Элисон Уэйр - Брачная игра

«И не только глаза», – с раздражением подумал он.

– Бесс, ты продолжаешь свои игры? – не выдержал Роберт. – А если я пожелаю настоящей близости с тобой, ты опять в последний момент откажешь?

– Если я и отказываю, ты даже не подозреваешь, как неохотно я это делаю.

Сказано было настолько искренне, что Роберт почти поверил. Елизавета умела свести с ума и разозлить, но как же он ее хотел!

Он прижал ее к себе. Елизавета ощущала его желание, и в ней нарастало ответное. Он наклонился и поцеловал ее.

– Дорогой Робин, – прошептала она сквозь его колючую бороду, – будь я дочерью провинциального лорда, я бы отдалась тебе, не думая о последствиях, и не существовало бы для меня большего наслаждения. Но я королева.

– Однако ты только что сказала, «все остальное зависит от тебя». Как прикажешь понимать эти слова? Я желаю полной близости с тобой. Я просил тебя стать моей женой. В обоих случаях ты ответила отказом. Чего же ты хочешь от меня, Бесс?

Она чувствовала, как напряглось тело Роберта, но уже не от желания. В который раз его захлестнуло волной отчаяния и бессильной злости. Елизавета понимала, какие мучения она доставляет своему Робину, и ненавидела себя за это. Однако лекарств, исцеляющих его муки, не существовало… за исключением одного.

– Приходи ко мне этой ночью, – в порыве чувств прошептала Елизавета, уверенная, что потом все тщательно продумает. – Нет, ты не ослышался. Я ждала, когда ты об этом попросишь, а ты принялся осыпать меня упреками.

– Боже милосердный, я не верю своим ушам, – пробормотал Роберт, утыкаясь губами в ее волосы. – Бесс, и будет именно то, на что я надеюсь?

– Ты сомневаешься в моих словах? – нахмурилась она.

– Я бы очень хотел не сомневаться. Но ты связала меня по рукам и ногам. Я никогда не знаю, какое направление ты изберешь. Я очень надеялся, что не ослышался и что все действительно зависит от меня. Но ты умеешь в последнее мгновение все переиначить!

– Знаешь, о чем я подумала? Едва придворные узнают, что ты получил эти комнаты, поползут слухи. Так пусть на этот раз они не будут лживыми!

– А что будет между нами? – спросил воспрянувший духом Роберт.

– Ты сам как думаешь? – захихикала в ответ Елизавета.

Они лежали на ее постели, сняв в себя всю одежду. Пламя свечей делало их кожу золотистой. Как прекрасно было ощущать тело Робина, прижавшееся к ее телу. Едва они сбросили одежду, Роберт подхватил Елизавету на руки, бросил на кровать и прыгнул туда сам. Он покрывал ее лицо поцелуями – Елизавета обвила его ноги своими. Сегодня, после многих месяцев отказов, она хотела Роберта всем своим существом. Никогда прежде не испытывала Елизавета столь потрясающего чувства близости и свободы. Хватит ей быть бутоном. Сегодня она станет цветком и раскроет все лепестки. Сегодня произойдет то, что должно происходить между мужчиной и женщиной, оказавшимися в одной постели. Елизавета чувствовала в себе силы и смелость. Больше она не испугается, и плевать ей на последствия!

Роберт прижал ее ноги своими. Какая же у нее гладкая, нежная кожа, не похожая на его собственную, по-мужски грубую. Он целовал Елизавету в губы, глаза и шею, бормоча неразборчивые слова о своем желании. Его руки путешествовали по всему ее телу. Возбужденный, находящийся на пределе, он оказался на ней. Каждый уголок его тела был полон неистребимого желания. Каждый уголок его тела требовал: «Скорее!» Еще немного, и он прорвет все линии ее обороны.

Перед мысленным взором Елизаветы вспыхнула и пронеслась вереница мертвенно-бледных лиц тех, кто любил и пал жертвой своей любви. Ее мать, Екатерина Говард и Томас Сеймур. Окровавленные шеи, обезглавленные тела. Джейн Сеймур и Катерина Парр; лица, искаженные до неузнаваемости родовыми схватками. Последним мелькнуло лицо Эми Дадли, некогда знавшей любовный натиск Роберта и окончившей свой земной путь на полу Камнор-Плейс со сломанной шеей. Губы, которые целовал Роберт, теперь лобзали могильные черви.

– Нет! – закричала Елизавета и со всей силой, какая в ней была, оттолкнула Роберта.

– Бесс, что ты делаешь? – застонал он, тяжело дыша от неудовлетворенной страсти. – Ты опять вздумала надо мной посмеяться?

– Я ничего не могла с собой поделать, – всхлипнула Елизавета. – Я испугалась. Когда ты ко мне прижался, я увидела… смерть во всех ее ужасных обличьях. Глаза мои, ну скажи мне, что я не сошла с ума!

– С ума ты не сошла. Вот только откуда такая жестокость ко мне?

Роберт заставил себя сесть и потянулся к своей одежде.

– Робин, я не могла… не хотела быть с тобой жестокой. Они вдруг появились у меня перед глазами… эти ужасные лица с мертвыми глазами. И кровь…

Елизавета разрыдалась.

Роберт глотнул воздуха. Потом еще. Положил руку ей на плечо. Нет, она не играла.

Он ощущал свою полную беспомощность. Не представлял, как и чем помочь этой горько рыдающей женщине, что лежала возле него. Женщине, которую он жаждал по многим причинам. И любовь была лишь частью его вожделений, хотя и значительной частью. Но, помимо любви, он должен защититься от своих врагов. Показать им, что он не любимчик королевы, годный лишь для забав. Он должен подняться выше, на такую высоту, куда уже не дотянутся их руки. Королевская корона находилась совсем близко. Он потратил годы на терпеливое ожидание, веря, что терпение вознаграждается. Оставалось всего одно препятствие. Когда-то и оно казалось Роберту легко преодолимым. Однако страхи Елизаветы, похоже, коренились настолько глубоко, что едва ли найдется мужчина, способный с ними справиться. Роберт все отчетливее начинал это понимать.

Рано или поздно Елизавета станет его женой. Он в этом не сомневался. Их слишком многое связывало, и ни один претендент на руку королевы, каким бы смелым и пылким он ни был, не смог бы заменить собой Роберта. Так ему казалось вплоть до сегодняшней ночи. После неудавшегося соития Роберт впервые задумался о том, что его будущее может лежать в другой плоскости, особенно если он хотел продолжить свой род. Что, если Елизавета вообще не намерена рожать? Если ему не суждено стать отцом принцев, тогда он хотя бы произведет на свет сыновей, которые унаследуют его имя и богатство. Но как это сделать? Он продолжал любить Елизавету. Он знал, какой ревнивой она бывает. Если он рискнет любезничать с кем-то из придворных дам, это может стоить ему должности и немалой доли богатств.

Все эти мысли проносились в голове Роберта, пока он сидел возле Елизаветы. Она по-прежнему плакала и не могла успокоиться. Роберт осторожно убрал руку с ее плеча. Ему показалось, что она даже не заметила, но Елизавета, конечно же, заметила. Просто ей было не остановить поток слез. Они лились и лились, возникая словно из бездонного колодца. Королеву одолевала душевная боль и чувство вины. Она злилась на себя, что до сих пор не может справиться со страхами отроческой поры. Но куда хуже было то, что из-за них она доставляла страдания любимому мужчине. Давно ей не было так тошно, как сейчас.