Сергей Кузнецов - Калейдоскоп. Расходные материалы

Эту папку я обнаружила в архиве моего покойного прадеда, доктора Теодора Корженевского, некогда известного психиатра, естествоиспытателя и путешественника. Большая часть документов записаны от руки, различными почерками и на листах бумаги разного формата. Как увидит читатель, среди них есть официальные документы, фрагменты дневников, воспоминания и даже попытки – довольно неуклюжие – стилизовать традиционный нарратив приключенческих романов столетней давности.

Несмотря на то что речь идет о событиях невероятных, чтобы не сказать – фантастических, я, после некоторых раздумий, решила предать эти документы огласке. Должна заметить, мне неизвестно, как эти бумаги попали к моему прадеду. Я могу предположить, что они связаны с путешествием, предпринятым им в Камерун в конце двадцатых годов прошлого века.

Я хочу выразить благодарность Фонду Форда за грант, давший мне возможность произвести исследования в архиве моего прадеда, а также отослать заинтересовавшихся его судьбой к моей книге «Доктор Теодор Корженевский: вернувшийся с того края», намеченной к выпуску в издательстве Routledge в следующем году.

Анна Корженевска 3 августа 1929 года двое беседовали в кают-компании парохода «Нелли», курсировавшего вдоль берегов экваториальной Африки. Младший, крепко сложенный мужчина с пронзительными голубыми глазами и громким голосом, ни на миг не переставал делать какие-то заметки в своей тетради. Его собеседник напоминал тех чудаков, о которых можно прочитать в романах прошлого века, – неловкий и нескладный, полный (чтобы не сказать – толстый), с массивными очками, водруженными на кончик носа. Он говорил с горячностью, выдававшей в нем темпераментного сына Галлии:

– Далее, мой юный друг, мы обратимся к экспериментам профессора Воронова из Коллеж де Франс, ученика знаменитого Алексиса Карреля, лауреата Нобелевской премии, работающего сейчас у вас в Нью-Йорке, в институте, основанном господином Рокфеллером.

– Господин Каррель тоже занимается омоложением? – заинтересованно спросил молодой человек.

– Нет-нет, профессор Каррель известен своими работами по сосудистой хирургии и, что важно для нашей истории, трансплантологии, то есть науке о пересадке органов. Именно на этих экспериментах сосредоточился профессор Воронов, и летом 1920 года, если не ошибаюсь, в июне он совершил первую операцию по пересадке половых желез обезьяны человеку. Тонкие срезы гонад бабуина и шимпанзе были внедрены в мошонку пациента, где срослись с его яичками. Целью экспериментов профессора Волкова было омоложение – и надо сказать, что на сегодняшний день его метод прекрасно зарекомендовал себя. Воронов произвел более 240 прививок и в большинстве случаев получил блестящие результаты: у стариков вырастают волосы, уменьшается содержание жира, укрепляются мышцы, в том числе и глазные, улучшается память и даже восстанавливается половая функция!

– Вы хотите сказать, профессор, – перебил собеседника молодой человек, – что господин Воронов изобрел лекарство от полового бессилия?

– Да, молодой человек, и это тоже! Но прежде всего эксперименты Воронова экспериментально доказали верность теории Чарльза Дарвина о близком родстве обезьяны и человека!

– Потрясающе! – воскликнул юноша.

Впрочем, пора уже представить героев этой сцены: пожилой ученый (наш читатель, конечно, уже догадался, что это ученый) был знаменитый французский естествоиспытатель и путешественник доктор Жан-Мари Пердонель, почетный член множества академий и профессор едва ли не всех европейских и американских университетов. Его юный собеседник, в котором нетрудно узнать сына дымных городов Нового Света, был Джозеф Уиллард, журналист знаменитой газеты The Daily Planet , прославившийся смелыми репортажами со всех концов света. Именно Джозеф Уиллард разоблачил заговор анархистов-революционеров, планировавших взорвать зал заседаний Лиги Наций, именно благодаря его статьям был выведен на чистую воду трест Игнациуса Руфа, созданный для того, чтобы, расколов Луну управляемым снарядом, вызвать панику на бирже и, скупив акции ведущих компаний, полностью захватить власть на Земле. Одним словом, Джозеф Уиллард был из тех людей, которые каждый день преумножают славу американской журналистики.

Что же привело Уилларда к берегам Экваториальной Африки – ведь еще месяц назад он даже не задумывался о «черном континенте»? Виной всему стала небольшая заметка в эмигрантской газете «Русское время», где говорилось о смелых экспериментах профессора Ильи Иванова, решившего в лесах Гвинеи экспериментально доказать теорию Чарльза Дарвина путем гибридизации, то есть скрещивания, обезьяны и человека. Когда один из русских сотрудников The Daily Planet пересказал Уилларду эту новость, Джозеф сразу понял важность происходящего в Африке. Советы потерпели поражение в попытке создать «нового человека» и теперь хотят вырастить армию людей-обезьян, сочетающих ум и ловкость человека с хитростью, силой и жестокостью шимпанзе и горилл. Журналист немедленно вылетел в Париж, где в Пастеровском институте ему подтвердили, что опыты профессора Иванова финансирует правительство коммунистической России. Уиллард понял, что напал на след заговора, способного погубить мир, – и уже через неделю был у африканских берегов.

Счастливый случай свел его с профессором Пердонелем, который помог молодому репортеру разобраться в сложностях современной биологии, стоящей на пороге великих открытий.

(Фрагменты письма, написанного женским почерком на фирменном бланке отеля Splendor, Нью-Йорк.

Листок много раз складывали часть текста утеряна)

…как мы ездили с тобой на Кони-Айленд прошлой весной. Помнишь, как крутилось над нашими головами «Чудесное Колесо», а потом мы, обнявшись, визжали от страха на «Торнадо»? А как я на тебя злилась, когда ты затащил меня в «Дримленд-цирк»! Я полночи не могла заснуть, вспоминая всех этих уродов – мужчину с львиной головой, мальчика-аллигатора, женщину с четырьмя ногами и страшную, страшную толстуху. Мне кажется, она весила как слон. Скажи мне, неужели мужчинам такие нравятся? Я видела, как ты на нее смотрел!

Это я так шучу, милый Джо, шучу, чтобы не плакать. Мне так не хватает тебя здесь, в Нью-Йорке. Вспоминаю, как ты обнимал меня и целовал за ушком, и сердце начинает биться, как птичка в клетке. Очень скучаю по тебе, не знаю даже, что еще написать…

… за тебя так, даже когда ты в прошлом году поехал в Го невилл писать репортаж о том, как федеральные войска подавили местную криминальную войну. Мне кажется, в этой Африке тебя ждет что-то ужасное, и каждый день молюсь, чтобы ты…