Алексей Слаповский - Анкета. Общедоступный песенник

Слова эти в повести «Вещий сон» произносит симпатичная Баба-Яга, нагадавшая героине смерть в день свадьбы. Не может уразуметь их бедолага-герой, мечтающий спасти любимую, но живущий словно во сне (повесть строится как череда снов и мнимых пробуждений). Но обращены-то они не только к нему — к каждому из нас.

Начав анкетой, кончим строкой кроссворда, что просто обязана появиться в самом ближайшем будущем. Русский писатель конца двадцатого — начала двадцать первого века? Десять букв? — Легче легкого! А почему «по вертикали»? Сами догадайтесь.

Андрей Немзер

ЛОЖЬ ЕСТЬ ОСНОВНАЯ ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

Мне самому не нравится этот постулат, но выражать недовольство им так же бессмысленно, как осуждать закон земного притяжения.

Утешает только то, что содержание жизни — не всегда ложь.

Но тут же охлаждает мысль о единстве формы и содержания. Жизнь, ложная по форме, поневоле ложна и в содержании, жизнь, ложная в содержании, поневоле ложна по форме.

Кроме единства, к счастью, есть борьба противоположностей, именно поэтому жизнь, ложная по форме, часто спасительно истинна в содержании и, наоборот, жизнь, ложная в содержании, часто лицемерно истинна по форме.

В результате, если мысленно охватить сразу все стороны жизни, мы увидим диалектическую слитность правды и лжи, то есть, ища правду, обязательно встретишься с мурлом лжи, а отыскивая ложь, непреднамеренно уткнешься в лицо правды.

Но по порядку.

Сестра моя Надежда — это не поэтический образ, а просто имя, — сестра моя по имени Надежда сказала мне:

— Тебе уж скоро сорок стукнет, а что ты? Не женат, профессии настоящей нет и не было, дома своего не имеешь, хотя, конечно, живи с нами сто лет, хотя, конечно, сам понимаешь, дочка моя выросла, тесновато уже в двух-то комнатах, но, разумеется, ты при полном праве, квартира ведь наших родителей, Царство им небесное. Пора бы тебе устроить личную жизнь, Антоша. Брось мечтать о своей этой самой, найди женщину нормальную, которая замуж хочет, ты посмотри, какие объявления печатают — и молодые, и с квартирами, и красивые, и худенькие, и полненькие, и без вредных привычек, лишь бы приличный мужчина отозвался, а кто приличный, если не ты? Но, конечно, тебе при этом надо на твердую работу устроиться, потому что занятия твои — баловство, хоть и деньги платят, с такими занятиями тебя ни одна нормальная женщина за серьезного мужчину не примет!

Надежда сказала это строго и четко — видно, долго обдумывала, — но сказала как бы стесняясь. А стесняется она своей любви ко мне, потому что старше на девять лет и всегда относилась ко мне с большой заботой и нежностью.

Руководствовалась она не примитивной целью вытурить меня из квартиры, как мог бы предположить ушибленный кухонной мудростью человек, а искренним желанием поучить меня, искренним желанием счастья мне и благополучия, искренним переживанием за меня.

Так уж сложилось, что я с детства играю при ней роль простака и растяпы, которого надо время от времени наставлять на путь истинный.

Меж тем я нашел для себя не самую плохую экологическую нишу. Вот уже давно я живу тем, что публикую во множестве газет и журналов кроссворды. Раньше ради официального существования, чтобы избежать обвинения в тунеядстве, приходилось устраиваться на различные государственные службы, о которых скучно даже и упоминать, а теперь, слава Богу, государству дела нет, где и как находит себе пропитание отдельный гражданин, я социально числюсь по разряду индивидуальной трудовой деятельности, то есть живу на свой страх и риск. Кроссворды всегда печатали охотно (и, кстати, всегда была конкуренция, не один я профессионально занимаюсь этим делом), а в последнее время развелось столько новых журналов и газет, что я даже смог, несмотря на инфляцию, скопить денег и приобрести подержанный компьютер. Это единственная моя по-настоящему ценная вещь. И сестра меня словом не попрекнула. Я намеревался заполнить его энциклопедическо-словарными программами и тем самым подвести под составление кроссвордов научно-прогрессивную основу. Вместо того, чтобы ломать голову, ища слово, или рыскать по книжным полкам, — нажал на кнопочку, дал задание: требуется слово из семи букв, вторая «о», пятая «ю». И — пожалуйста! Но выяснилось, что таких программ почти нет, а имеющиеся очень дороги, чуть ли не дороже самой) компьютера. Нет худа без добра, я вдруг понял, что едва не лишил себя смысла работы. Ведь не в том удовольствие, чтобы составлять по двадцать кроссвордов в день, а именно в поиске ума и фантазии, когда часами добываешь единственное недостающее слово, пролистаешь все словари и энциклопедии, измучаешься, возьмешься, чтоб отвлечься, за другой кроссворд, какой-то частью мозга продолжая терзаться: «слово из пяти букв, первая „б“, вторая „о“, пятая „н“». И вдруг молнией вспыхнет и слово, и его определение: «Состояние, которым в просторечии называют похмелье». «Бодун»! — вот что это за слово, — и его не отыщешь ни в одном словаре, даже в приобретенном мной недавно сборничке уголовного жаргона «Блатная музыка». А в народной речи — то и дело можно услышать. Даже поговорка есть: привет с большого бодуна! Просторечие, надо сказать, вообще манна небесная для кроссвордиста.

Компьютер стоял без дела, потом я научил племянницу Настю играм, и она на радость матери целые вечера просиживала, не просясь гулять, — а гуляние в нашем привокзальном районе для подростковой девушки опасное занятие, и часто бывают ссоры с матерью, слезы, такой уж у Насти возраст.

А теперь вот он пригодился всерьез — чтобы записать и заложить в бездонную его память происходящие со мной довольно значительные, на мой взгляд, события, начало которым было положено как раз доброжелательным разговором со мной Надежды.

Она — человек зафиксированных понятий. Для нее работа — это труд. Сама она работает диспетчером в трамвайном парке, что по соседству с нашим домом, — пойдя по стопам нашей мамы, которая была водителем трамвая. Надежда тоже хотела бы, но у нее с детства слишком слабое зрение, она с детства носит очки, что придает ей дополнительно строгий вид — хотя добрейший ведь человек! Работа, считает она, приходя усталая и слегка охрипшая от производственных неизбежных переговоров на высоких тонах, должна быть необходимостью и человека, и общества, удовольствием же она быть не может. Она должна быть обязанностью. Если она удовольствие, то она — баловство, пусть хоть миллиарды платят. Добра от этого не жди. Возьми разных там певцов и певиц, модельерш там всяких и манекенщиц, возьми писателей и поэтов, возьми веселых этих спекулянтов, ну, всех, кто для удовольствия работает, возьми их и посмотри. Тот в аварию попал, ту зарезали, того застрелили, Есенин (любимый ее поэт) — и то вены взрезал себе. То есть — разврат, аморалка, уголовщина!