Элисон Уэйр - Брачная игра

Похоже, Сесил был доволен этим демаршем. Когда королева ушла, герцог Сассекский накинулся на него.

– Разве вы не знаете, что она сделала это намеренно? – спросил он. – Весь гнев нашей королевы – игра на публику.

– Не знай я, что к чему, я бы терзался догадками. Думал бы, не затем ли наша королева послала Дарнли на север, чтобы подтолкнуть Марию к губительному выбору? – сказал Трокмортон.

Сказано это было с оттенком наивности, в которую не слишком-то верилось.

– Что заставляет вас так думать? – спросил Роберт, решив, что настало время для отвлекающих маневров. – Мария выбрала Дарнли по вполне очевидной причине: формально он может претендовать на английский трон. Это укрепляет ее собственные притязания на нашу корону. Ничего удивительного, что ее величество злится и испытывает вполне оправданные опасения.

– Этот брак несет в себе новую католическую угрозу безопасности Англии, – вмешался Сесил. – Только представьте, как это воодушевило бы английских католиков!

«А голова у него всегда холодная и превосходно соображает», – с восхищением подумал о Сесиле Роберт.

И Елизавете в уме не откажешь. Оба шли на риск, но на тщательно рассчитанный риск. Во-первых, шотландские лорды с их кальвинистским фанатизмом никогда не потерпят над собой католика. Во-вторых, Роберт сомневался, что Марии и Дарнли хватило бы мозгов и умения сделаться правителями Англии.

Трокмортона отправили на север. В его задачи входило передать Дарнли приказ королевы о немедленном возвращении и без обиняков заявить Марии, что Елизавета недовольна ее недружественным поведением. Леди Леннокс вновь препроводили в Тауэр. Теперь, когда на какое-то время можно было не опасаться новых интриг со стороны Марии Стюарт, Роберт почти потребовал от Елизаветы назначить дату их свадьбы. Даже Сесил, его прежний враг, был на его стороне. Переговоры с Францией и Священной Римской империей продолжались, но не приносили никаких результатов. Это было понятно всем. Роберт считал, что желанная добыча у него почти в руках.

На очередном заседании Тайного совета Елизавета держалась напряженно. Франция требовала немедленного ответа. А тут еще Роберт загонял ее в угол, напоминая обо всех ее обещаниях. Елизавета очень не любила, когда ее загоняют в угол.

Все они сейчас пристально смотрели на королеву, и у каждого были свои претензии. Сесил устал несколько лет подряд наблюдать за ее метаниями. Внутри он не сомневался, что это вовсе не метания, а излюбленная игра королевы. Герцог Норфолкский боялся, что она может проявить чисто женскую слабость и тогда королевская власть перейдет к Роберту. Герцогу Сассекскому и другим советникам надоели эти постоянные дебаты о замужестве королевы. Им хотелось, чтобы она остановила свой выбор на ком-то одном и угомонилась. Наконец, сам Роберт, желавший обладать ею, делал все, чтобы Елизавета объявила его своим единственным женихом.

– Передайте мсье де Фуа: мой ответ на его предложение – «нет», – сказала Елизавета и разразилась слезами. – Это ты, мой дорогой лорд Лестер, ты, сэр Уильям, и все вы, любезные лорды, жаждали моего крушения! Вы своими хитросплетениями пытались склонить меня к браку!

Елизавета негодовала, поочередно указывая пальцем на каждого из присутствующих. Советники были потрясены.

– Ваше величество, я бы никогда не осмелился заставить вас делать что-либо против вашей воли, – наконец решился возразить Сесил, говоря с ней нежно и кротко, как с больным ребенком.

– Я прошу ваше величество ни на миг не сомневаться в моей верности, – взывал к ней герцог Сассекский.

Ему вторили другие советники. Роберт молчал. Он понял, что перестарался и теперь видел результаты своего упрямства. Однако нежность и желание утешить любимую женщину боролись в нем с утомлением, досадой и подозрениями: не устраивала ли Елизавета сейчас очередной спектакль все с той же целью – тянуть время?

Советники тоже решили, что лорд Лестер оказывал на королеву недопустимое давление, чем и вызвал этот выплеск гнева. Чтобы освободить ее от домогательств Роберта, они возобновили переговоры с эрцгерцогом, который никогда не проявлял особой прыти в этом сватовстве. Вскоре советникам удалось договориться о приезде в Англию нового посланника эрцгерцога – Адама Цветковича. Он появился в Лондоне под предлогом возвращения регалий ордена Подвязки императора Фердинанда, скончавшегося в прошлом году. Переговорив с прежним посланником, Цветкович избрал этот тактический ход, чтобы рассерженная Елизавета не удостоила его холодным приемом.

– Вы, любезный лорд, тоже поддержите кандидатуру эрцгерцога, – прошипел герцог Норфолкский, обращаясь к Роберту. Они стояли в приемной, ожидая появления Елизаветы. – Вы должны отказаться от своих притязаний на брак с королевой.

Роберт с удовольствием надрал бы Норфолку уши. Однако, видя, как любезно Елизавета принимает Цветковича, с какой щедростью расточает посланнику улыбки, понимал, что у него нет иного выбора. По крайней мере, сейчас. Придется согласиться с мнением этого несносного герцога. Позже Роберт снова убедился, что вынужден следовать чужой стратегии. Это произошло, когда Елизавета поручила ему и Трокмортону вести переговоры о ее браке с Габсбургом. Роберт был в отчаянии. Если королева выйдет за эрцгерцога, он, лорд Лестер, потеряет все: благосклонность Елизаветы, вес и влияние. Он утратит все позиции при дворе. Никакой муж не потерпит его рядом с королевой. И тогда Роберту придется отступить на задний план и оказаться в окружении своих недругов, а те вряд ли отнесутся к нему с сочувствием.

Неужели Елизавета так с ним обошлась? Женщина, которую он до сих пор любил и по близости с которой продолжал тосковать? Достаточно было одного ее слова, и все бы пошло в нужном направлении. Но она не произнесла этого слова. Ее жестокость по отношению к нему была горше желчи. И это после всех обещаний, после всего, что она говорила! Роберт отказывался верить, хотя ему ли не знать, с какой быстротой Фортуна меняет направление своей благосклонности?

– Полагаю, королева вообще не выйдет за меня, – удрученно признался Роберт, встретившись позже с испанским послом де Сильвой. – Если она решила связать свою жизнь с кем-то из наследных принцев, зачем ей простой подданный?

– Я так не думаю, любезный лорд. На вас еще не поставили крест!

– Хотел бы я вам верить, – вздохнул Роберт.

Он подозревал, что и де Сильва способствовал браку Елизаветы с эрцгерцогом, а с ним вел себя по-дружески так, на всякий случай. Вдруг произойдет чудо и королева решит выйти за своего фаворита? Дипломату нужно сохранять хорошие отношения со всеми сторонами.

– Я собственными ушами слышал разговор ее величества с господином Цветковичем, – продолжал испанец. – У меня хорошая память, и я дословно запомнил ее слова: «Я никому не говорила о своем отказе выходить за лорда Лестера». Но вам, лорд, нужно исправно играть свою роль, поскольку Цветкович, отвечая на слова королевы, назвал вас горячим сторонником ее брака с эрцгерцогом.