненной в этой технике. И еще Педру рассказал, что такое мощение тротуаров – это настоящее искусство, требующее не только опыта, но и образования. Это искусство считается в Португалии настолько нужным и важным, что в Лиссабоне даже есть памятник калсетейруш. Так по-португальски называют этих специалистов – мостильщиков тротуаров.